— Не волнуйся, детка, — грубо хохотнул беззубый охранник. — Всё у него стоит, глянь. Тебе даже стараться не надо!
Я в панике попыталась отползти, но меня тут же перехватили за шиворот и с силой тряхнули.
— Речь не только о ваших жизнях, — наклонился ко мне босс с металлическим сердцем. — Не сделаешь, как говорю, пострадает и мелкий ублюдок, твой пасынок.
— Только не Тёма, — всхлипнула я. — Он же ребёнок! Как вы можете?!
— У тебя есть… — начал было главарь, но его перебил один из своих, Сом.
— Показать, как можем? — склонившись ко мне и больно перехватив предплечье, бритый похабно облизнулся.
— Сом, — мягко попросил его босс, — отпусти невесту нашего друга.
Голос прозвучал почти нежно, но лысый тут же переменился в лице и отпустил меня так поспешно, будто от этого зависела жизнь его и всех, кто ему знаком. И я могла поверить, что так оно и было. Очень уж страшным был главный...
— Извини, Чех.
— Ничего, — ласково протянул он и, выхватив пистолет из рук Зубра, выстрелил. — Не смей меня перебивать!
Сом дёрнулся и, рухнув на пол, замер прямо передо мной. Раскрытые глаза мужчины невидяще смотрели на меня, а из рваной дыры в виске текла струйка крови.
Чех развернул пистолет в мою сторону и тем же елейным тоном уточнил:
— У тебя есть, что мне сказать, девочка?
Я помотала головой и попыталась ответить, но выпустила лишь хрип. И этот ненормальный махнул пистолетом:
— Тогда приступай. Если всё сделаешь правильно, никто не пострадает.
— Здесь?..
Я покосилась на труп и сдержала крик. Всё казалось ужасным кошмаром. Так не бывает!
— Зубр, — отбросив оружие, Чех устало сел в кресло.
Другой мужчина подхватил пистолет на лету и, удерживая на мушке Шрама, бросил мне:
— Да просто отсоси у него, детка, — и покосился на босса. — И не тяни, если хочешь жить. Подумай о Сером… Если откажешься, наши тебя все равно оттрахают и пристрелят, а над ним, — показал на Влада, — Чех потрудится лично. Будет отрезать по кусочку... живьем.
У меня перед глазами потемнело, к горлу подкатила тошнота.
Словно во сне, я двинулась к Шраму, практически рухнула рядом с ним. Не ощущая пальцев, расстегнула ремень и услышала за спиной вялое, почти небрежное:
— Поторопись, невестушка.
«Этого не может быть, — твердила я себе. — Всё дурной сон. Скоро я проснусь и увижу Тёму. Наверняка, я сплю на стуле у его кровати».
Пояс брюк поддался, молния легко расстегнулась, и я затаила дыхание. Член у Влада был огромен и стоял колом. Мужчину точно чем-то мощным накачали. У меня затряслись руки, я старалась не думать о том, что сделаю на виду этих страшных людей. Главное сейчас выжить.
— Поднимите его! — лениво приказал Чех и иронично добавил: — Девушке неудобно.
Зубр и второй подручный босса подхватили Влада и дёрнули вверх. Шрам не мог стоять на ногах, стопы его подворачивались, тело качалось, но удерживаемый с двух сторон, он не падал.
Твёдрый член оказался на уровне моего лица. Зажмурившись, я сделала это быстро. Обхватила головку губами, направила в себя ладошкой и приняла мужчину максимально глубоко.
Стараясь не думать о том, что на нас смотрят, представляла, что мы одни.
По щекам покатились слёзы, когда мужчина, глухо застонав, толкнулся бёдрами, заполняя меня, забирая дыхание, а я сдавленно застонала от унижения и боли.
Мне бы понравилось, случись это между нами без давления извне? Если бы Влад сам попросил? Я знала, что он безумно хочет меня, видела, как чернели его глаза, как натягивались спереди брюки, когда он задерживал взгляд на моих губах и медленно скользил по фигуре. Сначала это вызывало омерзение и страх, затем любопытство и щемящую боль под ребрами, а теперь... Возможно, моя благодарность и восхищение со временем переросли бы в нечто большее. Если бы не вмешался этот жуткий человек — Чех.
Кем я буду теперь? Потаскухой? Грязью? Игрушкой?
Моё сердце будто бросили в мясорубку. Ощутив неосознанное прикосновение большой ладони к затылку, зажмурилась и потянула ноздрями горячий воздух. Я принимала Влада отчаянно, позволяя горячим слезам скатываться по щекам и попадать на губы, смешивать мою соль и его пряность на языке.
Мужчина под воздействием. Влад бы не стал заставлять…
Он не такой, как эти...
— Ей нравится, босс, — услышала насмешливый голос Зубра, и все тело сжалось, запротестовало. — Аж причмокивает! Точно втюрилась в Серого.
Я ускорилась, сильнее сжала ладонь, чувствуя, как набухают под пальцами вены, как орган наливается в моих руках.
Шрам зашипел сквозь стиснутые зубы, осунулся, дернул мои волосы на затылке, и в нёбо ударила тёплая солоноватая струя.
Дождавшись последних конвульсий, я отстранилась и подняла взгляд, полный слез, на Влада. Его сложно было назвать вменяемым. Он покачивался и, запрокидывая голову, открывал рот, будто ему не хватает воздуха. Двое верзил едва удерживали его, так сильно он оттягивал их вниз.
— Зови, — услышала за спиной холодный без малейших признаков эмоций голос главаря.
Мучители бросили Влада, и тот, снова упав на колени, уставился мутным взглядом мне под ноги. Шрам на его лице налился кровью, потемнел, сделав красивые когда-то черты жуткими и пугающими.
Утерев рот тыльной стороной ладони, я с ненавистью зыркнула на Чеха. Урод же снова мерзко заулыбался и, глядя поверх моей головы, мягко произнёс:
— Простите, что пришлось ждать. Вам всё компенсируют.
— Ничего, — ответил напряжённый женский голос. — Где брачующиеся?
— Перед вами, — проворковал босс.
Я обернулась. Женщина в строгом костюме и тяжёлых роговых очках, встретившись со мной взглядом, отшатнулась, будто увидела привидение. Побледнев, пролепетала:
— Что…
— Они такие нетерпеливые, — с театральным сожалением покачал головой Чех. — Брачная ночь состоялась. Зарегистрируйте же брак, пока эти шалуны снова не взялись за своё.
— Но я замужем! — пискнула я без особой надежды.
— Уже нет, милая, мы чуть-чуть поторопили процесс, — криво ухмыльнулся Зубр.
Заметив в его руке пистолет, женщина попятилась.
Голос босса приобрел металлические нотки:
— Куда же вы спешите? Эти двое так хотели связать свои судьбы, а вы лишаете их радости? Не годится так.
Зубр преградил ей путь к бегству, и плечи незнакомки обречённо опустились. Стараясь не смотреть на меня, она спросила данные жениха и невесты, и приспешники Чеха быстро подсунули ей бумагу.
Дальше все покатилось, будто чертовое колесо с обрыва. Стремительно. С гулом. Без возможности спастись.
