- Ты приедешь ко мне потом? Родителей нет… - тихо спрашивает Алина.
Греховцев выходит из машины, его подружка, бросив мне через плечо сухое «пока» - тоже.
Он провожает ее до ворот и, остановившись под тусклым фонарем, целует в губы. Она обвивает его шею тонкими руками и пытается забраться на него, как обезьяна, но он не разрешает. Смеется, шлепая по упругой заднице, а блондинка, кажется, дует губы и обиженно ему что-то выговаривает.
Похоже, они парочка эксгибиционистов. Извращенцы.
Закрыв за ней тяжелую кованную, с крупными завитушками, дверь, Саша, не спеша, возвращается к машине. Садится и, не говоря ни слова, везет нас домой.
Уже через три минуты мы въезжаем во двор дома Греховцевых. Заглушив тачку, он так же молча выходит и идет к террасе.
- Спасибо за прекрасный вечер, - посылаю в спину.
Собиралась сказать это нейтральным тоном, но вышло немного ехидно. Надо было вообще, язык за зубами держать.
Саша останавливается и медленно ко мне поворачивается. Мне, чтобы в него не врезаться, тоже приходится замедлить шаг.
- Ты чего злая такая? – голос звучит дружелюбно, я бы даже сказала, ласково.
- Тебе показалось, - тон в тон отвечаю я.
- Может, хочешь, чтобы я тебя тоже поцеловал?
- Только, если продезинфицируешь рот, - вылетает прежде, чем я успеваю подумать.
На лице Саши расплывается улыбка. Самодовольная, чуть пренебрежительная.
- Это юмор, Даш. Я тоже умею шутить.
С этими словами он разворачивается и скрывается в доме. А я, сгорая от стыда и безумно на себя злясь, приваливаюсь спиной к колонне, удерживающей крышу террасы.
Боже, зачем я вообще рот открыла? С кем тягаться собралась?
Доковыляв до своей комнаты, стягиваю платье через голову и в нижнем белье иду в смежную с ней ванную. Сначала смываю с лица косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ.
Я устала и немного расстроена из-за новости, что у Игоря уже новые отношения. Мне не понравилась вечеринка, и… твою мать, я признаю, что, когда Греховцев предложил меня поцеловать, внутри что-то сладко екнуло.
Какого черта?.. Я, что, действительно, хочу с ним поцеловаться? Нет же? Нет!
Все дело в том, что он популярный парень. Наверняка, каждая девчонка втайне представляет, как это – целоваться с таким. Ничего предосудительного в этом нет.
На следующий день утром мне звонят из Академии, с просьбой приехать в деканат факультета Социологии. Туда, куда пообещал помочь поступить Герман Дмитриевич.
У меня трясутся поджилки. От страха слабеют колени. Я знала, что будет собеседование, я готовилась все лето, но сейчас, кажется, все позабыла.
- Даш, на тебе лица нет, - говорит Раиса Николаевна, ставя передо мной чашку с кофе, - зачем так нервничать? Ты все равно поступишь.
- А если нет? У меня по обществознанию мало баллов…
- Ты очень хорошо училась, мне мама твоя рассказывала. Баллы не показатель. К тому же, зубрила все лето.
Я киваю. Да, слышала, как мама врала каждый раз тете Рае, что я чуть ли не отличница. Все к их вундеркинду меня равняла.
Хотя да, я, действительно, зубрила, но вдруг, переволнуюсь и напутаю с ответами?
- Ты поступишь в любом случае, собеседование – лишь формальность, - успокаивает она меня.
Господи, зачем я пошла у мамы на поводу? Я всегда мечтала в Институт иностранных языков поступить, учителя говорили, у меня способность к языкам, но родительница настояла, чтобы я поступала именно в этот Вуз, потому что там учится Сашенька, и он курируется администрацией города. А мама так мечтает, чтобы Греховцев – младший взял меня в жены, а Греховцев – старший к себе на работу.
Я продолжаю кивать, пытаюсь взять себя в руки и настроиться на позитивное.
- Собирайся, Саша тебя отвезет.
Да, блин!.. Двойного удара я не выдержу.
- Я на такси, - пищу еле слышно.
- Зачем? – удивляется она, - Саше по пути…
Затем, что ваш Саша меня не по-детски бесит. Он от меня тоже не в восторге, неужели это не видно со стороны?
Естественно, свои мысли я оставляю при себе. Покапризничаю с мамой.
Иду в комнату, чтобы переодеться в новый брючный костюм и замазать тоналкой веснушки. Подкрашиваю глаза, убираю волосы у лица, собрав их сзади заколкой, на губы наношу матовую светлую помаду.
Стараясь не думать о том, как буду вести себя с Греховцевым после вчерашнего, собираю все свои документы в кейс и спускаюсь вниз.
- Удачи, - обнимает меня тетя Рая, - беги, Саша тебя на улице ждет.
Выбегаю из дома, частыми мелкими шажками пересекаю двор и выхожу за ворота.
Тачка припаркована тут же, сам Греховцев в спортивной майке, драных джинсах и солнечных очках – авиаторах, болтая с кем-то по телефону, задницей подпирает капот.
- Доброе утро, - хриплю, приближаясь к нему. Он поворачивает ко мне голову, большим пальцем левой руки указывает на машину.
Немного помешкав, на переднее или заднее сидение мне садиться, решаю остановиться по втором варианте.
- Вперед садись, - говорит Саша, отключив телефон, - я же тебе не таксист.
Ну, да. Он же мой брат, странно будет, если он станет катать сестру на заднем сидении. В этот раз предусмотрительно держу язык за зубами, молча сажусь вперед и жду, когда он усядется рядом.
Положив папку на колени, сжимаю в руках свой телефон и смотрю прямо перед собой. Саша включает негромкую музыку, в расслабленной манере ведет машину.
- Так значит, социология?
Я настолько зажата и погружена в собственные переживания, что не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
- Что?..
- Почему именно социология? – повторяет громче.
Потому что это единственный факультет в твоем Вузе, который мне более или менее подходит. Поступить в другой Вуз мне шанса не дали.
- Нравится, - тем не менее, отвечаю я.
- Чем? Ты хоть знаешь, что это за специальность?
- Знаю. PR-менеджер, специалист по связям с общественностью, аналитик, менеджер по рекламе…
Хмыкнув, Саша уважительно качает головой.
- Молодец, готовилась.
- Готовилась, - подтверждаю с некой долей гордости.
- А чего тогда сама не поступила?
Я давлюсь воздухом. Растерявшись, сижу с открытым ртом, не зная, что сказать.
- Двоечница? Думаешь, потянешь Академию?
- Я не двоечница! – восклицаю эмоционально, - у меня только по обществознанию слабо. А русский и английский я хорошо сдала! Я в Иняз поступать хотела!
