Если нужно завладеть вниманием кошек, самый безотказный способ — игра на их любопытстве.
Роуль промчался вдоль всей окружности центрального зала Девяти Когтей, собирая всех котов из десятков примыкающих туннелей, и к тому времени, как он резко остановился у входа в покои Науна, за ним следовало уже не менее сотни воинов и ловцов.
После этой внезапной остановки Девять Когтей подобрались ближе, чтобы иметь возможность своими глазами наблюдать за странным пришельцем, — включая, как с удовольствием отметил Роуль, и того часового, кому не повезло самым первым встать у него на пути.
Двое из числа самых крупных котов-воинов встали перед Роулем, преграждая ему проход к покоям своего предводителя. Успев покончить с дипломатией, Роуль бесшумно шагнул навстречу: мех взъерошен, хвост хлещет по бокам, а грозное шипение сообщает о недовольстве.
Один из двух воинов дрогнул, и Роуль сразу утратил к нему интерес. Он описал дугу вокруг второго: спина угрожающе выгнута, когти в крови.
— Я буду говорить с Науном, сейчас же, — проворчал Роуль. — Ты проведешь меня к нему.
— Но Наун не предупреж… — начал было воин.
Роуль полоснул ему по морде.
С душераздирающим воплем пострадавший откатился прочь, бешено кружась от боли и в отчаянии прижимая лапу к бороздам от когтей, залившим один его глаз кровью.
Роуль развернулся к другому стражу; тот отскочил на полшага и принял боевую стойку, выгнув собственную спину.
— Я буду говорить с Науном, немедленно, — объявил Роуль в точности тем же тоном, что и прежде. — Ты проведешь меня к нему.
Воин перевел взгляд с Роуля на своего раненого товарища. Затем его вздыбленная шерсть неожиданно улеглась, и он отвернулся, качая хвостом из стороны в сторону.
— Нам сюда, — сказал воин Девяти Когтей. — Следуй за мной, незнакомец.
Роуль кинулся на него и, вскочив коту на спину, вонзил зубы в основание его мощной шеи — хваткой, которая, стоит только пожелать, окажется смертельной. Тот завопил, уподобляясь несмышленому котенку, и брюхом приник к каменным плитам.
Кошкам дано говорить, даже если их зубы заняты:
— Я Роуль, отпрыск Мауля из клана Тихих Лап в хаббле Утро, и у меня нет желания мирно сносить чью-то наглость. Ты понимаешь?
— Я понял тебя, Роуль, — прошипел воин.
— Тогда беги вперед и скажи своему вождю, что я иду, — фыркнул Роуль и направил воина в нужном направлении, напоследок сжав зубы чуть сильнее и хватив его лапой по ушам. Тот рванулся вперед, чтобы скрыться в проходе, и Роуль деловито, словно бы никуда особо не торопясь, затрусил следом.
Кошки вновь обступили его, и Роуль затылком чувствовал на себе их взгляды, — включая и любопытные взгляды десятка котят. Хорошо, что он успел покончить с основной частью грубой работы, прежде чем вбежать в зал. Даже в лучшие времена котята способны на глупые поступки, а при виде его схватки со стражами наверняка вмиг взяли бы такую воинственность за образец для подражания.
Все малыши должны однажды узнать о пролитии крови: что означает эта жестокость и почему она необходима, — но сейчас, пока они жмутся друг к дружке в огромном зале, набитом испуганными соплеменниками… Едва ли это подходящие время и место для начала их обучения. В этом смысле хорошо, что Мышонок тоже этого не видела. Она слишком высокого мнения о способности кошек улаживать конфликты, не прибегая к насилию. В ее изнеженную голову, пожалуй, и не приходило, что для всего есть свое время: и для мягкой лапы, и для обагренных кровью когтей. Бремя вождя (или его наследника) как раз и состоит в том, чтобы уметь отличать одно от другого.
Роуль вошел в покои Науна, сопровождаемый третью воинов клана, тогда как еще две трети ждали его, собравшись вокруг места, отведенного для встреч. Неторопливо прошествовав к центру пустеющей площадки, Роуль увидел Науна, сидящего на своем столе и озиравшего пространство внизу холодным непроницаемым взглядом. Воин, которого успел отчитать Роуль, приник к полу перед Ниином, отпрыском Науна, и что-то тихо ему рассказывал. Спина гладкая, шерсть опущена. Поза Ниина, напротив, выражала крайнюю степень возмущения.
Вслед за ним вошли израненные стражи. Первый выглядел потрепанным, но в целом не сильно пострадал. Второму, вероятно, суждено проститься с глазом. Не повезло. С опаской обойдя Роуля, оба поспешили присоединиться к соплеменнику, съежившемуся подле Ниина.
Вождь клана Наун пристально оглядел своих стражей, а после выпрямился и, пряча когти, обвил хвостом передние лапы. Обычно эта поза выражала покой, но могла прятать сдерживаемую ярость. Наун блестяще владел собой, и Роуль не мог точно определить, что чувствует сейчас вождь Девяти Когтей.
— Вождь Наун, — обратился к нему Роуль, не дожидаясь позволения говорить. — Срочное дело вновь привело меня на территорию твоего клана.
— Воины! — взревел Ниин, обращаясь к собравшимся. — Этот мерзавец пролил кровь наших сородичей. Порвите его в клочья!
В зале стало слышно нарастающее ворчание, издаваемое множеством кошачьих глоток. Роуль ощутил внезапный прилив смутно тревожного чувства. Возможно, ему не победить всего воинского сословия Девяти Когтей, полагаясь в сражении только на зубы и когти, хотя определить исход заранее представлялось крайне сложным. Но, разумеется, он никак не выказал своего… беспокойства. Подобные вещи недопустимы. Он сел точно напротив Науна и обернул лапы хвостом, копируя позу вождя Девяти Когтей.
Что-то заставило дрогнуть кончики усов Науна; удивление, быть может. Затем в груди у предводителя кошачьего клана родилось громкое ворчание — и в зале приемов все замерло.
— Я выслушаю посланца Тихих Лап, — прорычал Наун в наступившей тишине.
— Отец! — вскинулся Ниин.
Голова Науна повернулась на его голос. Вождь вперил в своего отпрыска ровный, бесстрастный, немигающий взгляд.
Ниин тихо заворчал, но не добавил ни слова.
Пристальный взгляд Науна, после краткой паузы, вернулся к пришельцу.
— Но твои слова мало что будут значить, юный Роуль, — произнес Наун, — если только я не сочту, что ты вполне осознаешь причины бедствий, охвативших мои владения.
Роуль зевнул — широко, напоказ.
— Твой народ стал добычей охотника, о Наун, — ответил он.
Зал снова заполнило общее ворчание: уязвлена была гордость клана.
— Добычей! — вскочив, рявкнул Роуль и развернулся к ближайшим воинам Девяти Когтей. Оскорбленные или нет, те отшатнулись прочь: Роуль победил уже двоих из них, включая личного телохранителя вождя, и взамен не получил даже единой царапины.
— Добычей! — повторил Роуль, вновь повернувшись к Науну. — Или с чего бы вам собрать в этом зале своих котят, всех вместе, словно выводок туннельных мышей? Так вы надеетесь защитить их.
Глаза Науна сузились до еле заметных щелок. Затем кончик его хвоста дернулся один раз, в знак согласия.
