Он коснулся лбом моего лба и громко выдохнул. Вокруг нас бесновался ветер, порыкивали две виверны, а мы смотрели глаза в глаза и не могли оторваться.
– Трея, – шепнул он, будто слегка опьянев.
– Элоис… мистер… – ответила я.
– Вёлвинд, – с улыбкой исправил он, аккуратным движением заправив прядь моих волос за ухо, провёл пальцем по контуру моей щеки и добавил: – Вёлвинд Хоэл Нугаард – моё настоящее имя.
– Приятно с вами познакомиться, – просияла я.
– С тобой, – сказал он, ещё улыбаясь.
– С тобой… – счастливо выдохнула я.
* * *
Радость – это мгновение, распустившееся, как цветок. Это свет в сердце. Мне стало так хорошо! Прижавшись к нему, я спросила:
– Ты сказал, что я спасла тебя… А как? Я же ничего не сделала…
Вёлвинд снова коснулся моих губ, на этот раз едва, словно хотел почувствовать ближе моё дыхание, и произнёс прямо в них:
– Тем что пришла.
– Разве я могла не прийти?
Вместо ответа он вновь поцеловал меня, на этот раз жадно, беспощадно сминая губы, стирая пространство вокруг и меня саму, как будто выпил в последний раз перед рывком. Оторвавшись от губ, покрыл поцелуями моё лицо и волосы, смущая огнём и вызывая ответный. С шумным выдохом отстранился. Ветер растрепал его волосы, опалил мои щёки.
– Тебе надо бежать… – очнулась я. – Но не оставляй меня здесь, пожалуйста! Я хочу с тобой!
Вдалеке сверкнули ломаные линии молний, угрожающе клубились чёрные тучи, заливая землю полосами дождя. А над нами простиралось ясное небо – абсолютно чистый лоскут со звёздами меж подкрашенными ночью белыми бочками облаков. Одна из туч, гонимая ветром, попыталась подмять под себя облако и обрывок неба. На лицо упали несколько капель. Вёлвинд выпустил из пальцев вихрь, который мигом прогнал нарушительницу.
– Как ты это делаешь? – восхищённо спросила я.
Он поправил на моём плече начавший сползать сюртук, и ответил:
– Я из рода стихийников. Вёлвинд на нашем наречии означает «вихрь», «ураган».
– Тебе подходит, – глядя на него во все глаза признала я. – Но такая мощь! Даже Джестер и Алви были потрясены, а они-то больше меня знают о магии! У вас все в роду такие невероятные волшебники?
При упоминании Алви Вёлвинд поморщился, затем сказал:
– Нет. Но во-первых, магию можно приумножить упорной практикой. Во-вторых, когда я был ещё подростком, по решению матери все близкие родственники передали свой дар мне, как самому одарённому.
Виверны зарычали. Я увидела мерцающие фиолетовым потоки, пронизывающие тьму ниже.
Вёлвинд выругался. Провёл жезлом в воздухе. Тот заискрился красным, и пространство распахнулось, пропуская нас в уже знакомый, будто опалённый огнём проход. Его виверна влетела туда. Вёлвинд с тревогой всмотрелся в приближающиеся петли.
Почему он не входит? Это я его задерживаю?! Из-за меня его поймают! Но я не останусь тут без него!
Я вбежала в пространственный карман, и тут же вместо промозглого мрака оказалась в тёплой летней ночи под синим небом над полем золотой пшеницы. Обернулась. Вёлвинд шагнул за мной. Портал за его спиной закрылся.
– К чёрту академию! – весело выпалила я и расцвела улыбкой. – Я всё равно вылечу, из меня посредственная ученица! И надоели правила, надоело быть законопослушной, притворяться примерной, лишь бы не высекли, держать язык за зубами! У меня это плохо получается! Ты освободил меня, и это самое главное! Я и из приюта планировала сбежать, так давай сбежим вместе! Куда мы направимся?
Вёлвинд смотрел на меня, и отчего-то лицо его изменилось, словно он внезапно протрезвел. Не думал, что я такая легкомысленная? А тут погоня… Стало неловко.
– Они же не найдут нас здесь? – спросила я.
– Нет.
Я провела ладонью по налитым солнцем колосьям пшеницы и решила вернуться к прежнему разговору, чтобы он понял, насколько искренно я хочу всё знать о нём, что мне не безразлично!
– Ты сказал, твои близкие отдали тебе магию, чтобы ты стал сильным стихийником, а они сами остались без дара?
– Практически. – Тон его тоже изменился, будто с появлением розыскных потоков Вёлвинд превратился в прежнего, мрачного Элоиса.
Я растерялась.
– А почему твоя мама так решила? – тише спросила я. – Традиция?
– Нет. Так было нужно.
Вёлвинд прошёл мимо меня по тропе и посмотрел куда-то за горизонт.
– Дар – это особый вид энергии. Его можно скрыть, можно отдать, можно забрать. Не обязательно добровольно, – вдруг жёстко сказал он будто бы не мне.
У меня ёкнуло сердце.
– У Эрве, того заклинателя, тоже дар забрали… – проговорила я не своим голосом. – Это же был не ты?
Вёлвинд развернулся, во взгляде его появился вызов:
– Зачем тебе это знать?
Его суровый вид теперь скрывал улыбку и мягкость, только что так красиво раскрывшиеся передо мной. Тогда, казалось, он стал настоящим, а теперь будто снова надел маску. Я сделала что-то не так? Или он мне не доверяет? Считает шпионкой, посланной Алви?
Стало больно. Я шагнула к нему, смяв несколько колосьев пшеницы.
– Я задаю столько вопросов, потому что мучительно думать о том, о ком ничего не знаешь! Гадать, кто он – тот кто спас тебя, ведь он – единственный, кому ты оказалась небезразлична! Но ответы не находить! Искать по запахам, деталям, намёкам! Всматриваться в лица, слушать голос! Хотеть, чтобы Вёлвиндом был ты! И сомневаться! И мучиться от этого! – слёзы подступили к глазам. – А потом найти и встретить недоверие…
– Трея, не стоит.
– Ну почему? Хотя бы кто-то из двоих должен говорить всё, как есть! И академия не для меня! Все вроде бы интересуются мной, но на деле лишь даром, а я о нём сама толком ничего не знаю! – выпалила я. – А ты говоришь, дар можно дать, можно отнять… Значит, дар – это точно не я, не моё! Я даже не знаю, почему ты спас меня! И не знаю, есть ли тебе дело до меня настоящей?
Мой голос сорвался. Я смотрела на него и хотела отвернуться, но не могла. А Вёлвинд молчал, будто превратился в камень. Невыносимо!
– Ты шпион? – в лоб спросила я. – Служишь королю Данрадо?
– Я сам по себе. И королю Данрадо я не служу! Наоборот!
– Ты революционер? Если ты готов бороться против него, я тоже хочу! – воскликнула я. – Я постоянно думаю о моих девочках – тех, что остались в приюте! О том, как я могу помочь им!
– Это я забрал дар у того мальчишки.
– Что?
Мгновение тишины, и в чистом небе над полем разразился удар молнии. Порыв ветра принудил склониться пшеницу до земли. Тучи поползли с запада. И здесь…
