— Буду через полчаса, — тут же ответила подруга и отключилась.
Я же отложила сотовый и осторожно выглянула из комнаты.
— Кого-то ищите? — подскочила ко мне медсестра.
— Мой… — Я запнулась, не зная, как назвать своего мучителя. — Человек, с которым я пришла. Где он?
— Ушёл, — девушка кивнула на коридор. — Слышала, говорил с кем-то по телефону. Он не сказал вам?
— Я заснула, — выкрутилась я и попыталась улыбнуться.
— Вот ещё подпишите, — она протянула мне бумаги.
Влад лишь перевёл деньги, все документы заполняла я сама, поэтому внимательно изучила текст и поставила подпись. Это отвлекло меня от ужасной правды и не позволило не опуститься до истерики, пока не приехала Света.
И тут меня прорвало.
Повезло, что в комнату отдыха никто не смел войти. Влад сказал лишь слово, и сотрудники клиники даже постучать не решались, ожидая снаружи. Как медсестричка.
Света слушала молча, лишь по блестящим глазам и бледным щекам я понимала, как сильно подруга встревожена. Когда слова у меня закончились, она просто меня обняла. И я всхлипнула. Будто что-то надломилось во мне, и полились слёзы.
Сколько мы так просидели, не знаю. Когда я успокоилась, Света проводила меня в уборную, помогла умыться. И лишь потом усадила на диван и серьёзно произнесла:
— Ты не подписывала никаких бумаг?
Я помотала головой.
— Вот и хорошо, — облегчённо выдохнула она и улыбнулась. — Варь, мы живём в свободной стране. Рабства нет. Уйдёшь, когда захочешь…
— Ты не понимаешь, — прошептала я. — Он…
— Бандит? — прервала она и пожала мою руку. — Для защиты от таких, как он, и существует полиция. Подай заявление, скажи что он тебя преследует.
— Я боюсь за Тёму, — выдохнула я. — Влад смотрит так, что сердце останавливается. Он…
О том, что произошло в лесу, я не решаюсь сказать даже подруге. Произношу лишь:
— Он может и убить.
— А Дима что говорит? — подалась она ко мне.
Помолчав, пожимаю плечами:
— Он видел этого человека. Сказал о прокисшем супе и ушёл.
— Не дождавшись окончания операции? — ахнула Света. — Бросил всё на тебя? Ну Димка в своём репертуаре!
— Свет, — поморщилась я. — Он согласился отдать жену за деньги на лечение сына. Представь себя на его месте…
— Не дай Бог, — оборвала подруга и сурово добавила: — Тем более должен быть рядом. Наверняка напился и спит. А ты всё на себя взяла! Так, ладно, — Света осадила сама себя. — Делаем так. Я ищу Димку и поговорю с ним. Ты пока сиди в больнице. Здесь этот твой бандит ничего не сделает.
Я лишь скривилась, вспомнив, как все на цыпочках ходили, стоило Владу посмотреть на них. Но возражать не стала.
— Ты придумала, как спасти Тёму. Теперь мы постараемся спасти тебя.
Поцеловав меня, она поднялась и вышла из комнаты. Заглянула та самая медсестричка:
— Появились некоторые осложнения. Можете подойти?
Сердце гулко стукнуло о рёбра.
Осложнения?!
Глава 30
Бешеный
Я понимал, что слово «Никогда» звучит слишком прямо. Слишком драматично и даже жестоко.
Но честно.
Освободиться от меня Варвара сможет только после моей смерти.
Этого я добавлять не стал, как и не стал ждать, пока муженек моей добровольной пленницы лишит ее прав на ребенка. Она переступила через себя, чтобы спасти его. Это чего-то да стоит. Я хоть и ублюдок и использую сестру Берегового в черных целях, но такие вещи не стану упускать.
Пришлось поднять нужных людей, и после долгих переговоров с юристом, прячась на улице под тенью пожелтевших каштанов, чтобы меня не слышала Варя, я понял, что вариантов передать опеку девушке почти нет. Мальчик ей неродной, да и факт ее измены на лицо — этот гулящий слизень обставит все так, что ни один судья не примет ее сторону. А она пошла на все, пожертвовала собой, чтобы жизнь чужому сыну спасти.
Идиотизм какой-то.
И этот факт меня по-настоящему мучил.
Телефон зазвонил снова. Я посмотрел на экран и сжал челюсти. Он же дал два месяца. Что за хрень?
Медленно выдохнув и оглянувшись на тротуар, проверяя, чтобы никто за мной не увязался и не следил, я спустился по ступенькам, что пронзали двор больницы, будто путь в небо, и нырнул в один из темных углов между зданиями. Вонючий и узкий угол.
— Бешеный, планы поменялись. Мне нужен результат через месяц.
Я сцепил зубы, вдохнул грудью осенний воздух.
— Вы дали два месяца. Девчонка не сможет оправиться так быстро после разрыва с мужем, не сыграет нормально.
— Да отъеби ты ее хорошенько, сучка и растает. Или помочь? Ну или принудь, тебе ли не уметь?
Я сжал кулак и уперся лбом в шершавую стену.
Этот конченый мог все, даже самое страшное, и я боялся не за свою жизнь, я боялся, что все это — пыль в глаза, и урод никогда не выполнит обещание не трогать Настю. Я давно эту мысль лелеял, но не мог придумать, как защитить сестру. У этого осьминога концы есть во всем мире. Стоит мне дернуться — получу Настену в пакете по частям. Я прекрасно это понимал. Не понимал, почему ублюдок сам не доберется до Лютого и не отрежет ему хрен? Почему я?
Да потому что, блядь, я сам хотел этой мести. Не смерти Берегового, нет, а полного разорения и падения не ниже, чем в Марианскую впадину бизнеса. И мы впутали сестрицу в это гиблое дело не просто так. Она — ключ.
— Вы ее не тронете, когда все закончится? — не знаю, чем я думал, когда так спросил.
— Волчара, ты сейчас о сестре или о бляди Береговой?
— Ты знаешь, о чем я, — понизил голос.
— Жизнь сохраню, но не обещаю, что не поиграюсь, — он заржал, а я дернулся всем телом. Был бы сучок рядом, я бы его задушил на месте. Даже зная, что шакалы тут же изрешетили бы меня в отместку.
— Почему сроки сдвинул? Ребенок на операции, мне нужно больше времени.
— Тебе нужно, а мне хочется веселья. И побыстрее. У Берегового открытие спортивного центра в Америке в декабре. Вы с Варварой должны там быть, как жених и невеста. И только посмей накосячить. Ты знаешь, что будет.
Линия оборвалась. Я спрятал телефон и ударил кулаком в бетонную стену, вспыхнув, как спичка. Кожа лопнула, и кровь окрасила побелевшие косточки. В висках пульсировала ядовитая ярость, разгоняя тьму перед глазами.
Что ж так хреново? Ноет в груди, словно я сломал несколько ребер и вытащил наружу сердце. И оно бьется в агонии, докачивая последнюю кровь.
Через несколько минут я все-таки вышел из укрытия и поплелся к больнице. Как на казнь.
