Поэтому начинаю со всех сил мешать ему сделать это. Цепляюсь за столы, стулья, ткани палаток, брыкаюсь, кусаюсь. Стараюсь по полной. Выкладываюсь от души. Но по какой-то причине не могу кричать.
И вот уже я вижу, как открывается портал. Медленно, словно в замедленной сьемке…. Снова…
И решаюсь….
Когда-то давно, когда я была подростком папа тогда был еще жив, после того как местная шпана напугала меня и довела до слез, силой притащил меня на курсы самообороны. И мне попался строгий, но очень толковый тренер. Который научил многому. Потом запретил это же и выгнал чуть не выгнал из секции, после того как я подралась в школе с одной девочкой. Тогда я и без нагоняя отца и тренера поняла, что такой спорт не для меня. Что с такими знаниями я опасна и могу сделать людям больно. А я не хочу…. Я не такая.
Так начался путь становления моего самоконтроля. Но не об этом сейчас.
Я чуть обмякла в руках похитителя, он обманулся этим, посчитав меня слабой и поверженной. Приободрился, ослабил хватку, чтобы поудобней перехватить ставшую податливой жертву. Но мне это было и нужно. Я резко крутанулась в его руках и вмазала в точку сосредоточения мужского начала.
Но вместо того чтобы отпустить меня он зарычал как зверь, вцепился сильнее и со всего размаху отвесил мне пощечину.
Среди звезд, искр и слез я видела, как из-за угла выскочил Ройс. И видимо удачно сложил всю механику движений нашей пары, чтобы понять что произошло.
Лицо его потемнело, на нем появился хищный оскал. Мама. Брови сошлись у переносицы, а с кончиков пальцев слетели плети чистой тьмы. Я не видела такой магии, за все три года обучения в магической академии. Следом за черными плетьми, сорвались ледяные потоки и еще какой-то золотой свет. Все происходило так быстро, что и понять я ничего не успела. Просто упала лицом в снег, радуясь спасительным льдинкам на моей скуле. Синяк выводить не самое приятное занятие. Интересно, а зубы целы?
И о чем я думаю….
Но не успела проверить, оказалась поднята на руки и прижата, нет, просто размазана по мужскому телу.
- Оля… - обеспокоенный и колючий, как стеклянное крошево голос откуда-то сверху, - что болит?
- все болит, - захлюпала я носом, откат накрыл меня слезным одеялом. Душа у меня болит! Душа. Ну и скула, а так же коленка.
- лекаря! - как крикнет он грозно, что резко вокруг образовался вакуум тишины, - быстро!!!!
Меня куда-то понесли. Мне было все равно. Я вдыхала знакомый аромат, слушала пустившееся вскачь сердце мужчины и прятала свои страхи и тревоги на его груди. Слезы тоже. И синяк, который как мне казалось расцветает на лице лиловым цветом. Моментально, пф…. вуаля.
Несли недалеко. До ближайшей палатки, в которой просто выжгли внушительного размера дыру. Таким чтобы и обзор на место «почти преступления» не закрывать, и за девицей в слезах наблюдать. Просто система «все включено».
Аккуратно посадив меня на какой-то стул, отпихнув ногой подушку Ройс замер надо мной каменной глыбой. Цепким взглядом. Не убирая руки с плеча (вдруг исчезну или опять кто украдет) смотрел на работу своих сотрудников. Которые скрутили незадачливого воришку чужих жен. На бедолагу навесили столько разных заклинаний, что я сбилась со счету, вытирая тыльной стороной рукава текущие по лицу слезы.
Лекарь появился так же быстро как и папка с личным делом «гусара» в руках у Ройса. Я мельком кинула взгляд на лекаря, невысокого, склонного к полноте мужчину с козлиной бородкой партийного деятеля начала двадцатого века, который с порога приступил к анализу моего состояния. Мое внимание было приковано к Ройсу, который буквально завораживал. От него словно волнами, сметающими все на своем пути, шла сила, подавляющая, пугающая, заставляющая подчиняться.
Именно сейчас я почувствовала себя слабой, хрупкой и очень ранимой. Этакой фарфоровой статуэткой… Даже осторожные касания лекаря вызвали тихое «ой» на что сверху тут же отреагировали.
- аккуратней лорд Моршем, - настоятельно рекомендовали лекарю холодным и кристально чистым в своем звучании голосом.
- так точно, ваша светлость. Но прошу вас, прекратить влиять своей… влиять… на юную прекрасную мисс… это мешает восстановлению...
- Моршем, - надавил голосом он.
Лекарь опустил глаза долу и молча касался набухающего на скуле синяка, без лечения вполне могущего перекинуться на глаз. Дабы я своим фонарём вместо освещения подрабатывала в парке. Его движения стали еще более нежными и аккуратными, а магия касалась тела с филигранной точностью, залечивая ссадины и синяки. Их, кстати. Оказалось в избытке.
Все вокруг встрепенулись и навострили уши. А я пришла в себя.
- все хорошо, - я положила руку поверх его ладони, что все еще лежала на моем плече, он оторвался от изучения документа, который ему подавал возникший рядом Артур, и посмотрел на меня, - все хорошо, слышишь… слышите. Спасибо, что спасли…
Мы не одни и потому приходиться облекать свою речь в приемлемую форму.
В ответ он медленно закрыл глаза. Скулы заострились, губы сжались в единую полоску, словно он прямо сейчас боролся с огромной массой разнообразных эмоций.
- это мой долг, миледи, - ответил он спустя минуту, потом высвободив руку из моего захвата стер скатившуюся с щеки слезу, - почему тогда вы все еще плачете?
- я плачу?
Удивительно. Но мне не грустно и не больно. И вообще я слез не чувствую. Вернее не чувствую, что плачу. С удивлением, наверняка отразившемся на лице, я посмотрела на лекаря.
- да, мисс, его светлость прав. Вы плачете. Это может быть побочной реакцией на ведьмин дурман, под чары которого вы попали.
Ведьмин дурман…..
Как не старалась, не могла вспомнить. Мозг отказывался соображать. Это меня испугало больше, чем попытка кражи меня, как ценного имущества короны. Тьфу.
- не переживайте, повышенное слезоотделение и рассеянность мышления будут недолго. Я наложу соответствующее плетение на ваши слезные каналы, но в работу мозга не буду вмешиваться. Тут нужен специалист по этой части. Да и он я думаю, посоветует вам хорошенько выспаться и все.
Сон…
