Когда начали появляться домики, разбросанные то тут, то там я почувствовала, как спина одеревенела. Некоторые жители выходили на улицу и при виде меня кривили рты скалясь. В их глазах полыхала чистая ничем не разбавленная ненависть.
Остановив лошадь на главной площади, Атлант не церемонясь сдёрнул меня на пол жёстко и так невероятно быстро, что я не успела сгруппироваться. Болью отдалась в теле каждая косточка, когда земля стала моим дном. Удар он вышиб дух из лёгких. Атлант не дал времени подняться, грубо схватил за плечо и вздёрнул вверх. А потом быстро потащил вперёд.
Маленький домик. Двое мужчин на входе, которые скалились словно злые бешеные псы при виде нас, а жители казались мне монстрами. И они боялись нас. Или меня? Какого чёрта тут происходило?
— Пусть начинают приготовления. К заходу солнца всё должно быть готово, — грубо бросил Атлант, вталкивая меня в проём открытой двери.
Сырой запах колол нос, скрёбся по стенкам горла, когда я услышала позади закрывающуюся дверь. Обернулась.
— Что за приготовления? Чего ты хочешь?
Он оскалился как волк.
— Тебе понравится. Подожди немного.
Страх пополз по коже омерзительным заражающим льдом. Мне плохо стало от знания, которым полыхал взгляд Атланта. Они так похожи были с Атласом. Но в Атланте чувствовалось зло. Настоящее. Чёрное. Неподдельное. И от этого ещё хуже становилось. Тогда я догадалась, чего он хочет. Осознание врезалось в меня, словно наковальня придавило к полу и удерживало на месте, пока я пыталась сопротивляться.
— Он не придёт.
— О, ты недооцениваешь привязанность Атласа.
«Уходи», — рычал в сознании тёмный мрачный пустой голос. Он холодком ползал внутри моей души и болел.
— Нет, это ты не понимаешь, — отрезала, чувствуя, как внутри полыхает от боли душа. — Он велел мне уезжать. Думает, что я далеко от Бакадимора.
Тогда Атлант засмеялся. И тот смех грубый словно песком наполненный скрипел у меня на коже.
— Значит, он намного умнее, чем я думал.
Его слова нелогичны. Лишены всякого смысла. Атлас приказал мне уехать, не сказав больше ничего на прощание. Просто ушёл даже не оглянувшись. Возможно, наигрался и решил вернуться к Рошин?
Атлант видел вопрос в моих глазах. И то с какой лёгкостью мог прочесть мои мысли пугало. Так не должно происходить. Я не могу открыть ему, насколько глубоко его брат пророс во мне. Корнями в мыслях. Железными прутьями в душе. Сталью в сердце.
— Знаешь, почему Атлас велел тебе уезжать? Потому что так он думал сможет обезопасить тебя. Знал, какую игру я придумал и захотел убрать тебя, чтобы никто не смог манипулировать его жизнью. Но я давно покушаюсь на его судьбу. Пришло время платить долги.
Во мне надломилась тонкая струна, которая слезой выкатилась по щеке. Я промолчала, отказываясь верить. Надежда и так оставила внутри меня огромный, разорванный по краям рубец, который так агонизировал, будто из меня кусок мяса вырвали.
— Ты ведь не знаешь, да? — кружась надо мной как коршун рычал Атлант. Он склонил голову, будто прислушиваясь к чему-то потаённому тому, чего не понимала я. — Историю его прошлого знаешь?
Я только откинулась на стуле и посмотрела ему в глаза. Молчание стало тем ответом, в котором он нуждался.
— Атлас не настолько силён, чтобы раскрыть свою тёмную душу.
Что-то было в его голосе тайна, которая разорвёт меня изнутри. И я не хотела знать. Не желала слышать, но понимала, Атлант заставит. Он прислонился к стене, в полутемной комнатке, которая и была всем домом. Взгляд одиноко блуждал вокруг по мрачным стенам, которые тронуло время. Почерневшее дерево местами гнилое. Покосившиеся стены изломанная мебель — это место оно только сейчас врезалось в меня жутью. Тем самым страхом, который ползал по коже словно полчища пауков как это было на землях Бакадимора. Мне хотелось провести руками по коже и соскрести всех тех тварей с себя, а потом затоптать ногами, но я не двинулась с места, чувствуя нависшую угрозу.
— Ты ведь не глупа, да, Зафира, и понимаешь, Атлас не так хорош, как кажется. Да, он красив, более чем должен, но душа его черна. Если вскрыть его вены, кровь не алой будет, а чёрной. Ты одержима им и, возможно, даже не понимаешь почему, а я расскажу. Ты ведь ведьма и должна чувствовать его истинную сущность. Не душу человека, а дьявола.
Не хотела верить его словам, но они откликались с тем, что помнил мозг. Я видела адский пылающий взгляд Атласа так много раз каждую ночь и теперь каждое слово Атланта откликалось внутри меня правдой. Жуткой откровенной истиной.
Мрак. Боль. Плесень. Каждая наша встреча слишком. На грани. Чувства накалены до предела. Атлас тот, кто оказался рядом, когда меня топили, он был и убийцей, и спасителем. Он тот, кто следил за мной. Преследовал. Тот, кто привёл в замок Бакадимор, который готов был сожрать меня.
«Ты одержима им», — его слова пульсировали в голове в такт сердцу. Они словно вирус неслись по венам, заглядывая в каждую частичку моей души.
— Вы так похожи, — едва слышный шёпот прозвучал как обвинение.
Атлант поджал губы и сомкнул руки в кулаки. Похоже, я нашла то, что злило его. Волновало. И это привлекло моё внимание. Слишком соблазнительно попробовать ступить дальше. Шаг. Ещё один и я возможно найду то, за что можно зацепиться и спастись.
— Похожи, потому что братья по крови.
Вот подтверждение того, о чём думала я. Голос Атланта гортанный и звучный он опалил меня, задел нервы и поджарил. Я не хотела, не могла смотреть на него, но он не позволил отвести взгляд. Заставил взглянуть в глаза и внимать каждому слову, которое готов был сбросить на меня словно бомбу.
— Наша история длиною в жизнь. Из детства, но я перейду сразу к сути. Когда Атласу было тринадцать, он совершил самое гнусное и уродливое действие в своей жизни. Тот поступок перевернул его душу, наполнил злом и отравил. Ты даже представить не можешь, вообразить, хоть на секунду кто скрывается за маской красивого лица. Его внешность, фальшивка. Обман. Камуфляж и ты попалась, словно кролик в силки только до сих пор не представляешь последствия своих чувств. Тянуться к нему опасно. Он не просто искалечит болью наполнит, он убьёт. Тебя ждёт только могила, Зафира.
И снова в моей голове вспышками проносились те моменты, когда я была близка к смерти. Одурманена. Когда Атлас ловил меня в самые неожиданные моменты. Та ночь в заброшенной церкви. Пробуждение я очнулась, почувствовав его рядом. Он всегда появлялся, когда я не ожидала и именно в те критические моменты, в которые думала, что это конец. Когда плохо было. И я тянулась из раза в раз к нему, к его душе к тем взглядам вопросам и немым ответам в глубине бездонных чёрных глаз.
— Не думаю, что тебе даруют жизнь, даже когда поймают Атласа, но ты по крайней мере можешь исповедаться в своих грехах. Он убийца. Он враг. Он предатель. И каждое новое его клеймо не ложь. Ты знаешь, что я правду говорю, Зафира. Убийство карается церковью, но то, что сделал Атлас погубив невинную душу, не может никак получить искупление, — грубым и стальным тоном пролился на меня голос Атланта. Он оттолкнулся от стены и подошёл к двери. Обернулся и губы его снова разъехались в оскале. Мне казалось это его интерпретация улыбки. Злая. Чёрствая. Хищная. — За братоубийство и предательство Атлас должен быть пленён и наказан, как того требуют наши правила. Как того хочет церковь. А ты приманка, и как только окажешься на костре, начнётся наш спектакль.
