— Не заставляй меня вызывать тебя на дуэль, — остерег его Гримм.
— А почему бы и нет? — переспросил Байяр, добавляя походке некое щегольство. У него были темные, блестящие глаза и волосы, чудесным образом покрывшиеся сединой за десятки лет до назначенного срока. — Ты бы проиграл, и мы оба это знаем.
Гримм только фыркнул.
— Ты истинный мастер во всем, что касается насилия, мой упрямый друг, — продолжал Байяр. — Но в твоей душе нет льда, а в крови — ни капли подлости. Чтобы победить подлеца на дуэли, нужен точный расчет, а ты всегда был слишком нетерпелив.
Гримм заулыбался, сам того не желая.
— Ты только что обозвал себя подлецом, коммодор.
— Да, я такой, — согласился Байяр. — Ползучий гад, который каждую деталь, каждую мелочь обратит себе на пользу… — Его улыбка немного померкла. — И, боюсь, именно поэтому я ношу сейчас флотскую униформу, а ты — нет.
— Быть выставленными вон с позором нам обоим не было никакого смысла, — ответил Гримм. — Ты же знаешь, я не держу на тебя зла, Алекс.
— Тебе и не нужно. С этим я сам отлично справляюсь. А вот насчет Рука… — пожал плечами Байяр. — Если дойдет до дуэли, надеюсь, ты выберешь меня секундантом.
— Вряд ли отчаяние толкнет меня на это, — хмыкнул Гримм. — Думаю, я обращусь к тебе только в случае, если все остальные откажутся.
— Прекрасно. Только предупреди хотя бы за день, будь любезен. Моя пассия ни за что не поймет, если я внезапно ее покину.
Гримм хохотнул, не сдержавшись.
— Вы оба не состоите в браке и встречаетесь исключительно друг с другом вот уже… одиннадцать лет, не меньше?
— Тринадцать, — с достоинством поправил его Байяр.
— Господь Всевышний! И ты до сих пор цепляешься за выдумку, что вы — не более чем любовники? Почему?
По лицу Байяра расплылась задорная ухмылка.
— Из-за скандала, дружище, вот почему. Так гораздо интереснее, ведь правила приличия для нас чересчур скучны. Подобные вещи придают нашей жизни пикантную остроту.
— Ты насквозь испорченный тип, — широко улыбнулся Гримм. Гнев и подавленность от беседы с Руком уже успели растаять. — Как поживает Эбигейл?
— Розовые щечки, звезды в глазах и полное довольство, дружище. Шлет свои приветы.
— Прошу, передай ей от меня низкий поклон, — сказал Гримм и вполоборота смерил Байяра долгим взглядом. — Спасибо тебе, Алекс.
— Рук и архангела выведет из себя, — опустил голову Байяр. — Ты не остался без друзей, Гримм. Не трать свое время на козни этого дуралея.
— Я бы не счел время, ушедшее на то, чтобы задать ему взбучку, потраченным зря.
Байяр весело, от души рассмеялся.
— Мало кто счел бы, осмелюсь заметить.
Они подошли к темному участку по большей части неиспользуемого туннеля, где люмен-кристаллы размещались с большими промежутками. Туннель был полон шелестящих звуков: эха их шагов и голосов, далеких вздохов сложных вентиляционных систем Копья, их собственного дыхания.
Впоследствии Гримм так и не смог разобраться, каким едва слышным шорохом или рябью скрытого тьмой движения выдала себя засада, — но внутреннее чутье буквально криком предупредило его о приближении опасности, заставив с певучим шелестом омедненной стали выхватить из ножен саблю. Рядом с собой он ощутил — скорее чем услышал, — как Байяр делает то же самое, а затем в темноте истошно завизжало нечто, какая-то тварь, и в груди у Гримма громыхнул пушечный залп испепеляющей, слепящей боли.
Глава 8
КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ УТРО, ВЕНТИЛЯЦИОННЫЕ ТУННЕЛИ
Времени среагировать не было, как не было и пространства взмахнуть даже коротким и прямым клинком. Гримм пал под жутким, болезненным ударом; на грудь ему навалилось что-то неописуемо тяжелое, и он попытался сбросить с себя это нечто ударом кулака. Тот угодил в рычащее, плюющееся существо размером с ребенка, кровожадно терзавшее Гримма зубами и когтями. Полученный удар вынудил нападавшего отпрянуть от жертвы куда-то вверх и в сторону.
— Гримм!
— Я в порядке! — буркнул тот, перекатываясь на бок. Поднявшись, сразу сорвал с себя куртку и поскорее обернул ею левую руку. — Что это было? Кот?
— Не думаю. Кошки никогда так не кричат.
Пронзительный вой несся уже из обоих концов туннеля.
— Он тут не один, — сделав вывод Гримм.
— Спиной к спине! — ответил Байяр, и Гримм внезапно почувствовал, как ему в ребра жестко уперлись костлявые плечи его товарища.
— Надо было заводить друзей повыше ростом, — выдохнул Гримм.
— Прикуси язык, старина, или я все ноги тебе изрежу.
Во тьме что-то захлопало, и неведомое существо опять налетело на Гримма. Готовый к этому, он выставил вперед обмотанную кожей руку и сразу ощутил, как в нее вонзаются чьи-то зубы. Заорав, Гримм резко развернулся влево, ударив зверя о камни, из которых были сложены стены в Копье. Этот маневр он довершил взмахом короткого клинка в правой руке и почувствовал, как лезвие глубоко погрузилось в плоть нападавшего. Коридор затопило трескучим, щелкающим визгом, какого ему не доводилось слышать прежде. «Ха!» — донесся сзади крик Байяра, а затем чье-то грозное рычание.
У Гримма не было возможности оглянуться. Зубастая скотина отчаянно билась, даже пригвожденная к стене, и ее когти впивались в руку даже сквозь все слои толстой кожи. Гримм продолжал колоть ее саблей, со всей силой и быстротой, на какие был способен, и молил только об одном: не пронзить бы впотьмах собственную руку. При этом он ничего не видел — разве только смутную фигуру, корчащуюся у стены, — зато чувствовал, как из нанесенных его саблей ран брызжет горячая кровь.
Испустив еще один вопль, существо внезапно вырвалось из захвата и исчезло неведомо куда. Коридор в обоих направлениях заполнило собою эхо от криков, затухавших по мере отступления неизвестных. Подчиняясь инстинкту, Гримм вновь нашел Байяра и крепко прижался к нему спиной. Так они простояли, тяжело дыша, еще несколько долгих секунд. Пострадавшая рука Гримма пульсировала жгущей, острой болью.
— Слабаки, — выдохнул Байяр, когда обоим стало ясно, что атаку удалось отбить. — Чертовы трусливые твари.
— Точно, — согласился Гримм. — Бежим отсюда?
— Сейчас побежим, — сказал Байяр, — ты не торопись. Тут у меня где-то был свет…
Гримм вслушался в шорох одежд Байяра.
— Ага! — возликовал тот. — Здесь он, в кармане жилета. Совсем из головы вылетело.
Миг спустя рядом возник слабый источник тусклого голубого свечения: из одного из многочисленных карманов Байяр выудил люмен-кристалл с ноготь величиной и поднял его над собой.
