— Ого, — сказала Бриджет. — Это монах, следующий Пути?
Роуль шевельнулся у нее на руках — уши повернуты вперед, хвост мелко подрагивает от любопытства — и с интересом воззрился на сидящего.
— Ну, я на такое не способен, — поморщился мастер Ферус. — Сэр Бенедикт, вы не будете столь любезны?
— Разумеется, сэр, — кивнул Бенедикт. Немного повысив голос, он представил сидящего своим товарищам: — Это брат Винсент. Ему поручено хранить покой монастырских врат, поскольку его почерк донельзя отвратителен.
Брат Винсент улыбнулся, так и не открыв глаз.
— Сэр Бенедикт. Пришел ли ты учить или обучаться?
— Нам следует вместе выяснить это, брат, — ответил Бенедикт.
Брат Винсент вновь улыбнулся, хотя так и не раскрыл глаз.
Бенедикт быстро расстегнул и снял портупею, расшнуровал и стащил с руки боевую перчатку. Протянул Бриджет:
— Подержите их?
Вздрогнув, девушка поспешила заверить его:
— С удовольствием.
Чтобы одновременно управиться и с оружием Бенедикта, и с Роулем, пришлось немного постараться, но она с этим справилась.
— Спасибо вам, мисс, — поблагодарил Бенедикт. После чего развернулся на пятках и неслышным кошачьим шагом начал приближаться к брату Винсенту.
— Что тут происходит, не понимаю? — спросила Гвендолин у мастера Феруса.
— Традиция, — шепнул Ферус, не сводя пристального взгляда бойких глаз с Бенедикта.
Девушка насупилась.
— Что это значит?
— Разве в традиции семьи Ланкастеров не входит хоть немного разбираться в традициях? — едко осведомился мастер Ферус.
Чудачка изобразила маленький, обращенный в пустоту реверанс, а затем поведала своей банке кристаллов:
— Монахи очень серьезно относятся к охране своего Храма и не пропустят внутрь случайных зевак. Чтобы войти, нужно сперва доказать чистоту намерений.
Гвендолин выгнула тонкую бровь:
— И как же, позвольте узнать…
В полнейшей тишине, подобно самой тьме ночной, Бенедикт набросился на брата Винсента.
— А, — сказала Гвендолин. — Теперь поняла.
Бриджет еще никогда не видела, чтобы боерожденный двигался так стремительно, но каким-то чудом монах встретил нападение, уже твердо стоя на ногах, и двое схватились врукопашную, нанося друг другу такой шквал ударов и контрударов, что сердце Бриджет замерло. Девушка едва могла уследить за выпадами сражавшихся, так быстро они перемещались, и сама мысль о том, чтобы попытаться угадать их дальнейшие действия, выглядела смехотворной. По сравнению с этой схваткой ее собственные познания о рукопашном бое, как стало очевидно Бриджет, были мелкой галькой у подножия Копья.
В следующий миг, после какого-то молниеносного и сложного приема, Бенедикт оказался лежащим ничком на пепел-каменной мостовой, а брат Винсент встал над поверженным противником, вывернул ему руку назад и вверх в очень болезненном с виду захвате. Пяткой монах уперся боерожденному в спину, лишив возможности хотя бы шевельнуться. Так и продолжалось, пока Бенедикт, скривившись, не ударил дважды ногой по плитам.
Брат Винсент услужливо выпустил его руку из захвата, и молодой человек, полежав еще немного, сумел собраться и встал на ноги. Моргая от боли, он пару раз размял пострадавшее плечо.
— Что это было?
— Судя по всему, — рассудил брат Винсент, — ты пришел, чтобы обучаться, юный рыцарь.
— Я и пять минут назад в этом даже не сомневался. Такую комбинацию приемов ты мне еще не показывал.
— Неужели? — с улыбкой спросил брат Винсент. — Подумать только, какое досадное упущение. Но я вполне уверен, что показывал тебе все остальное.
— Думаю, ты ничего не упустил случайно, — сухо сообщил ему Бенедикт. — Ты просто хочешь, чтобы я заглядывал почаще.
Брат Винсент, улыбаясь, сжал ненадолго плечо Бенедикту.
— Немало времени ушло у меня на то, чтобы достаточно размягчить твой череп, обеспечив свободный проход новым идеям, но в итоге ты выказал себя способным учеником. Рад нашей новой встрече, сынок.
Бенедикт улыбнулся в ответ, и они обменялись церемонными поклонами.
— Брат, мы пришли в Храм с просьбой о помощи.
В темных глазах Винсента мелькнула тревога.
— Вам ведь известно, сэр Бенедикт, что мы не вмешиваемся в политические вопросы?
— И я не стал бы даже просить об этом, — покачал головой Бенедикт. — Быть может, вы уделите нам несколько минут для беседы и угостите чаем?
Брат Винсент задержал внимательный взгляд на лице Бенедикта, чтобы затем обратить его на спутников юноши. Под этим взглядом Бриджет стало немного не по себе: ей показалось, что монах прочел в ее лице куда больше, чем имел права. Но дольше любого из них брат Винсент изучал мастера Феруса, после чего вздохнул:
— Значит, люди не зря болтают. Опять война.
— У стен есть уши, — предостерег Бенедикт.
— Ну конечно, конечно, — согласился Винсент. — Я пошлю за кем-нибудь сменить меня на посту у врат. Проводи своих товарищей внутрь.
Бенедикт кивнул ему и поманил остальных. Подойдя, Бриджет вручила боерожденному доверенное ей оружие.
— Это было потрясающе, — заметила она.
— Это было как всегда, — усмехнувшись, поправил ее Бенедикт. — Другое дело, если мне удалось бы его одолеть.
— Откуда вы друг друга знаете?
— Несколько лет тому назад, когда я явился сюда впервые, он стал моим наставником, — сказал Бенедикт. — В то время я взвешивал в уме возможность присоединиться к монахам.
Гвендолин тихонько фыркнула:
— Со смеху лопнуть, Бенни. Этот желтый оттенок совсем тебе ни к лицу.
— Да, не самый любимый мой цвет, — кивая, хмуро признался Бенедикт.
— В ту пору он чаще носил лиловый, — жизнерадостно вставил брат Винсент.
— Лиловый? — не поняла Бриджет.
— Синяки, — с улыбкой пояснил Бенедикт. — Я относился к нерадивым ученикам, которые не умели слушать внимательно.
— Но хороший наставник всегда отыщет верную тропу, — закончил за него Винсент. — Дамы и господа, прошу вас, входите. Добро пожаловать в Храм Пути.
Глава 26
КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ ПЛАТФОРМА, ХРАМ ПУТИ
Отчаянно стараясь не рассмеяться в голос, Гвендолин смотрела, как Бриджет передает ее кузену пояс с перчаткой. Ради всего святого! Гвен стояла от него на том же расстоянии, причем с пустыми руками, и тем не менее Бенни как по наитию повернулся к девушке с котом, едва только начав расстегивать пряжки.
