— Не надо плохо отзываться об отце моего сына, — резко прервала я. — Мне это не нравится.
— Теперь моя очередь просить прощения, — Береговой осторожно рассмеялся и, успокоившись, добавил: — Хорошо. Приезжайте к нам, как соберётесь. Ангел… Моя жена Ангелина будет очень рада тебе.
— Что? — растерялась я. — Сегодня… Сейчас?
— Буду рад, — сказал Береговой. — Могу прислать за вами машину…
— Не стоит, — поспешила вставить. — У Влада есть, и он прекрасно водит. К тому же мужа сейчас нет дома. В любом случае надо его дождаться… И у меня ещё дела.
— Хорошо, — отрезал Алексей. — Как соберётесь, позвони.
И отключился.
Глядя на потухший смартфон, я недоумённо пожала плечами. Разве можно за короткое время быть таким разным? То холоден, то смеется, то чеканит, словно я что-то натворила плохое. Впрочем, поведение Влада порой вызывает такие же вопросы. Может, действительно, эти двое поладят?
Сотовый в руке завибрировал, и я поспешно прижала его к уху.
— Света?
— Ну ты совсем пропала! — обиженно протянула подруга. — Ни слуху, ни духу! Рассказывай! Как ты, как Тёмка?
За полчаса, которые я провела в разговоре со Светой, поняла, что очень соскучилась. По ней, по нормальной жизни и даже по работе! Это было время, когда всё понятно, пусть и очень скучно…
— Да? — услышав об Алексее, подруга повысила голос и взволнованно продолжила: — А можно мне с вами?
— В гости к моему женатому кузену? — иронично уточнила я.
— Ах, да, — уныло отозвалась она. — Почему я всё время забываю, что Лёша женат?
— В облаках витаешь, — хмыкнула я и глянула на часы. — Свет, извини, мне надо позвонить в больницу.
— Да, конечно, но ты больше не пропадай!
Отбив связь, я еще некоторое время сидела без движения. Что-то из больницы, где лечили Тёмку, уже два дня никаких новостей, должны были результаты анализов прислать, а почему-то тянут.
Пришлось набрать клинику, потому что я извела себя страхами до тряски. Даже не заметила, как сжимала найденное фото в руках и слегка помяла с одной стороны. Заломы были довольно старыми, словно кто-то до меня уже не раз жамкал бедный снимок.
Разговор с лечащим врачом еще сильнее растревожил меня. Пришлось срочно ехать в больницу и решать вопрос с лекарством. Мне предложили заменить его на один из аналогов, и мы долгое время обсуждали побочные эффекты каждого из них, выбирая оптимальный.
В итоге, когда я вернулась домой, уже стемнело, и дом встретил меня тихой пустотой.
Марьяна в такое время часто ездила к брату, а Влад все еще не вернулся. Названивать ему и мешать я не решилась. Вдруг у него важная встреча, а я тут со своими переживаниями и тревогами…
Я бросила сумочку на столик и в темноте прошла по вестибюлю к большому окну, чтобы открыть его — душно как-то и запах какой-то чужой.
Щелкнула ручка, свежий после дождя воздух взметнул волосы.
Позади меня что-то слабо скрипнуло.
Шея покрылась колким морозцем. Ощутив за спиной чьё-то присутствие, я замерла, едва дыша.
Глава 57
Бешеный
Было больно думать о будущем. Невыносимо. Казалось, я жру собственное сердце, выдернув его из груди без анестезии.
Пиздец. Предать Варю — предать себя. Почему я такое допустил? Ненавижу это чувство беспомощности. Не любовь — яд настоящий. Отрава, что свалит меня наповал, стоит только поддаться эмоциям. Я уже поддался и живу только потому, что мне позволяют.
Чехов не пощадит. Если он дал задание, его лучше выполнить, потому что… Лучше не проверять.
И предчувствие беды причиняло мне жесткие страдания. Мучило. Сжимало в тиски. Словно мой выбор — это подпись под смертельным приговором… Для Насти, Вари, моего неродившегося ребенка.
И для меня.
На себя давно плевать, а вот, как их спасти, не войдя в это предательское болото, не представляю. Теперь не отвертишься.
И документы, что дал Чех, будто кислота, разъедали пальцы… Я знал, что это все. Точка. Апофеоз наших с Варварой отношений. Завернули на коду и скоро сыграем последний аккорд.
И я, после всего, что будет дальше, не увижу своего сына, не возьму его на руки, не научу его драться, чтобы мог защитить себя и родных, не скажу, как люблю... Ничего этого не будет!
Мне не хотелось двигаться и дышать. Я подъехал к дому еще засветло, но так и сидел в салоне, не открывая окно. Выкурил несколько пачек крепких сигарет, хотя курю редко, только когда мозги кипят от нервов. После неизвестной какой по счету затяжки выход из этого дерьма так и не нашелся, документы продолжали лежать на соседнем сидении, а солнце все так же неумолимо катилось на запад, приближая время расплаты.
Завтра.
Все случится завтра.
Могу ли я забыть глубокие обиды, простить Лютого и его черного Ангела за предательство? Выбросить бумажки, что могут разрушить его и мою жизнь, в урну, спрятать подальше Варю с малышом и просто жить? А Настя? А Тёмка? Они ведь беззащитные и не виноваты, что я втянул их в эту игру.
— Сука! — сильно ударил ладонями по рулю, отчего клаксон взвыл, как раненый. Склонив голову на руки, я несдержанно бормотал: — Выхода нет… его просто нет.
Когда-то у меня был друг, к которому в любое время дня и ночи можно было пойти за советом, попросить помощи. Был. И оказался тварью, что способна отправить меня на эшафот ни за что… Лютый…
Я приподнял туманный взгляд и затравленно посмотрел в густеющую темноту.
— Значит, финал, — прорычал сам себе и, спрятав бумаги в бардачок, выбрался из душного салона.
Шатаясь, добрался до двери, вошел в дом, оставляя за спиной сомнения и страхи. Я должен сделать то, что задумал.
Не включая свет, бесшумно пересек гостиную и замер возле стены. Мутило от сигарет, голову сдавливало от суматошных мыслей, а в груди выло по-волчьи сердце.
Я принюхался и прислушался.
Вари здесь нет. Наверное, у мальца в больнице задержалась. Я всегда чувствовал ее присутствие кожей, порами, клетками, будто нас связала невидимая нить. И сейчас, натянувшись, дергает, напрявляет к жене, ведь без нее я словно пуст.
Но меня уже и не наполнить. Я изрешечен насквозь.
Дверь тихо приоткрылась, и сердце заколотилось под горлом. Ниточка ослабилась, получилось втянуть носом воздух, почувствовать знакомый аромат нежной кожи, услышать шорох одежды. Она. Тихое дыхание. Легкий парфюм с нотками лаванды. Особенные шажочки. Ее силуэт в темноте.
Варя мягко прошла по ковру через гостиную и потянулась открыть большое окно. Я не выдержал и приблизился. Половица, нарушив тишину, протяжно заскрипела под моей тяжестью.
