Фиона мчалась обратно с недобрым предчувствием. И ее опасения подтвердились. На столике стоял ее остывший кофе и остаток ягод фомальхиванина. Стул был пуст.
– Я уже думала, что вы ушли не заплатив! – обрушилась на нее официантка.
Фиона рассудила, что один унизительный вопрос не сможет ухудшить и так унизительное положение, потому задала его.
– Вы случайно не знаете, куда ушел мужчина, с которым я здесь была?
– Я даже не заметила, когда он отсюда смылся, – заверила ее женщина с весьма злорадной улыбкой.
Следующий час Фиона провела, бесцельно и отчаянно бегая по базе. То ругала фомальхиванина. То боялась за него. Она все еще не знала, выбрать страх или ненависть, когда ни с того ни с сего наткнулась на толпу, собравшуюся вокруг неизвестной двери.
Там к ней обратился ӧссеанин.
Его взгляд устремился в задние ряды и легко вычислил ее. В тот же момент его взгляд вонзился в ее глаза.
Фиона задыхалась. Ей казалось, будто ее в одно мгновение засыпали льдом по горло. Она полностью окаменела. А затем затряслась еще сильнее.
– Подойди сюда, Фиона Фергюссон, – велел ӧссеанин. – Тебе можно войти.
Он выпустил ее из трёигрӱ. Фиона вяло брела по проходу, раскрывающемуся перед ней. Базу она знала плохо и, конечно, понятия не имела, кто живет в этой комнате, но волна страха принесла ей все ту же мысль: «Что, если мертв Аш~шад?!»
Но это была женщина. Фиона увидела ее, едва переступив порог, – комнатка не была так велика, чтобы что-то могло скрыться. Она в ужасе прижала ладонь к губам. Девушка была знакома ей из трансляций: «Некая Рут Дэрт… или Дэш?..» Рыжая девушка висела обмякшая в петле из чулок, привязанных к решетке вентиляции на потолке. Потолок был недостаточно высоким, чтобы она могла пнуть стул под собой, как это делалось в старых вестернах. Ей пришлось повеситься, стоя на коленях.
Постель была разворошена, а матрас сдвинут. На матрасе лежал ключ.
– У вас есть камера? – обрушился зӱрёгал на ближайшего военного. – Сделайте снимки, свяжитесь со своим командиром, найдите следы… позвоните в полицию, если здесь имеется такая институция. Меня сюда привело внушение божье, но, к несчастью, поздно. Судя по всему, это самоубийство.
Он бросил последний взгляд на мертвую девушку, взял Фиону за локоть и вышел.
В толпе гражданских виднелось все больше униформ, слышались призывы уступить дорогу и расчистить путь для носилок, и тут же коридор разделила желтая лента, за которую должны были отступить зеваки; но ӧссеанина, чинно покидавшего место преступления, никто не осмелился остановить. Свободной рукой зӱрёгал залез под свое пончо, достал солнечные очки и медленно их надел. Фиону он не отпускал ни на секунду.
Через сто метров он завел ее в боковую дверь, где был гидропонный парк, полный уютных закутков с лавочками и в данный момент совершенно безлюдный. Ӧссеанин, однако, не искал, где можно посидеть. Он остановился ровно посреди дороги.
– Мне не нравится, чем ты занимаешься, дочь моя, – сказал он.
– Я… я… я никак с этим не связана, – выдавила Фиона.
Она чувствовала, как стучат зубы.
– Я почти не знала эту девушку.
– Я не утверждаю, что ты ее знала, но умерла она по твоей вине, – сообщил зӱрёгал холодным тоном. – Ее убил фомальхиванин. Телепатией воздействовал на ее мозг и вынудил к суициду. Этого бы не случилось, если бы ты делала то, что должна была делать.
– Но… но… – Фиона закусила губу.
«Он отчитывает меня за то, что я не послушала Прастарую… что прилетела на Деймос, хотя она строго-настрого запретила?!. Но… но как я могла предотвратить чье-то самоубийство тем, что не была бы здесь?» – крутилось в ее голове.
– Что я должна была делать? – слабо спросила она.
Зӱрёгал молча смотрел на нее.
– Она тебе не сказала, – резко отозвался он. – Ёлтаӱл вместо этого предупредила тебя, чтобы ты не приезжала!
Кончики его ушей были совершенно бледными, посиневшими как иней – должно быть, он был в жуткой ярости. Но голос не повысил. Не начал свирепствовать.
– Какой смешной, бессмысленный бунт, – лишь усмехнулся зӱрёгал с темной злобой. – Но она дорого заплатит!
Он развернулся и, не прощаясь, направился к выходу. У двери он еще раз обернулся.
– Можешь возвращаться на Землю, Фиона Фергюссон, и сказать своему начальству, что ничего не вышло, – бросил он через плечо. – Фомальхиванина здесь больше нет.
* * *
Фомальхиванин тем временем находился на алом плюшевом ковре на полу Корабля Трэвиса, между передвижными механизмами отодвинутого кресла – в положении, в котором у любого нормального человека надорвались бы сухожилия, а бедренные суставы были бы вывихнуты. Он заявил, что с ногой, закинутой за голову, ему думается лучше.
– Пока не доказано обратное, человек имеет свободу воли, – произнес он, продевая ногу сквозь сомкнутые руки и распрямляя колено. – Лишь от него зависит, что он с собой сделает.
– А если обратное доказано? Если это человек, в голове которого кто-то копается как в старом нетлоге? – хрипло сказал Лукас. – На самоубийство человека можно вынудить.
Рут Дэш. Он еще не мог утверждать, что до конца переварил эту новость. Может, его и не связывали с девушкой чувства или обязательства, но определенную часть своей вины он видел – в том, что намеренно не воспользовался возможностью встретиться, потеряв тем самым шанс изменить ее судьбу. Рут. К своему удивлению, больше всего он думал о невероятном цвете ее волос, именно о нем, будто о такой мелочи стоило жалеть, когда кто-то мертв.
– Да. Технически вполне возможно внушить жажду смерти. Однако это главное из аргиа~луйских преступлений, – серьезно сказал фомальхиванин. – Ты уверен, что я на это способен, и вполне справедливо. Но подумай хорошенько, Лукас Хильдебрандт, прежде чем обвинять меня в чем-то подобном.
Нельзя было не заметить предупреждение в его голосе. А Лукас и не нуждался в предупреждениях – здравый смысл давно привел его к убеждению, что лучше всего будет молчать. Ведь его целью было заполучить фомальхиванина, а не разозлить.
Но он не мог сдержаться.
– Я не утверждаю, что ты ее заставил, – холодно сказал Лукас. – Но ты знал, на что Рут решилась. Ее якобы свободная воля уже давно не была свободной, и исключительно из-за тебя. Ты должен был ей помешать.
– Но я не знал! Это произошло, пока я разговаривал с Фионой и с тобой, – признался фомальхиванин. – Я был сосредоточен на других вещах. Затем по дороге к порту я искал ее с помощью телепатии. Хотел взять ее с собой на Землю, но было уже поздно. Спасение людей идет вразрез с моими принципами, но, если говорить о Рут, я сделал бы все что угодно, чтобы ее остановить. Что угодно. Верь мне.
