- Ты помнишь тот момент? Я нет, - удивляется Греховцев.
- Конечно, помню! Ты мне губу разбил! Забыл уже?! – тычу указательным пальцем в экран, - видишь, зеленкой уголок рта замазан.
- Я?! Не помню!
- Ну, если б тебе разбили, ты бы запомнил, - хмыкаю я.
Это был день рождения тети Раи. Было много гостей и все с разновозрастными детьми. Я никого из них не знала, поэтому коротала вечер за столом с взрослыми, пока маме не приспичило втолкать меня в компанию давно знакомых друг с другом детей.
Я и так-то не особо общительной была, а когда меня начинали принуждать с кем-то разговаривать, при всех рассказывать стишки или петь песенки – и вовсе закрывалась. В тот раз случилось точно так же, но мама схватила меня за руку и потащила туда, где под предводительством Саши играли мальчишки и девчонки.
Он в тот момент как раз стоял в центре и громко, махая руками в разные стороны, разъяснял правила игры. Меня мама поставила прямо за его спиной так близко, что, когда Саша в очередной раз вскинул руки, локтем попал мне прямиком в уголок нижней губы.
Она треснула, и тут же хлынула кровь. Перепугались все – я, дети, Саша, родители. Тетя Рая, не видевшая, как все случилось, стала его ругать. А моя мама стала ругать меня за то, что лезу ему под руку.
Кровь бежала ручьем. Запачкала новое, купленное специально по этому случаю, платье, белые колготки и бежевый ковер Греховцевых.
Я ревела. Больше от страха, нежели от боли.
Потом кровь остановилась, и тетя Рая замазала мне ранку зеленкой. Позже, когда гости разъехались, Сашу заставили извиниться передо мной и обнять для примирительного фото.
- Больно было? – прерывая воспоминания, тихо спрашивает он.
- Я не помню. Но страшно было точно.
Протянув руку, он увеличивает снимок так, чтобы в кадре было только мое лицо. Долго на него смотрит, а затем касается кончиком пальца того места, что замазано зеленкой.
- Тут, да?
Мы оба склоняемся над рамкой и не замечаем, как прижимаемся друг к другу плечами.
- Да.
Саша поворачивает голову и смотрит на мои губы. Наши лица так близко, что я кожей чувствую его теплое дыхание. Сердце, пропустив удар, пускается вскачь.
Встречаемся глазами, а потом он, приблизившись, целует в уголок рта. Всего одно, наполненное нежностью касание, и меня бросает в жар. Саша пристально смотрит в глаза и, получив мое молчаливое согласие, повторяет.
- Прости. Я с детства тебя обижаю.
В ответ улыбаюсь и решаю перевести тему на более нейтральную. Не хочу его провоцировать.
- Перешлешь мне эту фотографию? У меня такой нет.
- Не вопрос.
- И… - возвращаю ему рамку и поднимаюсь на ноги, - мне пора, я хотела позаниматься, скоро зачетная неделя.
- О’кей, - соглашается Саша, - я тебя отвезу.
От его дома до общежития всего несколько кварталов, в светлое время суток пройти их пешком для меня не проблема, но я с ним не спорю. Хочет везти – пусть везет.
- Саша…
- М?
- Ты не против, если мы пока не станем афишировать, что… ну… общаемся?
- Почему?
- Мне бы не хотелось, чтобы наши родители узнали.
- Ну, рано или поздно, они все равно узнают, - резонно замечает Саша, останавливаясь перед шлагбаумом.
- А вдруг, у нас ничего не получится?
- Получится, Даша! Даже сомневаться не смей, поняла!
Припечатывает тяжелым взглядом и сжимает руль до жалобного скрипа кожаной оплетки.
Машина въезжает во двор общежития и останавливается у самого крыльца. После чего Саша разворачивается ко мне всем корпусом и задумчиво молча смотрит.
- Если хочешь, мы ничего им не скажем.
- Да, так будет лучше…
- Пока не скажем, - добавляет он, - мне бояться нечего, но я понимаю и принимаю твои страхи.
- Саш, я не из-за твоих родителей переживаю, пойми…
- Понимаю, - морщится он, видимо, вспомнив мою маму.
- Спасибо, - поднимаю с колен сумку, прячу телефон в карман, - ну… я пошла?
- А поцеловать своего парня на прощание?
Я смущенно смеюсь, а Саша заключает мое лицо в ладонях и целует губы. Поочередно – верхнюю и нижнюю, а потом сразу обе.
- Все, беги, я вечером напишу.
А чуть позже приходит сообщение «Я влюблю тебя обратно».
Глава 46.
Саша.
Все хорошо.
Все просто за@бись! Все наладится. Дашка простит со временем и снова мне доверится. Останется только найти и кастрировать Игорешу, и можно жить спокойно.
Сам понесу любое наказание, которое она мне назначит.
Все оказалось проще и сложнее, чем я думал. Больше всего я боялся, что она вообще меня слушать не станет, но, как оказалось, трудность заключается в другом. Ее обида ничто по сравнению с тем, что я потерял ее доверие.
Она слушает, смотрит внимательно, но отношений со мной теперь хочет гораздо меньше, чем я с ней. Как буду реабилитироваться в ее глазах, пока точно не знаю, но уверен, что еще не все потеряно. Она меня не отталкивает, и это уже хорошо. Значит, есть шанс.
Придется, правда, избавляться от собственнических замашек и своей ревности, потому что умом понимаю, что ревновать к прошлому не имею права. Жаль, что инстинктам это так просто не объяснишь.
Вернувшись домой, пишу ей сообщение:
«Я влюблю тебя обратно»
Пока жду ответа, раздеваюсь, прохожу в кухню и включаю чайник. Все это время держу телефон в руке. Он приходит, когда чайник уже закипает.
«Ну, попробуй)))»
Твою мать, да!!!
Чувствуя всплеск адреналина, разворачиваюсь и на эмоциях впечатываю кулак в стену. Совершенно забыв про сбитые костяшки. Корочки, все, как одна, слетают, а на их месте тут же выступают капельки крови.
Глядя на них, как психопат, улыбаюсь во весь рот.
Ну, держись, моя девочка, ты сама согласилась.
Наспех выпиваю чашку чая и заваливаюсь спать, потому что ночь лежал на диване и представлял ее в своей постели. В итоге нихрена не выспался.
Просыпаюсь уже затемно, на часах восемь. В телефоне пропущенный от Ленчика. Он всегда звонит сам, если есть информация, касаемая Стрельцовой.
- Привет, звонил?
- Ага, привет, Сань. Даша сегодня не ночевала в общаге, - предвкушающе произносит он.
Еле сдерживаю смешок.
- Я в курсе.
