Хм, он меня изучал?
Я сглотнула и не ответила ничего. Внутри похолодело, магия в ладони потухла. Но когда тебя припирают к стенке с поличным, лучше молчать и ждать, что будет дальше.
– И потому возникает вопрос, – продолжил Алви, продолжая смотреть мне в глаза. – Ты шпионка? Или беженка?
Я подалась назад, не выдержав пристального взгляда. Алви удержал меня за плечи.
– Я должен знать, Стоули! – рыкнул он, почему-то взволнованный.
– Разве может быть маг из Данрадо шпионом? – выдохнула я, чувствуя, как у меня подкашиваются ноги. – Маг в Данрадо – мёртвый маг.
– Или раб с подчинённым разумом, служащий королевству, – с нажимом проговорил Алви. – Маг, не вызывающий подозрений, но способный на безумства, как верный солдат короля-инквизитора!
Я вспыхнула от возмущения и прокричала в красивое лицо:
– Да будь он проклят, этот король! Он убил моих родителей! А меня, а меня… Вы б и день не выжили там, где жила я! И я не вру! И не скажу ничего больше, потому что дала слово тому, кто вытащил меня! И я не боюсь вас! Никого не боюсь! Так что не трудитесь запугивать!
– Отлично, Стоули, ты не врёшь, – теперь с настоящим облегчением выдохнул Алви.
– Зачем врать мне, куда ещё добавлять вранья, когда вокруг столько лгунов и манипуляторов?! – Мои щёки и нос разгорелись, будто внутри ожило пламя. – Не надо навешивать на меня вашу лапшу, господин магистр, делать вид, что беспокоитесь, и подозревать в чём-то! Тошнит от этого! Вы сами врёте, даже на уроках учите этому! И следите за мной, и придумываете ерунду! И никак не оставите в покое! Ни вы, ни Элоис, ни эти старшекурсницы! Что вам вообще от меня надо? От нищенки с талантом посудомойки, как вы говорите?! От тупой заклинательницы, от которой только проблемы?! Что вам надо?!!
– Вот что, – выдохнул Алви и, сжав мои предплечья, склонился к моему лицу.
Я упёрлась ладонями ему в грудь. Он удержал, словно я была пушинкой. Губы горячие, внезапно нежные, мазнули по моим. Мои глаза расширились. А его голубые, искристые, вдруг подёрнулись поволокой.
Алви обхватил мои губы своими настойчиво, пылко, жарко. Я хотела оттолкнуть его, но вдруг не получилось. Настолько сладко, вкусно, головокружительно было то, что делали губы Алви, что всё во мне внезапно потянулось ему навстречу. В животе закружили вихри, свернулись жгутами, в приятном волнении исчезли мысли. Мои руки сами коснулись его талии.
Над головой вскрикнула птица. И я очнулась. Мимо пролетел, сверкая чёрными перьями, ворон. Я отшатнулась. Ударила Алви кулаком по спине. Бархатные ресницы распахнулись удивлённо. Алви выпустил меня и отстранился с блаженной улыбкой.
– Дикарка.
– Но с головой на плечах! Вы тоже мной манипулируете! Подчиняете! Как Элоис! – выпалила я.
А он рассмеялся:
– Какая же ты дурочка ещё, Стоули! Маленькая и милая…
Почему-то это прозвучало ласково и смутило меня ещё сильнее, как и тёплый свет в его глазах.
– Я вам не верю! – не очень убедительно заявила я.
Он усмехнулся, пожал плечами и задумался на мгновение. Взглянул на небо, а потом на меня, засунув руки в карманы.
– Сейчас я и сам себе не верю, – ответил Алви.
А я взглянула на свою руку и увидела браслет.
– Да ты, да вы… – чуть не задохнулась я от негодования. – Вы знаете кто?!
– Твой наставник, – рассмеялся он и вдруг стал серьёзен. – А ты ребёнок, которого нужно защищать, уж поверь.
– Не поверю! – выкрикнула я и воспользовавшись моментом, шмыгнула мимо него и в пещеру дракона.
Пробежала несколько десятков метров в глубину, завернула за скалистую стену и остановилась. Прислушалась. Алви за мной не пошёл.
Сердце моё стучало громко, до обвала. Грудь вздымалась, в голове прыгали мысли – натуральный кавардак. Я прислонилась к стене, пытаясь собрать себя обратно. А потом дотронулась пальцем до своих губ. Они были ещё горячими и влажными и, кажется, пахли сладким поцелуем Алви.
Я закрыла глаза и поняла, что схожу с ума: мне представились его глаза, а в сердце внезапно проснулось тепло. Одно было совершенно понятно: он точно не был тем, кто меня спас, – Вёлвиндом.
* * *
Идти к дракону в таком состоянии стало стыдно, но и возвращаться, чтобы наткнуться на Алви или кого угодно другого, хоть Джестера, я не хотела. Казалось, любой увидит на моём лбу сверкающую вывеску: «Я только что целовалась, и я не знаю, что с этим делать!»
Потому я прошла вглубь пещеры по выдолбленным в скале ступеням полпути, а затем завернула в углубление, похожее на карман. Здесь было темно, почти, как в карцере, и так же холодно.
Я присела на камень, подложив сумку. И мне снова вспомнился приют и мои девочки. Теперь стало и перед ними стыдно: занимаюсь ерундой вместо того, чтобы просто учиться и искать пути их спасения.
Надо брать себя в руки и не подставлять губы кому попало. Правда при мысли о первом поцелуе в жизни в моём животе вновь закружились щекочущие волны. Я шлёпнула себя по щекам. Они были раскалёнными!
Представилось лицо Алви. Потом Элоиса. И опять начался сумасшедший хоровод. Нет, нельзя позволять себе сходить с ума!
Им обоим очевидно от меня что-то нужно. Алви даже показал что. Хм… Да, это было приятно, но в следующий раз я просто ударю его магией. Потому что аристократу нечего делать с такой девушкой, как я. Он и сам об этом говорит постоянно. Так зачем же целовал? Тоже решил подчинить заклинательницу? Для чего?
Может, я для них обоих не больше, чем бедная Данка, которую превратили в орудие? Ещё неизвестно, придёт ли она в себя…
Стоит, пожалуй, навестить её. От этой мысли стало не по себе, я ещё помнила её ужасающий смех и жуткий взгляд. Но мне не нравится, когда мной играют. И ужасно надоело притворяться покорной, как в приюте. Но если это вопрос выживания?..
А потом вспомнилась Нэтси на моих руках, испуганная виверной. Почему, кстати, Вёлвинд с виверной вообще оказался в наших лесах? Он опасался инквизиторов, я помню это! Значит, делал что-то незаконное. Может, – затаила я дыхание, – он революционер? И борется против короля?
От этой мысли в голове просветлело: если он борется, значит, делает то же, что сделала бы и я. Потому что сейчас как никогда я понимаю, что нет преступления в том, чтобы родиться на свет с магией! И я бы тоже устроила революцию, если бы знала как! И скорее всего, он вытащил меня потому, что я ему пригожусь для этого. А пока он не хочет быть раскрытым, значит, и не нужно его искать. В конце концов, не искать – всё равно, что проявить уважение.
И революционер – точно не про Алви!
Я встала, оправила юбку и пошла к дракону. Тот вальяжно сидел на валуне посреди пропасти, постукивая когтями по блестящему камню.
