Мальчик просиял. Вороны одобрительно закаркали. Папа прав. Конечно же прав.
Они свернули за угол и увидели какую-то суматоху. На той стороне улицы какой-то человек упал на землю и пытался прикрыть лицо; пять, шесть, уже семь ворон спикировали на него, клевали и били крыльями.
Сердце мальчика заколотилось.
– Поможем? – спросил он.
Папа отвёл глаза.
– Да нет, зачем? Вороны сами разберутся.
– А-а, – протянул мальчик, чувствуя себя очень глупо.
Он хотел спросить, нужно ли помочь незнакомцу. Но, конечно же, если вороны себя так ведут, значит, незнакомец сделал что-то плохое. Вороны никогда так не нападали на мальчика, и он знал, что никогда и не нападут. Он не из тех, кто даст им повод.
Мальчик пошёл дальше вместе с папой, не обращая внимания на шум.
– Твои перья хорошо растут, – сказал папа.
Мальчик гордо выпрямился.
– Спасибо.
В следующие несколько недель мальчик следовал совету папы и не задумывался о вороне. Если его друг спрашивал о ней, мальчик просто менял тему разговора или переставал слушать.
Когда мальчик зарабатывал печенье, он с удовольствием его съедал – иногда делился с другом, иногда нет. Он не хотел, чтобы друг надеялся на печенье.
Мальчик стал меньше времени проводить с другом и больше – с одноклассниками, у которых тоже были вороны, но это было простым совпадением, он так делал не специально. С новыми друзьями было легко общаться. Они никогда, вообще никогда не говорили о воронах. И уж точно никогда не осуждали мальчика за то, что у него есть ворона. А когда мальчик делился с ними печеньем, они в ответ делились конфетами, пирожными и шоколадками, которые приносили их вороны. Система работала хорошо для всех. Для всех, у кого была ворона.
Однажды мальчик купил себе обед и прошёл мимо того места, где раньше сидел с другом – тогда, когда они ещё обедали вместе. Он даже не смотрел в сторону друга, пока не услышал звук, который заставил его обернуться, – почти клёкот, но больше это было похоже на всхлип.
У мальчика засосало под ложечкой, когда он понял, что происходит. Его друг кричал из-за вороны – вороны, которая носилась в нескольких дюймах от его лица, дразня, оскорбляя, насмехаясь над ним, и в конце концов довела его до слёз. Мальчик не слышал, что говорила ворона, но это было не обязательно. Он видел, каково приходится другу.
– Нет! – не задумываясь, воскликнул мальчик. – Прекрати!
Он бросил поднос с едой и замахал руками на ворону, отгоняя её от друга.
– Хватит! – сказал он.
Ворона неподвижно села на землю, посмотрела на мальчика и моргнула. Остальные вороны собрались кружком вокруг них и захихикали.
Мальчик собирался и их отругать, но потом понял, на что они смотрят. Дюжина чёрных перьев упали с его рук и медленно опустились на землю.
Он терял их. Терял прекрасные перья.
Мальчик в отчаянии посмотрел на упавшие перья, потом на ворон, потом на испуганного, но благодарного друга.
– Спасибо, – сказал ему друг. – Спасибо, что заступился.
Мальчик задрожал. Стоя в кругу ворон и видя, как с него падают перья, он почувствовал себя уязвимым. Бессильным. Одиноким.
Он наконец-то понял, что же такое вороны. Понял, что ему есть что терять.
Мальчик посмотрел на своего друга. Друг – на него.
– Кар! – сказала ворона.
– Кар! – ответили другие вороны, и мальчик понял, что́ сейчас произойдёт.
Вороны подняли клювы и приготовились к атаке. Послышались громкие хлопки крыльев.
Мальчик закрыл глаза. Он не стал предупреждать друга. Было уже слишком поздно.
– Кар! – кричали вороны, пикируя и орудуя клювами.
– Кар, кар! – закричал мальчик и взъерошил свои перья.
Пора присоединяться к убийству.
Два желания
Терри сидел на диване и читал книжку, рядом мирно посапывала собака. Хлопнула дверь. Его сестра вошла в дом и сразу поднялась на второй этаж, даже не сняв куртку.
– Эй, – позвал её Терри.
– Сам ты «эй», – ответила Триш и закрыла за собой дверь комнаты.
Терри выпрямился на диване. «Странно», – подумал он. Книга закрылась, но он держал палец на нужной странице. Он посмотрел на пса. Боузер глянул на него, вздохнул, как умеют только собаки, и снова закрыл глаза.
Терри заложил книгу пультом от телевизора и встал. Триш просто пробежала мимо него – это совсем на неё не похоже. Его «двойняшкин радар» засёк что-то подозрительное, и Терри тут же стало любопытно. Если Триш что-то замыслила, то Терри обязательно должен об этом узнать – особенно если она хочет сохранить это в тайне.
Он на цыпочках поднялся на второй этаж, переступив через самую скрипучую ступеньку, и встал у двери Триш, затаив дыхание. Он замер, прислушиваясь, но не услышал ни звука. Придётся зайти внутрь.
Одним быстрым движением Терри повернул ручку и толкнул дверь. Входя, он для порядка один раз постучал.
– Эй, сестрёнка.
Триш развернулась в своём кресле на колёсиках. Сначала её глаза поражённо раскрылись, затем прищурились от ярости.
– Извини, конечно, но ты не забыл, что в дверь надо стучать? – спросила она.
Терри ухмыльнулся.
– Я постучал, – сказал он. Она скорчила недовольную гримасу. Терри притворился, что не видит старый, потёртый блокнот, который она прижала к груди – тот самый, который она читала, когда он вошёл, – и продолжил говорить: – Я просто хотел узнать, не хочешь ли ты перекусить. Я собираюсь готовить начос.
Плечи Триш расслабленно опустились, но блокнот она сжимала так же крепко.
– Нет, спасибо, – ответила она. – Можешь закрыть дверь? Я тут пытаюсь делать уроки.
– Конечно, – сказал Терри. – Удачи. Учись хорошо.
Он, пятясь, вышел из комнаты, притворившись, что вообще не увидел блокнота. Лучше всего будет до него добираться, если притвориться, что он нисколько не интересуется блокнотом.
Вечером, пока Триш принимала душ, Терри пробрался по коридору в её комнату. Он проверил все её обычные тайники – под матрасом, верхнюю полку шкафа, дальние углы среднего ящика стола, – но так и не нашёл блокнота. «Она что, в ванную его забрала? Ужас», – подумал он, заглянув в папку для тетрадок. Там блокнота тоже не было.
