– Видимо, большинство людей, на портретах которых ты обучал «Паноптикум»…
– Были белыми. Да. В самом начале, но да, по большей части это все были белые, и если честно, я не задумывался об этом тогда.
Майкл замолчал ненадолго, чтобы успокоиться.
– Все еще поверить не могу, что ты назвала меня расистом.
– Я не говорила, что ты расист, просто…
Я собиралась объяснить разницу, но тут Майкл вернулся к своей выпивке – пятой порции с того момента, как я к нему подсела. К обвинению он явно отнесся не всерьез. Но в «Хрустальной ладони» я должна быть Марго. Или вести себя как она. Что-то в этом духе.
Майкл рассмеялся – скорее своим мыслям, чем в ответ мне.
– Слава богу, у военного подрядчика полно данных, которые можно использовать. И это не займет много времени, ведь «Паноптикум» не должен работать на всех.
– В смысле?
– Он должен находить, – Майкл был очень аккуратен в формулировке, – людей ближневосточного происхождения.
Теперь все стало ясно. И то, что последовало, было неприятно.
– Ты сделал программу, которая поможет властям отлавливать людей, основываясь на их этническом происхождении?
– Брось, это нечестно. Эта технология не занимается расовой дискриминацией.
– Именно это она и делает!
Мы продолжали спорить. Майкл создал технологию, он не в ответе за то, как ее используют другие. Я возразила, что в ответе, если получает с этого прибыль. Он сказал, что это несправедливо, и затем, даже не попытавшись аргументировать, перешел в режим мудака:
– Я дочитал твою книгу, Джилл, и концовка дебильная. – Он выдул то, что оставалось в стакане. – Почему все так несчастны?
Я знаком попросила принести счет. Мы орали друг на друга, а этот болван за барной стойкой все никак не мог подсчитать, сколько мы должны.
– Так почему ты здесь?
– В каком смысле? Я уже два часа рассказываю тебе, что продал свою компанию.
– Я спросила, почему ты здесь. В «Хрустальной ладони»?
– Увидеться с тобой, очевидно. Разве есть еще какая-то причина, чтобы приходить сюда? – Майкл указал на пустой зал, где, кроме нас, был только бородатый бармен. – Я думал, что ты за меня порадуешься.
– Я тебя даже не знаю.
– Мы переспали.
– Это ничего не значит.
– Что ж, я думал, ты захочешь повторить.
– Ты правда думаешь, что я буду трахаться с тобой после такого?
И тут Майкл захлопнул ноутбук, бросил его в сумку и вышел. Бедный Майкл. Плакса Майкл. Я представила, как он влетает в гостиничный номер и сканирует интернет в поисках старого волшебного фото, на котором должен быть он со своей бывшей, и тщетно перебирает тысячи изображений – возможно, попутно еще и дроча.
Он пришел в «Хрустальную ладонь» в поисках моего одобрения, а я такового не предоставила. Моя маленькая победа.
И тут я сообразила, что расплачиваться ублюдок оставил мне.
– Вот же мать твою! – выдохнула я.
Бармен решил, что я хочу еще выпить, и попросил повторить, что я сказала.
– ВОТ ЖЕ МАТЬ ТВОЮ!
АФРОНАВТ3000: Я тут думала над тем, что ты говорила про технологии.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: О, правда?
АФРОНАВТ3000: О твоей мысли о том, как мы упрощаем названия, чтобы все казалось безопаснее и понятнее.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Помню. Это был узкоспециальный разговор. Мы общались об этом вчера.
АФРОНАВТ3000: Не будь задроткой.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Не удержалась.
АФРОНАВТ3000: В общем, я задумалась, не упускаем ли мы что-то с такой лексикой. Например, упрощая объяснения работы программ, мы начинаем относиться к ним менее серьезно, а это приводит к размыванию морали. Нарушение внезапно перестает казаться реальным, имеющим последствия, ведь о нем говорят так, будто все происходит по волшебству.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ:…
АФРОНАВТ3000: Я совершила преступление.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Ух ты, так. Теперь я соучастница.
АФРОНАВТ3000: Не страшное. Ну, и страшное, и нет. Мне стоило отнестись к этому серьезнее.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Слушай, я постоянно кого-то убиваю.
АФРОНАВТ3000: Ладно, расслабься. Я украла данные из компании. Хотела произвести впечатление на одного мальчика.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Ты украла что-то, чтобы удивить мальчика?
АФРОНАВТ3000: Заткнись.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Должно быть, он красавчик.
АФРОНАВТ3000: Но в тот момент, хотя я и понимала, что это неправильно, это не казалось *настолько* неправильным, ведь я воровала что-то нереальное. Я не могла подержать это в руках. Не могла даже забрать. Это была всего лишь копия.
Я воображала себя Индианой Джонсом в… как там назывался первый фильм с Индианой Джонсом. Помнишь, он ворует идола, подменив его мешком с песком? То ли храм замечает, что идола подменили, потому что вес мешка иной, чем у идола, то ли он понимает, что идола подменили, благодаря каким-то своим волшебным качествам. Как знать?
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Верно, и храм запускает в него обломком скалы, чтобы его размазать.
АФРОНАВТ3000: Вот представь, если бы Индиана Джонс смог воссоздать копию золотого идола. Идеальную. И храм бы даже не понял, что оригинал исчез.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Так…
АФРОНАВТ3000: А если бы храм этого не понял, он не запустил бы в него обломком скалы.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Так…
АФРОНАВТ3000: Сделал бы Индиана Джонс что-то плохое в таком случае? Он ведь не столько взял чужое, сколько скопировал его.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Довольно удобная логика.
АФРОНАВТ3000: В каком смысле?
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: По сути, ты оправдываешь преступления Индианы Джонса по двум параметрам. Во-первых, храм не пытался бы убить доктора Джонса и тот ушел бы незамеченным. Но отсутствие расплаты не отменяет безнравственности поступка. Во-вторых, идея, будто создание копии не имеет последствий. Теперь в мире существует два золотых идола, а значит, ценность оригинала снизилась.
АФРОНАВТ3000: Хм… Я понимаю, о чем ты.
ШАХТЕРСКАЯ_КОЛОНИЯ: Извини, возможно, это не то, что ты хотела услышать.
АФРОНАВТ3000: Вообще-то то самое. Поэтому я тебя и спросила.
Неделя 6
Я была в «Хрустальной ладони» в день закрытия заведения, помогала Шарлотте разобрать бар. Закрывался он из-за полного отсутствия клиентуры, и Шарлотта опустошала ящики и полки. Она планировала прикарманить все, чего не хватятся, – открывашки, формы для льда, ножницы, – все это ей не нужно, но, по крайней мере, послужит утешением, раз уж она теперь безработная. Она припрятала и несколько дорогих бутылок с выпивкой, хотя знала, что те есть в описи и, возможно, с нее спросят.
