Ее жизнь проходила по одному четко спланированному плану. Утреннее кормление, прогулка с малышом в парке недалеко от дома, игры с малышом. Заменить памперс, подтереть сопельки, вымыть ручки, переодеть, снова накормить, снова заменить памперс и так далее. Одно и то же.
Хуже всего, она не находила поддержки вообще ни в ком. Свекровь, мать мужа, упрекала ее в ее бездарности, неспособности быть матерью, постоянно говорила ей «а вот я в твое время»… Она в ее время… И училась на заочном, и подрабатывала, и стиралки не было, и хлебопечек/мультиварок не было. Просто чудо-женщина какая-то. А то, что все дети разные, на это никто внимания не обращает. Одного можно оставить в манежике, так он весь день будет перекладывать игрушки с места на место. А другой этот манежик разнесет, а вместе с ним и всю квартиру…
Хорошо, что свекровь жила в другом городе, и все эти упреки Вика выслушивала только по телефону. А в иной раз девушка вообще не брала трубку.
Родная мать считала, что Вика сама виновата. Решила стать матерью в 20, вот пусть сама и выпутывается. Тамара Анатольевна надеялась, что ее дочь отучится на врача, будет гордостью семьи, ей будет, о чем похвастаться перед подругами. А вместо этого? Принесла в подоле, из университета ушла и вечно ноет о том, как ей тяжело…
«Раньше надо было думать…» - заурядная фраза матери Вики.
-Что я делаю? – произнесла она вслух, опомнившись. Она пыталась накормить с ложечки какую-то мягкую игрушку, то ли медвежонок, то ли собачка, непонятно. Малыш называл его «бу»… Ага, этим существом только в темноте пугать.
Вика оглянулась. В кухонной раковине она вместо посуды замочила детские штанишки. А где тогда посуда? В стиральной машине? Но самый главный вопрос: где ребенок…
Вика практически в беспамятном состоянии стала носиться по квартире. Миновала кухню, прихожую. Заглянула в ванную комнату. Своего сына она нашла в гостиной, играющем на полу с пультом от телевизора и пытающимся выковырять неподдающиеся кнопки.
Все шкафчики, что находились в зоне досягаемости малыша, были открыты. Почти все их содержимое теперь валялось на полу. Стянул ребенок и покрывало с дивана. Чашка, что Максим как обычно забыл на столике в гостиной, теперь тоже лежала на полу, а ее ушко было отбитым.
Как обычно… Только она закончит с уборкой, так нужно начинать все по новой. Она с ужасом оглядывалась по сторонам, а в голове то и дело вертелась мысль: «Я так больше не могу… Я так больше не могу…».
Она на самом деле сходила с ума. Поход к психотерапевту результата не дал. То есть, свой диагноз «послеродовая депрессия» она узнала, какое-то время принимала назначенное лечение, но без поддержки родных все повторялось, вертелось по замкнутому кругу и, казалось, выхода нет.
Но выход есть… Есть… Она посмотрела на входную дверь. Вот он, выход… Пусть слишком буквально, но вот он. Прямо перед ней. Тогда, чего она ждет?
Сначала она думала вызвать няню. Но заглянув в свой полупустой кошелек, понимала, что этого не потянет. Она хотела уйти…
Навсегда? Нет… Одна эта мысль пугала и повергала в шок.
Малыш доверчиво улыбался и тянулся своими ручонками, когда она его одевала, он послушно сидел в своей переноске, когда она собирала его вещи.
«Навсегда? И больше никогда не увидеть его? Нет… Нет… Нет… Но ведь это именно то, чего я хотела. Или? А может, я все-таки что-то чувствую? Может, я не такая плохая мать?» - еще один взгляд, наполненный нежности, направленный на свою кровиночку.
Она точно знала, что вернется. Через день, два, неделю… Вернется. Но сейчас ей нужен был отдых, ей нужно было разобраться в себе, собрать свои мысли в кучу. Понять, чего она хочет. Понять, как ей дальше жить. Ведь так продолжаться больше не могло. Невыносимо…
Решение далось ей легко. Она оставит сына с отцом. Пусть Максим посмотрит, каково это… Он ведь считает, что Викины истерики – это блажь, что она с жиру бесится… Пусть увидит, что маленький ребенок – это не только счастливые фоточки в соц сетях, что это огромный труд.
Только, приехав в здание, где находился офис ее мужа, Вика испугалась. Она не знала, как скажет Максиму. А если он посмеется над ней, покрутит пальцем у виска, заставит ехать домой, где опять все по тому же кругу…
«Ну уж нет, я решила… А если Максим не справится? Справится… Он ведь тоже родитель. Пусть принимает непосредственное участие в воспитании своего ребенка».
Глава 40.
-Пхопустите меня, пожалуйста! Мне схочно надо! – Вика уже несколько минут пыталась пройти через контрольно-пропускной пункт. Но строгий охранник стоял на своем.
-Не положено. Без пропуска не положено… И без записи предварительной не положено.
-Пожалуйста! Мне схочно нужно поговохить с одним человеком! Это вопхос жизни и смехти! – Вика не лукавила. Ей, действительно, казалось, что останься она еще хотя бы на день в этой своей жизни, без отдыха и перемен, то она либо окончательно сойдет с ума, либо на самом деле умрет.
-Эх… Так и быть. Говори фамилию, попробую узнать, на каком этаже твой человек работает.
-Стахов…
Вика практически не слышала разговора дяденьки-охранника по телефону. В голове бился пульс, сердце стучало, а она то и дело повторяла себе, что поступает правильно. Она говорила себе, что Максим согласится отпустить ее всего на пару дней, он ведь хороший. Он просто тоже устал… Он ведь тоже не высыпается. В последнее время малыш почти не спит по ночам.
Все ведь еще можно исправить, да? Все еще можно наладить… Главное, нужно сделать паузу.
-Ну что? – покачивая переноску с ребенком, с надеждой спрашивала девушка-мать.
-На совещании. Когда освободится, я с ним лично поговорю…
-Как же я устала! – Вика, действительно, валилась с ног. Сейчас она была готова отдать все на свете за одеяло, подушку, теплую постельку… Да пусть даже холодный пол, без подушки и одеяла. Лишь бы в тишине, чтобы была возможность выспаться. Это именно то, чего она сейчас больше всего на свете хотела. Это именно то, что она и собиралась сделать… Снять комнату пусть в самом дешевом отеле… На день… Нет, на два… И просто спать.
-Ты иди… Присядь, милая. Все хорошо будет! – Вике очень хотелось поверить словам доброго дяденьки. И почему-то верила. Ее уже давно никто не поддерживал. И сейчас, глядя в эти наполненные состраданием глаза, в ее душе поселилась надежда, что все, действительно, может быть хорошо.
«Нет, Максим точно скажет, что я не в своем уме. Скажет ехать домой. И опять все сначала. И опять ничего не изменится…».
Вика смотрела на спящего малыша. Красивый, с пухленькими щечками, его дыхание спокойно и размерено. Настоящий ангелочек… Пока спит…
«Нет, это не блажь… Это не прихоть и не капризы. Мне, действительно, это нужно. Я поставлю его перед фактом».
На автомате писала записку, выражая на бумаге свою точку зрения, которая уже давно не давала ей покоя. Которую Вика давно хотела озвучить, пыталась озвучить, только ее никто не слушал. Или просто не хотел слышать.
