— Славунтич, — голова трещала от любого звука, особенно издаваемого собой, — вставай. Мы, кажется, крупно встряли.
С отпечатком замка от кофты подруги на щеке Иванова села, все еще не решаясь открыть глаза. Вчерашний сладкий напиток явно скис прямо во рту, а внутренности вибрировали, что не добавляло бодрости.
— Мы дети степи, — решила пошутить Ира, застонав, потирая виски.
— Что произошло вообще?
— Мы присели отдохнуть, — вспоминала Василькова, поднимаясь с земли и помогая встать подруге.
— И куда нам теперь? — зевая, потирая глаза, спросила спутница.
— Ни сном, ни духом… Не ебу вообще, — вытащив травинки из волос Миры, оглядывалась по сторонам Ира, силясь найти хоть какой-то ориентир.
— Земля круглая же? — так же озираясь, сказала Иванова. — Пойдем прямо и все. Выйдем на дорогу, а там спросим, куда мы попали.
— Как думаешь, мы вчера присели отдохнуть лицом к деревне или спиной? Так можно определить направление, — потерла переносицу и вздохнула.
— Я не помню, как мы вчера из гаража стартанули.
Небесное светило уже клонилось к горизонту, а они все брели, оставляя позади поля и лесополосы. Дикие ягоды, надо признать, еще совсем зеленые, дали хоть немного кислинки, отчего не так сильно хотелось пить, но очень хотелось просидеть остаток дня в туалете. Веселая история грозила перерасти в трагедию.
Ситуация изменилась, когда они вышли на луг, где мирно бродили и лежали коровы, а пастух сидел на траве, колдуя над хлыстом. Увидев живого человека, Ира заорала и стала махать руками. Идти мимо рогатого стада Мира боялась до дрожи в коленях, уж лучше еще два дня по степи бродить.
— А, это вы, гулены, — лениво протянул пастух, протягивая бутылку воды. — Натворили вы шума. Пол деревни вас ищет. Ох, не завидую я вашим жопам.
— Давно ищут? — нервно сглотнула Мирослава, отчетливо представляя Фрау Маман.
— Так со вчера и ищут. Вы своим драндулетом перебаламутили все село.
— Мы заблудились, — призналась Ира.
— Обождите чуток, скоро Федька приедет. Он молоко забирает перед тем, как я коров погоню.
Местный байкер подзатыльников насовал девушкам от души, не стесняясь, ругая их, на чем свет стоит. Так выяснилось, что вчера за ними поехали Виктор Степанович, Ромашка, Федя и еще хмырь на здоровой иномарке. «Бес», — подумали в унисон подруги и переглянулись.
Попросив спасителя ссадить их с железного коня поодаль от дома, они брели, чувствуя, как с каждым шагом ноги наливались свинцом. Невыносимо хотелось есть, мыться, спать и… бежать.
— Кто это стоит на дороге? — прошептала дрожащим голосом Мирослава, прекрасно узнавая силуэт с химией на голове.
— Кара Господня, — стиснув зубы, ответила Ира и крепче сжала в руке ладонь подруги.
К стоящей и ожидающей их приближения фигуре подошли еще две, и девушки остановились. Застыли, не в силах сделать шаг. Глупо, конечно, двадцатилетние, а боялись, как первоклашки.
Резкий сигнал клаксона позади напугал до прыжка на месте, а злополучная черная иномарка нагло и безжалостно подталкивала их вперед.
— В кольцо взяли, — засмеялась Ира, не выдерживая напряжения.
— Ладно! — твёрдо сказала Мира, упиваясь приливом героизма и потянув за собой подругу. — Пойдем каяться, с соплями, слезами и обещаниями исправиться. Все, конечно, вранье откровенное… И я ни о чем не жалею!
— Я люблю тебя, Славунтич, — кивнула Ира, расправляя плечи. — На всякий случай говорю, вдруг не выживем.
8
Казнь выдалась принародной. Оба семейства, в полном сборе, сидели на летней кухне бабы Лизы, а провинившиеся стояли посредине, понуро склонив головы, но не размыкая рук. Родители Иры интеллигентно выражали свое негодование, не раз упоминая плохое влияние деревни и воспитание. Баба Лиза молчала, поджав губы от обиды на дочь. Дед Василий качал головой в умилении, приговаривая, что лихие молодухи выросли. И опять свои тирады выдавала мама Иры. Костя смотрел волком, обнимая со спины льнувшую к нему Лесю, что больно отдавало Мирославе в самое сердце: «Он любит Егорову».
— А ну заткнулись все, — не выдержала Фрау Маман, просверлив взглядом мать Иры и Виктора Степановича. — Пиздеть дома будете. Бедовые шлындры, но хорошие! Витюша, а ты лицемером стал, как посмотрю. По молодости и не такое вытворял, так что утяни язык в жопу и бабе своей скажи.
От такой тирады дед Василий подобрался, хмыкнул одобрительно и со словами: «Побег я баньку топить», — скрылся в проеме, баба Лиза впервые улыбнулась, подмигнув девчонкам, Горин побелел от злости, а Фрау Маман ухватила беглянок за руки и потащила за собой.
— Забираю их на экзекуцию. Верну завтра. Гера, еб твою мать, пирожки-то возьми!
Спали этой ночью подружки, как убитые: отпаренные, отшлепанные и сытые.
Довольные и отдохнувшие, они готовы были сворачивать горы. Оказав посильную помощь старикам Ивановой, перепугав всю центральную улицу громкими раскатами музыки, под которую неизменно виляли трясогузками, как говорил дед Василий, они отправились к Ире. Там, по настоянию бабы Лизы, завели свою громкую шарманку на летней кухне, веселя соседей, обрывая клубнику, пугая курей, поедая вчерашние пирожки.
Городские гости вернулись с озера в сопровождении Беса, после обеда, вызвав минутный ступор и напряжение девушек, но все исправила старушка, громко взвизгнув и в странном танце, быстро перебирая галошами по земле, закружилась под музыку.
Они сидели на лавочке, возле родного забора горчичного цвета, гадая, стоит ли идти на центральную улицу или остаться дома.
— Привет нарушителям порядка! — Подруги повернули головы к дороге на приветливый голос Никиты.
— О! Никитос! — крикнула Ира. — Какими судьбами в нашей стороне?
— Вас искал, — признался парень и присоединился к ним, едва ощутимо приобнимая Мирославу, спрашивая таким образом разрешения. — Соскучился.
Спустя полчаса к ним присоединились другие ребята, наперебой расспрашивая, что произошло. Во всех подробностях и лучших красках Василькова рассказывала историю, вызывая у окружающих смех, вставляя личные комментарии. Мира откинулась на грудь Никиты, позволяя тому обнимать себя и поглаживать. Общались просто и непринужденно, пока из калитки не вышли Роман с Костей.
— О! Я кое-что забыла. Мира, отойдем на минутку, — с проворностью кошки Ира выпутала подругу из рук бойфренда и потянула в сторону, под пристальным недобрым взглядом Ромы.
— Что случилось? — почему-то Ивановой стало стыдно, что Горин застал ее с другим.
— Давай сдернем, а? Прямо сейчас, — шептала быстро Василькова. — Не хочу с Ромашкой объясняться. Не готова, а врать не могу.
Сама от себя не ожидая, Мирослава засмеялась в голос и дернула подругу за руку, набирая скорость в направлении клуба — лучший обманный маневр.
