Я отрицательно помотала головой. На “Фабрику” я иду не ради праздного любопытства, хотя надо признать, оно конечно, тоже присутствует, а чтобы выяснить хоть что-то о Марате и для этого мне нужно будет ясная голова. К тому же, Урицкий тоже собирался прийти, а значит вполне возможно, что он опять позаботится о том, чтобы в моих напитках отсутствовал алкоголь. Эти мысли тут же притянули воспоминания о том вечере и, конечно, о том, чем он закончился. Почувствовав, что кожа на лице покрывается румянцем, я схватила длинный черный тренчкот и подтолкнула Алекса к выходу. Мысли о предстоящей поездке на лифте заставили мои щеки полыхать еще больше, но объяснять Булавину почему я вдруг решила пройти 17 этажей по лестнице у меня не было никакого желания, поэтому я покорно зашла внутрь и постаралась отвлечься.
— Ты не в курсе, Дарья будет?
Алекс пожал плечами: — По идее, такие вечеринки слегка не ее формат. Но если Марат решит и дальше использовать ее против Алисы, она вполне может прийти.
— Серьезно? Мне кажется, последняя реакция Алисы ее не особо порадовала.
— В том то и дело. Поэтому не удивлюсь, если она начнет играть свою роль с двойным рвением…
— Ты ведь не думаешь, что они…, — друг не дал мне закончить фразу и резко перебил.
— Не думаю. Но это не значит, что мне нравится смотреть на их фальшивый флирт.
Я решила не продолжать эту тему, тем более, что двери лифта открылись и мы отправились к выходу из фойе. Я полезла в сумку за брелком от машины и поэтому Урицкого увидела не сразу, а вот Алекс не скрывая веселья, сказал:
— Готовься! Мне кажется, он сейчас достанет браслет из орхидей, корсаж… или как эта хрень на американских выпускных называется? Может ты еще и лимузин заказал?
Вместо ответа Урицкий, ощупав меня взглядом с головы до ног, попросил:
— Пожалуйста, скажите мне, что под этим плащом есть какая-то одежда.
— О, даже не сомневайся, одежда есть. Но сразу предупреждаю, возможно, окажись она под ним голой, эффекта произвела бы меньше.
— В таком случае ей придется провести весь вечер в плаще, — оскалившись произнес мужчина.
— Спасибо за беспокойство, папочка.
Я сделала попытку обойти Урицкого, но он выставил руку, преграждая мне путь:
— Помнишь, что я говорил об экологии? Тем более, тебе сейчас нужно экономить, ты цены на бензин видела? — добавил он с усмешкой. — Так что, предлагаю ехать на моей.
Алекс, стоявший у моей машины нетерпеливо прочистил горло и я упрямо направляясь к нему сказала:
— Если ты так беспокоишься о моих финансах, то можешь заплатить мне по тарифу такси.
Булавин распахнул для меня водительскую дверь, а Урицкий в этот момент скользнул на переднее пассажирское. Алекс наигранно воздел глаза к небу, но не стал спорить и сел назад. Включив навигатор, я начала вбивать адрес клуба, но Глеб остановил меня:
— Выезжай на проспект, дальше я подскажу.
Глава 42
Дорога заняла около сорока минут и за это время Глеб успел несколько раз спросить у меня о моих планах. И видимо, мой ответ “разберусь на месте” его не удовлетворил, потому что тему он так и не оставил.
— Ты рассчитываешь найти труп пропавшей девушки в подвале?
— А там есть подвал?
— Не знаю, — натяжно вздохнул Урицкий. — Но что-то мне подсказывает, что если бы был, то ты бы туда обязательно сунулась.
— Диана сказала, что доступ на третий этаж запрещен, — начала я. — Уверена, что если Марат что-то и скрывает, то я найду это там.
— На третьем этаже его спальня, — процедил Урицкий. — И насколько я знаю, существует только один способ туда попасть.
От его голоса, слишком сухого и напряженного, все тело покрылось мурашками. Я вижу как он с силой сжимает свои челюсти и на скулах подрагивают желваки. Да, в черно-белом мирке Глеба Урицкого я вполне способна ради нужной информации прыгнуть в постель к малознакомому парню.
Я бы хотела сказать, что такое недоверие меня не трогает, но это было бы ложью. Каждый раз, когда я думаю, что у нас с ним есть хоть малейший шанс, он напоминает мне о реальном положении дел. А правда такова: несмотря на все свои сексуальные намеки и даже выраженную ревность, он все еще считает меня охотницей за всеобщим вниманием и, судя по всему, шлюхой. В общем, Глеб в очередной раз дал мне понять, что все что между нами происходит, это исключительно физиология… Большего я, разумеется, не достойна.
Оставшееся время в машине царит напряженная тишина, даже Алекс не предпринимает попыток разрядить обстановку и я испытываю самое настоящее облегчение, когда мы, наконец, подъезжаем к зданию бывшей фабрики. Парковка сплошь утыкана дорогущими тачками и я едва нахожу свободное место для своей “ауди”.
На входе, вместо привычного амбала-вышибалы, нас встретила миловидная девушка в джинсах и кожаной куртке. Мы назвали свои фамилии и она, сверившись со списком на клипборде, пропустила нас внутрь.
Первым приятным сюрпризом становится отсутствие оглушающей музыки; из динамиков доносится громкий, но не бьющий по ушам, рок, кажется, что-то из “Нирвана” и я вижу, как Булавин одобрительно качает головой в такт музыке. Гардеробная, как таковая отсутствует, но слева у входа в стену вбиты разнокалиберные крючки. Парни снимают свои куртки и Булавин глядя на меня, говорит:
— Ну, подруга, жги!
Я чувствую на себе пристальный взгляд Урицкого, но покорно развязываю пояс тренчкота, стягиваю его с себя и передаю другу. Рот Глеба растягивается в удивленную букву “о” и он беззвучно втягивает воздух. Я же, облизывая пересохшие губы, почему-то мыслями сразу переношусь на трек и на то, что произошло в закрытом боксе. Жаль, что находилась спиной к нему и не видела выражение его лица когда он был во мне. “Господи, только таких мыслей мне сейчас не хватало”.
Звук приближающихся голосов выдернул меня из нахлынувших весьма некстати воспоминаний и в следующее мгновение я уже с улыбкой приветствовала подошедшего к нам Марата. Он был одет все в те же рваные джинсы и серую футболку с красочным единорогом. Он что, в детском отделе одевается? Хотя, даже с его худобой это был бы перебор, скорее всего он просто только что вылез из постели с какой-нибудь красоткой и впопыхах перепутал футболки.
Илону и ее подругу, подошедшую к нам вместе с ними, я решила проигнорировать, тем более что первая сразу повисла на шее у Урицкого и визгливым голосом пропищала как она счастлива его видеть.
— Рад, что ты не струсила, принцесса, — подмигнул мне Скалаев. Его взгляд абсолютно бесстыдно прошелся по моему наряду, задержавшись дольше, чем нужно на россыпи цветов, украшающих откровенный лиф корсета. — Если что, мое предложение все еще в силе. Дарья уже здесь, так что… пару коктейлей для смелости и “мазератти” ваш.
— Марат, не нарывайся, — Урицкий впился в него суровым взглядом. На шее дергается кадык, а плечи напряглись будто сами собой. О да, “ Мистер — пока сам не натрахаюсь вдоволь, не подпущу к ней никого” снова в деле.
