— Ага, — сказал Гримм и немного повысил голос: — Вольно!
Экипаж лихо, с парадной точностью откозырял ему и вернулся к выполнению своих обязанностей. На трапе, брошенном на палубу «Хищницы» с флотского катера, зависшего в воздухе борт о борт с судном Гримма, показалась небольшая подтянутая фигура в форме коммодора. Посетитель сделал несколько энергичных шагов, спрыгнул на палубу и покачал головой в восторженном изумлении:
— Разрешите подняться на борт, капитан?
— Байяр! — воскликнул Гримм, шагнув навстречу и протянув гостю руку.
— С ума сойти! — поразился Байяр, отвечая рукопожатием. — Боже милосердный, дружище, я слыхал, что «Хищница» еле дышит, но это… Тебе никогда не советовали не вступать в разговоры с незнакомцами?
— Это был капитан «Итаски» Кастильо. К тому же наш разговор вышел совсем коротким, — ответил Гримм. — Я откланялся прежде, чем беседа на повышенных тонах переросла в склоку. Что ты здесь делаешь, Алекс?
— До нас дошла весть, что тебя опять ранили, когда ты задумал поиграть в героя во время вражеского налета. Эбигейл настояла, чтобы я заглянул справиться о твоем здоровье.
Гримм приподнял руку в петле перевязи.
— Боюсь, слухи несколько преувеличивают ущерб, как им и свойственно. Когда на нас напали, моя рука уже была такой.
— Как же, припоминаю, — сказал Байяр. — Значит, ты отбил нападение диверсантов Авроры… одной правой.
— По большей части этим занимался мой экипаж.
Байяр тихонько присвистнул:
— Ну, естественно. Полагаю, сам ты стоял в стороне, подавая советы?
— Точно, ты ведь меня знаешь.
Байяр блеснул внезапной улыбкой.
— Но новых ранений ты не получал? Скажем, от обиженного критикой подчиненного?
— Разве что пару царапин и синяков. Я в норме.
— Эта новость избавит Эбигейл от лишних переживаний, — просиял Байяр. — Что ж, теперь насчет бренди…
— Какого еще бренди?
— Того отменного бренди, угоститься которым ты пригласишь меня в свою каюту, естественно, — жизнерадостно объявил Байяр, хотя взгляд его оставался вполне серьезен.
— Ясно, — покивал Гримм. — Полагаю, если бренди поможет скорее избавиться от твоего присутствия, оно того стоит. Прошу сюда, коммодор.
Байяр ухмыльнулся.
— И почему только люди считают капитанов торговых судов неотесанными наглецами?
Едва оказавшись в каюте, Гримм закрыл за собою дверь и резко повернулся к старому приятелю:
— Ну, ладно. Зачем ты здесь на самом деле?
Байяр сложил пальцы правой руки полукругом и недоуменно на них воззрился:
— Странное дело. Тут нет благородного напитка.
Гримм фыркнул. Потом отошел ненадолго к комоду, чтобы вернуться с двумя стаканчиками бренди. Один из них он предложил Байяру. Тот принял стакан, поднял его повыше и повторил тост, который всегда возглашал, когда они выпивали вдвоем:
— За друзей, которых здесь нет.
— Которых здесь нет, — эхом отозвался Гримм, и оба выпили.
— Свершилось, — сообщил Байяр, помолчав. — Совет Копья официально подтвердил, что мы в состоянии войны с Копьем Аврора.
Гримм поморщился.
— Думаю, это было неизбежно.
— Неизбежно и отвратительно, — сказал Байяр. — Мы уже рассылаем призыв к возвращению всех судов — сразу и Первого, и Второго флотов. Наше Адмиралтейство, в премудрости своей, решило придерживаться оборонительной тактики до тех пор, пока мы не соберем воедино силы всего флота.
Гримм почувствовал, как его брови оживают и лезут все выше. Лучшей тактикой любого воздушного боя всегда была внезапная и сокрушительная атака. Командир, отдавший инициативу в руки врага, по определению становится командиром, которому суждено быть внезапно уничтоженным в то время и в том месте, которые изберет противник, — прежде, чем он хотя бы успеет отдать приказ открыть огонь.
— Что?
Байяр плюхнулся на узкую лавку.
— Вот именно. Боюсь, этот налет здорово потрепал нервы старику Уотсону.
— Почему?
— Потому что целью вражеского нападения было заставить его плясать под их дудку, и это сработало. Его дергали во все стороны, словно куклу на ниточках. Если бы только какой-то бедный остолоп случайно не забрел в тот момент в окрестности чанерии Ланкастеров…
Байяр поднял свой стакан, салютуя Гримму. Тот закатил глаза в ответ.
— …Тогда ответные действия Уотсона могли бы стоить Альбиону его самого драгоценного ресурса.
Байяр посмаковал еще глоточек бренди.
— Так вот, теперь он настаивает на чрезвычайной осторожности, лишь бы не угодить в другую подобную западню.
— И, само собой, — сказал Гримм, — вполне может оказаться, что все это время враги старались убедить его поставить на якорь свой флот, собрав все наши суда в одной точке.
— Именно, — согласился Байяр. — Пока мы тут болтаем, каждая единица его Первого флота высматривает что-нибудь подозрительное, кружа вокруг Копья, как на какой-то треклятой карусели. Кое-кто уже предпринимал попытки вразумить его, но ты же знаешь старину Уотсона.
— Как оборонительному тактику ему нет равных, — заметил Гримм.
— Согласен, — поддакнул Байяр. — Все дело в том, что в обороне он никудышный стратег. Нам следовало бы направить корабли к Копью Аврора, чтобы крепко вдарить по врагам на пороге их собственного дома, вынудить их самих задуматься об обороне. И что же делает старый дуралей? Он своими руками вручает им инициативу.
Гримм угрюмо воззрился на донышко своего стакана:
— Ну, а я тут при чем?
Байяр насупил брови:
— Не мели чепуху. Ты принадлежишь флоту, Мэд, в точности как и я.
— Флотские списки личного состава утверждают обратное.
— Грядет война, — ответил ему старый друг. — Сейчас не время для мелких обид. Нам нужен каждый умелый капитан, кого мы можем заполучить. Я хочу, чтобы ты вернулся.
— Меня уволили за недостойное поведение. Я не могу вернуться.
— Но ты остаешься опытным командиром, — парировал Байяр. — И ты заслужил больше, чем чуточку уважения, за свои действия у чанерии Ланкастеров. Премьер-министр Альбиона лично наблюдал из окна собственного кабинета за тем, как ты защищаешь его дом, его людей и его достояние. Если ты явишься предложить флоту свои услуги, думаю, попутные ветра позволят этому случиться, — а у меня в соединении как раз открылась подходящая вакансия.
Гримм вскинул голову.
— «Доблестный», — просто сказал Байяр. — Мне нужен флаг-капитан.
