– Мне не говорили, меня сажали в карцер.
У него округлились глаза.
– И не воспитали?
– Как видите.
– Ну и упрямая же ты, Стоули, и прямая, как линейка. Ладно, спрошу тоже прямо, – сказал он, вновь приблизившись так, что у меня в животе стало щекотно. – Ты хочешь меня поцеловать?
Его чётко очерченные губы были близко, волнующе и безапелляционно манящие. Но это было слишком, я была не готова. И потом не время целоваться, когда есть дела поважнее. К тому же… я всё равно обязана Вёлвинду, я с этим ещё не разобралась.
– Пойдёмте в мою комнату, я вам кое-что покажу, – сказала я в эти красивые чувственные губы и вызывающий, чисто выбритый подбородок.
Губы его растянулись в улыбку, дыхание изменилось.
– Уверена?
– Уверена. В моей комнате лежит груда артефактов, на которые вам стоит взглянуть. И я, кажется, знаю, кто мог ввести в транс Данку Маджоре.
Ошеломлённый взгляд голубых глаз был мне наградой. И я мысленно добавила себе в рейтинг плюс двадцать баллов. Ну и что, что не засчитают!
Глава 25
На этот раз зеркальный шар Алви доставил нас лишь до лестничного пролёта перед моей башней. И я едва сдержалась, чтобы не потереть руки от удовлетворения: так и господа самых что ни на есть королевских кровей научатся стучаться. Зажёгся осветительный шар, и я с удивлением увидела ошмётки торта, размазанного по ступеням и углу каменной кладки.
– Ещё кто-то стал жертвой гостеприимства мисс Стоули! – усмехнулся Алви.
Я с недоумением рассматривала взбитые сливки, клубнику всмятку и втоптанный в сладкую массу чей-то след. Алви подошёл и мазнул пальцем по крему на стене.
– Хм, вкусно… Но девицы с бытового больше тебе торт не подарят.
Я насупилась.
– Откуда вы узнали, что это бытовики?
– Такая дурная идея могла прийти в голову только домохозяйкам, – заявил он. – Во-первых, именно бытовики устраивали тебе вчера вечеринку, а до торта не дошло.
Он наклонился и двумя пальцами снял с металлической загогулины клочок фиолетовой формы.
– Во-вторых, кто-то так бежал от твоего дракона, что разодрал платье. В-третьих, судя по следу, нога длинная и узкая. Ты регулярно появляешься с двумя бытовичками: рыжей пышкой, которая строит из себя невинность, и второй, худой, с каштановыми кудрями, вечно оплетёнными дурацкими косичками. Вчера у тебя на голове была аналогичная фантазия. – Алви ткнул носком туфля в чудом уцелевшую сиреневую марципановую бабочку. – И вот это тоже в её стиле… Так что приходила длинная, то есть… – Он щёлкнул пальцами, вспоминая имя.
– Хлоя Баркендорф, – сказала я и погрустнела, вспомнив о коварстве девушек.
«А ещё подругами пытались казаться!»
Но Алви добавил:
– На этот раз длинная была без своей улыбчивой рыжей булки.
– Отпечаток ауры остался? – мрачно уточнила я.
– Зачем такие сложности? – покосился на меня Алви. – Торт мисс Баркендорф несла сама, он был тяжёлый и большой. Начала подниматься по ступеням, они щербатые и старые, так что она чуть не упала и даже боком торта зацепила, вот тут. – Алви снова мазнул пальцем крем со стены и нагло его съел. – Потом выскочил твой призрачный дракон. Она покачнулась, разворачиваясь: вон тут розочки в кладку вляпались. А потом сломя голову бросилась бежать. Торт уронила, за лестницу зацепилась. Испугалась и рассердилась так, что даже не прибрала ничего за собой. Что для бытовиков не типично. Ну как, Стоули, разругалась с подружками?
– Они мне не подружки, – ответила я. – И прекратите есть мой торт!
– Жадина! – ответил он и съел ещё кусочек, торчащий из стены.
– И как вы поняли, что я поссорилась с кем-то?
– Призрачные стражи на закадычных гостей не бросаются, ты же явно Хлою не приглашала. Могу тебя поздравить: теперь твою башню обходить будут все за версту – ничего так быстро не распространяется в академии, как слухи.
– Прекрасно! – буркнула я. – Отлично!
Он сделал пасс рукой и остатки торта поднялись в воздух и хлюпнулись в мусорное ведро в углу.
– Это был мой торт! – сказала я.
А у самой к горлу подкатили слёзы. Я поджала губы, пытаясь сдержать их. Но одна слезинка предательски сорвалась с уголка глаза и потекла по щеке.
Видимо, Хлоя приходила мириться, а теперь точно у меня нет подруг. Ни одной! Ну и ладно, зато нет фальшивых.
Я глянула на корзину с остатками торта и расплакалась.
– Эй, ты чего, Стоули? – удивился Алви и шагнул ко мне. – Ты же сама всех гонишь.
– Я не… я не из-за них… И не нужно мне…
– Из-за торта, что ли? – с улыбкой навис надо мной магистр манипуляций. – Ерунда какая!
Я вытерла рывком слёзы и вскинула голову.
– Конечно, подумаешь! У вас, аристократов, столы ломятся: обычный завтрак, как праздничный пир! Торт – пустяк! А вы знаете, что у тебя всё есть: сладости, праздники, особняк и учителя, а на следующий день – ничего! И нечего надсмехаться!
– Прости, Стоули, – сказал Алви, будто вспомнил, что я сказала перед пещерой, и вдруг притянул меня к себе. Произнёс тихонько на ухо: – Дыши, дыши, всё хорошо. Сейчас всё хорошо. Ты в безопасности. Я не собираюсь над тобой смеяться.
Я, наконец, вдохнула и выдохнула, и хрипло добавила ему в плечо:
– Это какой же зверь в лесу сдох?
– При чём тут зверь? – Он отстранил меня от себя и посмотрел с изумлением.
– Явно большой. Чтобы вы и не надсмехались…
– Насмехались, – поправил он меня. – Интересные у тебя фигуры речи.
– У коз научилась.
– Кто-то говорил, что с козами лично не знаком, – подметил Алви.
– До академии. Тут их сколько угодно! – ответила я.
– Ладно. Иди, открывай свою дверь, затворница. А то мы так и к утру не увидим, что за чудо-артефакты ты собиралась мне показать.
* * *
– Признавайся, какую ты магическую лавку ограбила? – спросил Алви, с огромным интересом перебирая предметы, сваленные в кучу мистером Носком.
– Никакую. Эту комнату до того, как она стала моей, некоторые старшекурсницы использовали в своих целях. Это их скарб.
– И они запросто позволили прибрать такое тебе? – бровь Алви картинно изогнулась.
– Прибрал всё это мистер Носок, а они почему-то не его, а меня пытались заставить вернуть их вещи.
– Разумеется, ты же теперь хозяйка помещения. Комендант – демон и следует соглашениям и правилам, даже когда их нарушает, – усмехнулся Алви.
– Теперь у вас интересные фигуры речи, понятнее изъясниться не можете?
