– О, ты читал мою книгу?
– Да. Ну, пока до половины. Начал вчера.
– Это очень лестно.
– Мне очень нравится.
– Еще более лестно.
– Но я сразу представлял их белыми.
– Напрасно. В книге ничто не указывает на это. Я ничего не навязываю. Ты волен представлять семью какой хочешь.
– А как ты представляла их, когда писала?
– Ну, белыми, – ответила Джилл. Помолчав, она продолжила расспрашивать: – Ты читал наши беседы с Марго?
– Только некоторые, – солгал я.
– Блядь, это… странно.
– Извини, я не…
– Нет, ничего.
Я неубедительно кивнул, а затем еще более неубедительно угукнул.
– До того как мы с Марго встретились в реальной жизни, мы дружили на музыкальном форуме.
– Ты понял, что она черная?
Вопрос был неудобный, и задала она его в лоб. Но справедливый: я завел этот разговор, использовав расу Марго как свидетельство, что знаю ее лучше.
– Ну, на том форуме она тоже использовала ник «афронавт3000», так что я просто предположил. Было бы нелепо, если бы белый мужик называл себя афронавтом.
– Наверно… мне стоило догадаться.
– Ее ник не стал для тебя знаком?
– В Сети никогда не знаешь наверняка. Всегда есть риск. Множество белых парней любят ставить на аватары девушек из аниме.
– Верно. Белым мужикам часто нравятся азиатские женщины. Но зачем притворяться азиаткой онлайн?
– О, мне это кажется вполне понятным. Им приятен образ чего-то маленького, милого и тихого. – И тут вдруг Джилл спросила: – Вы с Марго встречались?
– Нет… – Я делал глоток и чуть не поперхнулся, застигнутый врасплох. – Нет, нет, нет, нет. Мы просто дружили.
– Оправдываешься?
– Не встречались. Совсем.
– Хм, еще больше похоже, что оправдываешься.
– Клянусь тебе, мы с Марго были просто друзьями.
– Но ты ведь был влюблен в нее?
– Все было не так. Не в романтическом смысле, по крайней мере. Ничего не было.
– Ничего не было. Ты был безумно, глубоко влюблен в нее. Ты не мог признаться в этом, потому что боялся, что испортишь дружбу. Но в душе…
– ПРОСТО. ДРУЗЬЯ.
Я был шокирован тем, что это прозвучало как оправдание. Разве Джилл может понять всю глубину нашей дружбы с Марго? Невозможно объяснить незнакомке, что наша близость содержала больше смысла, чем романтические отношения. Сперва мы познакомились как анонимные аватары. Связались на бестелесном уровне. Из-за этого идея влюбленности с самого начала звучала почти легкомысленно.
Но теперь я кричал на вполне приятного человека, это как минимум, а потому выглядел неубедительно. И чувствовал себя тоже неубедительно. Может, я просто обманывал себя. Я вспомнил о нашей с Марго беседе про отчет с сайта знакомств, по которому черные женщины считаются сексуально непривлекательными, вспомнил, как сильно ее это задело. И вот он я, в беседе с белой женщиной объясняю, что не хотел переспать с черной.
– Ладно, ладно, шучу. Я тебе верю. – К счастью, Джилл не поняла, насколько все серьезно. Она просто развлекалась. – Странно, что ты так напрягся.
– Спасибо, – ответил я зло. – Рад, что кому-то весело.
Наступила пауза, и я видел, что Джилл собирается с духом. Она сделала большой глоток, поставила бокал с водой на стол. Еще раз глотнула.
– Все хорошо?
– Ты упоминал в своем сообщении, что ее сбила машина, но я больше ничего не знаю.
– Тут и рассказывать нечего. Ничего захватывающего, все случилось очень быстро. Марго выходила из бара на Манхэттене, а такси превысило скорость, и уверен, все это написано в некрологе, который я тебе послал…
Я осекся, не в состоянии закончить предложение и взглянуть Джилл в глаза. Просто уставился на свой бокал с пивом, почти пустой. Остался лишь последний теплый глоток.
– Она была пьяна?
– Зная Марго, почти наверняка. Она много раз напивалась, но, блядь, не это ее погубило. Это тут ни при чем. Никаким боком. Должно быть что-то другое. Что-то еще.
Я чувствовал боль в желудке, который привык к более дешевому пиву, чем то, что ему выдали. Джилл, похоже, было неловко.
– Это грустно, мать твою. Так внезапно. И сколько ей было, двадцать шесть?
– Двадцать пять.
– Двадцать пять лет, боже.
Джилл встала и пошла к бару. Вернулась с пивом для меня и шотом текилы для себя.
– Я думал, ты не пьешь, – заметил я.
– Не пью, – сказала она, за секунду до этого опрокинув содержимое стопки в себя, и отправилась к стойке снова.
Слегка набравшись, мы принялись играть в аркаду, в которой нужно целиться из оранжевого пластикового пистолета в неуклюжую мультяшную дичь – кролика, оленя, иногда лося. Когда животные проносились мимо, следовало расстрелять в них электронную обойму. Джилл не удавалось совладать с помповым ружьем.
– Почему я никак не убью этого дурацкого лося?
Она вопила. Удивительно, но бар уже заполнился. Народ потихоньку подягивался (интересно, который сейчас час?). Музыка стала громче – звучал оглушающий хэви-метал расстроенных гитар (кто вообще такое слушает?).
– Нужно перезаряжать оружие.
– Что?
– Перезаряжать оружие.
– Я тебя не слышу.
– Если хочешь продолжать стрелять, нужно перезаряжать.
– Дурацкая игра. Мне не нравится.
– Да, не очень-то весело.
– У тебя есть четвертаки? Хочу еще сыграть.
Я пошел к бару за мелочью. Из кошелька выудил двадцатидолларовую банкноту.
– Ты уверен, что хочешь четвертаков на двадцать долларов? – спросила барменша. – Это же восемьдесят монет.
– Мы еще восемьдесят раз сыграем в эту глупую охоту, – рассмеялся я. – И еще два виски.
Но мы не сыграли еще восемьдесят раз. После пары попыток Джилл опустила руки. Я попробовал сыграть, но обнаружил, что не могу сосредоточиться. Слишком много стимулов. Звери были повсюду, выскакивали со всех углов экрана. Всякий раз, как я стрелял из пистолета, происходил громкий хлопок и экран вспыхивал, пугая меня. Я никогда прежде не охотился, но разве это не должно быть тихое, медитативное занятие? Игра напоминала стрельбу по рыбе в бочке, только вся рыба была оленями, и они чертовски бесили.
Джилл взяла из моих рук оранжевый пистолет и бросила еще четвертак в машину. Игра началась, Джилл принялась палить.
– Я знаю, глупо говорить это тому, кто знал Марго в реальной жизни, в то время как я – нет, – вздохнула она. – Но мне ее не хватает.
