— Все готовятся к Самхейну.
Да я видела паутину черепа пауков и много оранжевых тыкв. Всё смотрелось так красиво, что я просто упала в ту ауру, предвкушая основной праздник. Некоторые продавали вкусные сладости, Рошин купила нам два яблока в красной глазури. Сладкая вата. Выпечка, сладости, напитки. Мне нравилась атмосфера. То с какой настойчивостью другие смотрели нам в спины, не заговаривая, тогда я и заметила, что Рошин горожане тоже игнорируют. Как это часто случалось со мной. Я посмотрела на неё другими глазами, но не заметила каких-то отклонений.
— Почему никто не разговаривает с тобой? — спросила. — Если я тому виной не стоит так жертвовать, Рошин. Ты и так сделала для меня очень многое.
Она сжала мою руку в своей ладони и когда заговорила, я уловила в голосе надлом. Он заполнен болью был. И отрешённостью. Пустотой.
— Они болваны вот и всё. Думают я ведьма хоть и не гадаю как ты, но моя кожа и цвет волос так похожий на твой пугает людей. Поэтому библиотека мой дом. То место, которое я люблю и оберегаю. Мало кто решается туда приходить ещё меньше тех, кто жаждет изучать историю города.
Им нравиться, что всё тихо. Они слишком суеверные и думают, что тот, кто тревожит прошлое, обязательно разбудит нечто более злое и опасное.
Я кивнула, принимая её ответ, и осознала, что девушка права. Я тоже думала об этом тревожить похороненные знания не самое лучшее решение, но теперь уже слишком поздно отступать. Мы отчаянно веселились, рассматривая окружающие украшения к празднику. Между нами протянулось то, что можно назвать дружбой. Так как всегда я была одна, не знала, что это может стать моей привязанностью. Рошин оставила меня сказав, что встретит у лавки с тыквами и я согласилась привлечённая вниманием к мужчине. Атлас. Это был он. Мне казалось, если он находился рядом, я всегда это чувствовала покалыванием по коже. Дрожью по позвоночнику. Быстрым сердцебиением. Жаждой в горле.
Я была заворожена тем моментом. Атлас в белой тунике и чёрных брюках выглядел не просто прекрасно. Его образ впитал в себя всё самое откровенное развратное и притягивал внимание. Я замечала, как смотрят на него девушки, но он игнорировал каждую. Даже меня. И это больно кольнуло внутри. Заставило туго натянуться нить, которую я выдумала. Я решила, что он дьявол. Потом спаситель. Снова дьявол, пытающийся утопить меня. И снова спаситель. С Атласом у меня были эмоциональные качели. Меня кидало из крайности в крайность. В тот момент, когда он развернулся и направился вдоль торговых палаток к лесу, я поняла, что не смогу удержаться.
И тогда я позволила телу победить, ведь разум хотел того же. Атлас скрылся за деревьями свернув на тропинку, и я не должна была следовать за ним, но не смогла укротить жажду, узнать куда он ушёл. Лес встретил меня тишиной и тенью. Постепенно чем глубже я погружалась в его чащу, тем дальше оставались голоса людей. Звуки ярмарки веселья и песен. Той тропой которой ходил Атлас, я шла впервые. Тропинка казалась нехоженой заросшей травой, но я чётко знала, что он прошёл здесь. Похоже, лес у нас в крови. Он также болен прогулками в тихих ничем не осквернённых местах. Здесь воздух казался чище. Слаще. Дурманил голову.
Озеро. Его конечный пункт, озеро. Не то, в котором я любила плавать. Оно скрывалось за утёсом. Камыши словно ограждение окружали берег. Я видела даже кувшинки. Тишина. Уединённость. Здесь хорошо оказалось. Я спряталась за большим стволом дуба, прижалась ладонями к грубой коре и выглянула.
В тот момент, когда он потянул белоснежную ткань туники, я должна была сделать множество вещей и первая из них развернуться и уйти. Не смотреть. Не позволять своей развратной стороне той, что хотела насладиться его телом увидеть каков он без рубашки взять верх. Но я позволила. А потом не смогла остановиться. Не хотела закрывать глаза и не видеть.
Мышцы на груди перекатывались от его движений. Сила его тела она снесла меня с ног. Выбила дыхание. И я услышала, как участились мои вдохи и выдохи. Быстрые. В такт пульсу, который бил по нервам со скоростью сто двадцать ударов в минуту.
Атлас двигался так плавно и грациозно словно пантера. Опасный. Хищный. Грубый. Я прикусила язык не в силах оторваться. Когда он потянул вниз штаны, облизнула пересохшие губы. Подобная красота твёрдость и уверенность пьянящая смесь. Мой голод иного рода тот, который я каждый раз испытывала в присутствии Атласа, взорвался внутри. Превратил мысли в кашу. Тело в воск. Напряжение в каждой точке. Стон боли страсти или нужды засевший в груди там, где лёгкие вбирали в себя воздух и отдавали через горло рот сквозь зубы, сомкнутые с такой силой, что больно стало, опалял внутренности. Сжигал.
Я смотрела, как перекатываются мышцы на его руках. С какой силой Атлас расставил ноги. И единственная мысль в тот момент как бы он ощущался, если бы возвышался надо мной? Нависал? Вжимал своё огромное тугое тело в моё? Его руки на моих бёдрах ласковые будут или сожмут с силой? Почувствую ли я боль, которая, словно наркотик взорвётся афродизиаком внутри, зальёт живот и будет капать словно огонь на мою распалённую кожу? Атлас стоял ко мне вполоборота и когда он остался совершенно обнажённым, я закусила губу. Его задница. Упругая и такая привлекательная наверняка будет чувствоваться под моими руками восхитительно.
Атлас вошёл в воду и поплыл. Движения ровные сильные словно весь мир принадлежит ему. Уверена так и было. Никто не в силах укротить дикое животное посадить на цепь и кормить с руки. Он откусит её и не станет сожалеть. Я смотрела не в силах оторваться, чувствуя тепло, затопившее мою сердцевину. В животе всё замирало, словно я качалась на высоких качелях. То чувство свободного падения оно разъедало вены.
Атлас нырнул, а я затаила дыхание. Первая мысль: бежать, пока он не видит. Здравая мысль, которая не повлияла на моё тело. Ноги вросли в землю, а руки стали одним единым со стволом дуба, за которым я пряталась. Когда Атлас вышел из воды обнажённый и такой пугающе красивый я застонала в кулак. Капельки воды стекали по его телу, и я готова была слизать каждую из них словно я путник так давно страждущий в поисках того, что утолит первобытный голод, который копился годами.
Идеальный. Скульптурный. Выточенный. Мышцы перекатывались под кожей от каждого движения. Ноги длинные сильные ступали по земле уверенно, когда Атлас вдруг замер и посмотрел в мою сторону. В тот момент возбуждение дикое вперемежку со страхом окатило мои внутренности. Обожгло. Я прижалась к стволу чувствуя, как сердце колотится внутри от страха. Оттого, что он мог поймать меня. Стыд затопил кожу, опаляя жаром. Грудь покрылась алыми пятнами, когда я подумала, что случится, если Атлас всё-таки узнает насколько мои мысли уродливы и нечестивы?
А потом я готова была провалиться сквозь землю, когда, медленно не спеша выглянула из-за ствола дерева. Пульс подскочил к горлу, когда тёмный пронзительный взгляд Атлас встретился с моим. Он ждал, когда я выгляну, а потом произошло то, чего не ожидала.
— Выходи, Зафира.
Я страх, который рвёт на части. Я кровь, которая станет платой той истины, что хранит моё прошлое. Я дикая жажда, которую невозможно утолить, не пав перед дьяволом. Я желание, которое погасить можно только испив источник, отравленный злом. Моё тело полностью оказалось во власти того момента.
