Гвен смотрела, как шелкопряд вихрем развернулся к ее кузену и замахал культями отрубленных конечностей, стремясь обрызгать ему лицо, — чтобы лишь затем броситься вперед. Бенедикт отшатнулся, когда звериная кровь залила ему глаз, и вновь начал танцевать перед чудищем, уворачиваясь от ударов, — вот только пол был теперь скользким от алой и фиолетовой крови, а шелкопряд уже не пытался слепо бросаться на жертву. Вместо этого он принялся описывать круги, заставляя Бенедикта отступать по сужавшейся спирали, и прошло еще несколько секунд, прежде чем Гвен поняла: сужая круги, шелкопряд выкладывал позади себя нити липкого эфиршелка.
— Бенни, осторожно! — крикнула Гвен.
Сапог Бенедикта вскользь задел шелковую петлю на полу и сразу же намертво к ней приклеился.
Ее кузен упал. Шелкопряд метнулся вперед, спеша расправиться с упавшим.
Перчатка Бенедикта с воем выпустила разряд; оскаленные зубы юноши казались очень белыми на фоне залитого лиловой кровью лица.
Шелкопряд выгнулся, уклоняясь от выстрела, и массивные выступы брони у казавшейся крошечной головы защитили ее от повреждений.
И вот тогда люмен-кристалл вырвался из настенного рожка, пылающей звездой пролетел через весь зал и поразил шелкопряда точнехонько между двумя россыпями глаз.
— Semper fortitudo! — заплетая языком, выкрикнул мастер Ферус. — Сюда, верзила ты глазастая! Оставь мальчишку в покое! Это меня ты ищешь!
Если бы Гвен еще сомневалась в разумности шелкопряда, его реакция точно убедила бы девушку в понятливости и целеустремленности чудища. Стоило голосу Феруса стихнуть, зверь с немыслимой скоростью развернулся на месте и на несколько секунд застыл в явном потрясении, просто разглядывая старого эфирреалиста. После чего испустил такой душераздирающий вопль, каких Гвен еще не слыхала.
Второй люмен-кристалл вылетел из рожка, чтобы отскочить от головы шелкопряда. Фасеточным глазам зверя его холодный голубой свет, кажется, не пришелся по вкусу: шелкопряд дернул головой, хотя с места не стронулся.
— Ну, смелее! — фыркнул Ферус. — Чего дожидаешься, письменного приглашения?
Шелкопряд завопил вновь и устремился к старику.
Гвен поняла вдруг, что и сама бежит.
Правой рукой она схватила со стойки стеклянную бутыль самого крепкого пойла во всем заведении и швырнув ее в пустоту, отделявшую шелкопряда от мастера Феруса. Пока та кувыркалась в воздухе, девушка подняла левую ладонь в боевой перчатке. Времени прицелиться не было. Положившись на многие часы изнурительных тренировок, Гвен интуитивно почувствовала, когда именно следует подорвать летящую бутыль.
Она послала мысленный приказ, и из кристалла на ее ладони вырвался ослепительный белый луч, который настиг бутылку на излете. Та разлетелась вдребезги, породив целый ливень синего пламени, окативший голову и спину шелкопряда. Зверь оказался вдруг объят огнем, сжигающим кожу и коптящим пластины его брони, — сбившись с пути, чудище стало слепо метаться, извиваясь от боли.
— Мастер Ферус! — крикнула Гвен, бросаясь к старику. Добежать до него было делом пары секунд, но это время, кажется, тянулось бесконечно. Как раз когда девушка добежала до эфирреалиста и встала рядом с ним, шелкопряд встряхнулся и прекратил дико выплясывать по залу. Все еще охваченный языками пламени, он опять повернулся к эфирреалисту и двинулся вперед, издавая при этом кошмарное, отвратительное шипение.
Гвен толкнула мастера Феруса себе за спину и подняла боевую перчатку. Горящий шелкопряд быстро приближался, все еще выписывая странные коленца изувеченным длинным телом и тряся маленькой головой. У Гвен мог быть только один шанс прикончить эту тварь, и она не имела права упустить его.
Девушка твердо поставила ноги, выпрямила спину, развернула плечи и сделала размеренный вдох. Потом она устремила взгляд в просвет между растопыренными пальцами в перчатке и ждала.
Шипя и спотыкаясь, полыхая и дымясь, шелкопряд подходил все ближе; пасть и толстые, похожие на дубины лапы измазаны кровью.
Когда до цели осталось не более пяти футов, Гвен разрядила в нее перчатку.
Удар был такой невероятной силы, что она едва могла в это поверить. Потом были краткий миг стремительного полета, жестокое падение и расцветшая в голове невыносимая боль.
И больше ничего.
Глава 38
КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ ПЛАТФОРМА, ВЕНТИЛЯЦИОННЫЕ ТУННЕЛИ
Бриджет обвела взглядом жалкие останки шелкопрядов, развернулась на каблуках и решительным шагом направилась по узкому коридору обратно — назад, к их гнезду.
— Силы небесные, — выдохнула Чудачка. Бриджет помогла ей собрать рассыпавшиеся кристаллы, большей частью черные от золы, а порой выпачканные чем-то еще более гадким, и девушка заново наполнила ими сетчатые мешочки, чтобы вернуть на место в обе кобуры на своем поясе. Сейчас она прилаживала к своей банке отлетевшую крышку. — Чем это занята Бриджет?
— Сотни маленьких шелкопрядов не могут просто появиться из воздуха, — твердо бросила за спину Бриджет. Они появляются из яиц, не так ли? Значит, что-то должно было снести эти яйца.
— Она, конечно же, права, — прошептала Чудачка своей банке. — Но мне представляется, что это весьма убедительная причина не ходить в ту сторону. Разве вам так не кажется?
— Будь их мать поблизости, разве она не напала бы на нас заодно с детишками? — спросила Бриджет. — А, Роуль?
Кот, кравшийся в полутьме сбоку от Бриджет, остановился, чтобы с раздраженным видом стряхнуть с лапы налипшие хлопья сажи.
— Рассуждаешь вполне разумно, Мышонок.
— Значит, матери поблизости нет, — сделала вывод Бриджет. — Нам стоит осмотреться в гнезде. Может, удастся выяснить что-то полезное.
— Или, может, увязнуть в шелковых сетях. Или погибнуть от ядовитых укусов. Или оказаться съеденными… — тихонько продолжила Чудачка. — Целиком, до последней крошки.
Бриджет остановилась и повернулась взглянуть на ученицу эфирреалиста.
— Чудачка, — сказала она. — Я понимаю, что ты напугана. Я тоже боюсь. Но нас отправили за ценными сведениями… и с чем мы возвращаемся?
Чудачка не поднимала головы, продолжая хмуро озирать свою тускло светящуюся склянку с кристаллами.
— Если ты не хочешь идти туда сама, — продолжала Бриджет, — тогда мы можем довести тебя до освещенного участка туннелей, а в дыру я полезу сама, если только ты одолжишь мне свою банку.
Прижав склянку с маленькими кристаллами к груди, Чудачка упрямо прикусила нижнюю губу:
— О нет. Нет-нет, я не могла бы так поступить. Это злоупотребление их доверием.
— У нас важная миссия, — возразила Бриджет. — И нам потребуется свет.
