Спустя некоторое время чувствую нежные прикосновения чьих-то рук. Я не оборачиваюсь. Знаю, кто это. Тоненькие женские кисти скользят по бокам, обхватывая меня в районе пресса. Поднимаются к груди. Я чувствую, как она прижимается ко мне. Чувствую каждый миллиметр её идеального тела. Её гладкую кожу. Оборачиваюсь не открывая глаза. Вдыхаю её запах. Такой чистый, мягкий…
– Боже! – слышу внезапный крик.
Машинально открываю веки. Смотрю на неё. Она улыбается. Обнимает меня, тянется к губам. Снова закрываю глаза и целую её. Мягкие, сладкие губы касаются моих. В это мире больше нет никого, кроме нас.
Чувствую, как её губы расползаются в улыбке, она отстраняется. Открываю глаза. Смотрю в сияющие первозданным блеском глаза, смотрю на её милую улыбку. Не могу отвести взгляд. Хочу смотреть на неё вечно.
– Всё будет хорошо, – шепчет она.
И я доверяюсь ей. Снова закрываю глаза и полностью отдаюсь в её власть.
– Боже! – раздаётся очередной крик. Но это даже не Эвелина. Голос мужской. Пытаюсь понять, чем именно. И понимаю, что это Майк. Но как? Он что, пробрался в мою ванную? Вот ведь извращенец.
Раскрыв глаза, смотрю через стекло. Но там никого. Ванная пуста. Смотрю на Эвелину.
– Я же говорила! – непонятно чему радуется она. – Я же говорила! – повторяет снова, отходя назад.
Поднимаю руку, тянусь к ней. Но она продолжает отстраняться. Она улыбается.
Улыбается…
Она…
Улыбается…
Веки такие тяжёлые. Голова… Боже… Голова просто раскалывается. Только что ведь всё было нормально. Какого хрена?
Не успеваю сообразить, что к чему, как слышу резкий визг. Женский визг.
– Боже! Неужели! Неужели он очнулся?!
Пытаюсь настроить дыхание. Дышать так же трудно, как и пытаться что-то сообразить. Веки поднимаются. Яркий свет бьёт по глазам. Когда же глаза привыкают, начинаю осматриваться. Где я – понять трудно. Но, как только я поворачиваю голову чуть влево и вижу Майка и Эвелину, как мне тут же становится спокойнее.
Губы сами по себе растягиваются в довольной улыбке. Пытаюсь поднять руку, тянусь к Эвелине и говорю:
– Дорогая, всё будет хорошо. Ты сказала. Я знаю.
Эвелина меняется. Радость сменяет удивление. Нет, не удивление – непонимание. Она мотает головой, подходя ближе. Присаживается рядом и спрашивает:
– Кристоф, – говорит она, – конечно всё будет хорошо.
Я довольно улыбаюсь. Эвелина смотрит на Майка. Тот пожимает плечами.
– Что такое? – понимаю, что что-то не так. – Почему вы удивлены?
Слышу шаги. Пытаюсь обернуться в другую сторону и вдруг вижу людей в белых халатах. Постепенно меня начинает пробивать тревога. Я снова оборачиваюсь к Эвелине, смотрю на руку и вижу, как из неё торчит шприц. Тонкая трубка тянется к капельнице.
– Ох… чёрт… – сокрушаюсь я. – Душ не помог?
– Душ? – переспрашивает Эвелина.
– Ну он же смывал всю кровь, – пытаюсь объясниться, морщусь. – После него всегда легче было. Что, на этот раз не помог?
– Кристоф, – чувствую, как Эвелина берёт меня за руку. – Всё будет хорошо. Я же… я же говорила.
Я улыбаюсь. Странное ощущение. Как будто пьян. Но что-то тут не так…
– Позвольте? – спрашивает кто-то. Хочу ответить, но понимаю, что спрашивают не меня. Рука Эвелины отпускает мою.
– Нет, не уходи, – прошу я. – Не надо.
Снова открываю глаза и вижу, как около меня начинает суетиться медсестра. Смотрю на Эвелину. Она отступает к Майку. Взгляд совсем не радостный. Она чем-то обеспокоена. Складывает руки на груди, кусает ногти.
– Подскажите, как скоро он придёт в себя? – спрашивает моя жена.
– Я уже в порядке, – вываливается изо рта. Голос тягучий, вязкий как дёготь. – Не волнуйся, дорогая, я больше не буду пить.
– Сейчас доктор проведёт первичный осмотр. Полагаю, дня через два уже можно будет навестить его снова. Тогда он точно придёт в себя окончательно.
Кажется, мои слова тут никто не воспринимает всерьёз.
– Да я же говорю, что всё хорошо. Я прекрасно себя чувствую. Подумаешь, немного голова болит.
Смотрю на Эвелину. Она просит медсестру подойти не на долго. Медсестра разрешает. Эвелина снова присаживается рядом и берёт меня за руку. Улыбаюсь.
– Кристоф, всё хорошо, – пытается успокоить она. – Мы вернёмся через пару дней. Я очень рада, что ты снова с нами. Слышишь?
– Снова с вами? – продолжаю улыбаться. Но всё равно чувствую, что что-то не так. – Снова с вами… – повторяю я. – Снова… с… вами…
Понимаю, что отключаюсь.
Темнота, тишина, и ничего…
Снова прихожу в себя. Ощущение, как будто уснул на пару секунд. Но на этот раз всё чётче. Как будто картинка прояснилась. Больше нет никакой дымки. Никакого тумана. Оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что лежу в больничной палате. Из руки всё ещё торчит грёбаная игла. Думаю: какого хрена. Пытаюсь сообразить, мозг скрипит, но с трудом восстанавливает картинку воспоминаний.
– Я женат на Эвелине? – тихо спрашиваю сам себя. – Бред какой-то.
Как будто те два года, что я на ней женат… это не по-настоящему. Как будто мне приснилось.
В палату входят.
Чёрт, Майк… может хоть он объяснит, что происходит.
– Привет, – говорит он, – ты как?
Мне всё ещё трудно двигаться, поэтому приходится обойтись только ртом.
– Да хер его знает.
– Ничего, скоро поправишься, – успокаивает он, присаживаясь в кресло.
– Что за херня, Майк? – спрашиваю я. – Мы с Эвелиной женаты?
У меня ощущение, что он сейчас просто посмеётся надо мной. Попробует как-нибудь отшутиться или типа того. Но нет. Вместо этого он смотрит на меня, как на какого-то бедолагу.
– Кристоф… – наконец произносит он. – Ты был в коме больше шести месяцев.
– Что? Ч-что? – не понимаю я. Пытаюсь сдвинуться. Попробовать встать. Верить услышанному не хочется совсем.
Видя, как я нервничаю, Майк подскакивает, пытаясь успокоить меня.
– Тебе нельзя делать резких движений.
– Какая, на хрен, кома?! – чуть ли не кричу я. Даже издать адекватный крик толком не могу. – Какая кома, Майк?
– Доброе утро, Кристоф, – доносится со стороны двери. Я оборачиваюсь и вижу её. Ту, на которой был женат два года. Ту, которую успел полюбить всем сердцем. И теперь оказывается, что это было лишь сном?
Глава 31.
Эвелина.
Побыть с Критофом долго не получается. Мы с Майком вынуждены отправиться на очередное интервью. Проезжая по улицам мегаполиса на заднем сидении авто, я не могу выбросить из головы слова Кристофа. Мы были женаты? Врач сказал, что это последствия затяжного сна – так он назвал кому.
