Смягчающие обстоятельства в виде благодарности за поддержку и лестных слов сработали как надо — уже спустя несколько секунд мама выдохнула, перехватив инициативу и уже сама взяла мою ладонь в руки.
— Только обещай дорогая, что никогда не дашь себя в обиду.
Ох, мама, если бы ты знала, на что я иду на самом деле… В какую обиду я, сама того не понимая, возможно толкаю себя. На секунду я опечалилась. Понимая, что мама может заподозрить неладное, быстро взяла себя в руки и по-доброму взглянула на родителей.
— Да чего ты волнуешься! — отец был совершенно иного мнения, поспешив поспорить с мамой, попутно нанизывая на вилку малосольный огурец. — Радоваться за дочу надо! В люди выбилась, не то что мы!
— Я тебе дам! — мама схватилась за полотенце, готовая огреть им папу. Я засмеялась, поспешив остановить разгорячённую матушку.
Вернувшись в город, первым делом отправилась в университет, занявшись вопросом досрочного отпуска. Решить всё вышло только к вечеру, поэтому из здания университета я вышла относительно свободным человеком, наслаждаясь последними лучами солнца, готовящимся к заходу.
Вечером, не в силах терпеть до следующего дня, я набрала Герману Дмитриевичу.
— Вероника, — немного удивлённо прозвучало из телефона. — Какими судьбами?
— Неужели я не могу просто позвонить бывшему начальнику, чтобы просто осведомиться о его делах, — нарочно воображала я.
— Кхм… — было ясно, что Герман засмущался. — Конечно, — взяв себя в руки, ответил он.
— Вообще-то, — переходя на более официальный тон, продолжила я, — я звоню по поводу вашего предложения.
— Предложения?
— Ну, по поводу нашего обмана.
— Ах… Об этом… Вы всё-таки что-то решили, Вероника Михайловна?
— Решила помочь вам, если вы так сильно просите, — перебирая в руках ручку, говорила я.
Думала, что сейчас он скажет, что не нуждается в помощи. В конце концов слишком уж сильно я загнула. Не стоило быть такой наглой с таким самоуверенным человеком. А пути на зад у меня, по сути, уже и не было. Раз уж взяла академический, дороги назад нет. Оставалось только надеется, что Герман Дмитриевич правильно поймёт мои слова и не примет их слишком близко к своему самовлюблённому сердцу.
— Да… — немного замявшись, ответил он. — Да, конечно! — уже увереннее подтвердил он. — Буду рад, если поможете мне и всей нашей компании.
Ох, как мило. С каждым днём Герман Дмитриевич становился всё человечнее и человечнее. Неужели совсем скоро я смогу назвать его сострадательным эмпатом? Нет, это, конечно, уже слишком. Для начала будет достаточно отказаться от определения «тиран». Так уже будет видно.
— Тогда завтра утром, в офисе?
— Как скажете, Вероника Михайловна.
— Во сколько вы собираетесь прийти на работу, Герман Дмитриевич?
— Как скажете, так и подойду.
Ого! Вот это что-то новенькое. Даже учитывая все последние изменения в характере босса, это уже перебор.
— Не поняла? — на эмоциях вырвалось у меня. Причём так грубо и возмущённо, что аж самой стало страшно от собственного голоса. Я тут же поспешила исправиться, сменив тон на более дружелюбный и шутливый: — Сам господин начальник позволяет мне выбрать, когда ему прийти в собственный офис?
— Вероника Михайловна, прошу, не перегибайте. Не задавайте лишних вопросов.
— Хо-ро-шо-о, — протянула я. — Тогда, в десять?
— Хорошо, в десять, — согласился Герман Дмитриевич. — Это всё или Вероника Михайловна желает обсудить что-то ещё?
— Это всё, — с серьёзностью пятилетнего ребёнка подтвердила я.
— Хорошей ночи, Вероника Михайловна.
— Хорошей ночи, Герман Дмитриевич.
Сбросив звонок, я ещё несколько минут не могла перестать улыбаться. Лежа смотрела в потолок, держа телефон рядом, и довольно таращилась вверх.
***
На следующий день я подскочила в шесть утра, не в силах больше терпеть. Спать и так удавалось с трудом. Всё время поглядывала на время, выжидая, когда же закончится ночь. Утром соскочила с кровати так, будто опаздывала на срочный рейс. Побежала в ванную, быстро умылась, вытерлась, а затем бросила взгляд на прозрачную сумочку с набором косметики, оставшимся после последнего показа. Впервые в жизни я решила самостоятельно испробовать на себе действие фальшивой красоты. Эксперименты заняли пару часов, по завершении которых я, глядя на себя в отражении ужаснулась. Пришлось потратить ещё час на изучение разных видеороликов из интернета, чтобы смыть последствия преображения. В девять часов двадцать минут, спустя почти полтора часа после подъёма, я начала второй заход нанесения макияжа. Решила использовать косметику по минимуму. На этот раз не отказалась и от помощи бьюти-блогерш. Минут через тридцать я посмотрела на себя в зеркале со словами:
— Вот так уже лучше.
Я внимательно оценила себя с каждой стороны, решив, что в таком виде вполне могу явить себя миру.
Собралась было перекусить, подняла телефон и ужаснулась от того, что до момента назначенного времени осталось десять минут. «Завтрак откладывается» — наказала я себе и начала собираться. Открыла шкаф, осмотрела ассортимент, вздохнула и обречённо опустила плечи. Поняла ещё одну проблему — не знаю, что надеть. Никогда раньше у меня не возникало таких проблем. Гардероб, по меркам стандартного женского гардероба девятнадцатилетней девушки, был скромным. Но в тот самый момент это совсем не решало возникшей проблемы, а напротив — только её усугубляло. Я не знала, что надеть, потому что не знала, в чём буду выглядеть лучше и при том у меня не было как таковой альтернативы для выбора.
Кажется, навалившихся проблем мне было мало, именно поэтому в тот самый момент, когда я почти отчаялась, зазвонил телефон. Это был Герман.
— Вероника, — с надеждой послышалось в трубке, как только я приняла звонок.
— Да, Герман Дмитриевич, — с нотками печали в голосе ответила я.
— Что-то случилось? — сразу понял босс.
Да, случилось! Я превратилась в глупую столичную малолетку, которая думает не о своём будущем, а о том, как бы понравиться окружающим её мужикам! Неужели может быть что-то серьёзнее? Ох… и говорила же мне мама, что не доведёт меня это до добра…
— Всё хороша, Герман Дмитриевич, — соврала я. А дальше, как по инерции, продолжила: — Я проспала.
Надеяться на лучшее не приходилось. Я уже была готова к разрушительной тираде, но почему-то она всё не начиналась и не начиналась.
— Герман Дмитриевич? — с надеждой переспросила я.
— Да… кхм… Вероника, поторопитесь, пожалуйста, — наконец произнёс босс. — Я жду вас в своём кабинете.
Тишина. Всё? Больше ничего?
— Хорошо, — ответила я.
