Мои мысли сразу же вернулись к Джеймсу и тем нескольким минутам перед церемонией Пробуждения. Он говорил, чтобы я была осторожна, но ведь это было не все? Я никак не могла вспомнить его слова. К тому же нас прервали, прежде чем он успел рассказать что-то еще. С тех пор я его не видела. Только теперь я поняла, что даже не слышала о Джеймсе с того самого дня. Что с ним случилось после церемонии Пробуждения? Я должна была расспросить Шию: вдруг она видела его в Академии Нечестивых? Видящие встречались очень редко. Кажется, в Академии Падших не было ни одного.
– Что за пророчество? – спросила я, жалея, что со мной не было моего любимого плюшевого мишки Тедди. У него был всего один глаз, а голова еле держалась на туловище, потому что Майк пытался «застрелить» его из лука. Сейчас Тедди валялся на какой-то свалке, и я отчаянно хотела вернуть его обратно.
Рафаил посмотрел на Линкольна, который уставился на архангела с едва сдерживаемым гневом.
– Пророчества непостоянны. Если я скажу, что скоро ты сломаешь ногу, и это действительно произойдет, то в чем будет настоящая причина? Может, это судьба, а может, все дело в том, что я посеял зерно в твоем сознании? – спросил Рафаил.
– Сэр, – Линкольн выпалил одно-единственное слово, но оно прозвучало достаточно красноречиво.
Скажи нам, или испытаешь на себе всю ярость двух людей, которым не нравится, когда их держат в неведении.
Рафаил кивнул.
– Пророчество гласит, что молодая девушка с черными крыльями отправится в подземный мир и убьет Люцифера, чтобы положить конец войне.
Это все не по-настоящему. Я все еще сплю.
Я рассмеялась маниакальным, безумным смехом. Линкольн смотрел на меня с нескрываемым беспокойством. Он поджал губы и нахмурился.
– Это не значит, что речь идет именно о тебе или что пророчество сбудется. Будущее изменчиво…
– Почему у меня черные крылья? Кто я? – я много раз спрашивала об этом, но он всегда уклонятся от ответа.
Тогда Рафаил решил взять на себя роль отца, который собирался сказать своему маленькому ребенку, что его кошку сбила машина.
– Ты – прекрасная душа, которая была наделена силами четырех архангелов и…
Он сделал паузу, и я наклонилась вперед, хотя и не была уверена, что действительно хочу это знать.
– Люцифера.
Он произнес это вслух. Мой худший кошмар сбылся наяву. Не то чтобы я могла подумать о чем-то столь ужасном, но в итоге самое худшее, что могло случиться с любым человеком, случилось со мной. Кто бы захотел обладать силами, полученными от Люцифера?
Я отчаянно замотала головой.
– Нет. Нет, вы ошибаетесь. – К моему горлу подступила желчь.
Отрицание. Отныне я собиралась жить в отрицании, потому что принять правду было просто невозможно.
Я повернулась к Линкольну, который замер на месте с приоткрытым ртом, уставившись на меня таким взглядом, словно у меня выросла лишняя голова.
Рафаил придвинулся ко мне, и я сделала шаг назад.
– Я не хочу, чтобы меня утешали. Я хочу знать правду! – закричала я.
Он нахмурился.
– Конечно. – Он подошел к столу и достал коробку с церемониальным ножом. – Когда я испытывал твою кровь – на лезвии зажегся символ Люцифера. Змея.
Это доказательство поразило меня до глубины души, и мои глаза невольно наполнились слезами. Отрицание превратилось в стыд.
– Это нечестно! – Слезы начали стекать по моим щекам. – Я не просила об этом. Вы постоянно говорите о свободе воли – ну так я этого не хотела! Я была невинной пятилетней девочкой, когда вы, – чувствуя нарастающую ярость, я ткнула в него пальцем, – …вместе с остальными ангелами начали войну и извратили мой народ. Невинные люди превратились в чудовищ из-за всех вас! – крикнула я.
Лицо Рафаила исказилось от боли.
– Я знаю. Мне очень жаль.
Линкольн поморщился.
– Бриэль.
– Нет. Оставь меня в покое, – я развернулась и выскочила за дверь, проносясь мимо Ноя, Блейка и Даррена, которые охраняли кабинет.
Я была злом. Шия заставила меня пообещать, что я не позволю ей перейти на темную сторону, но в итоге я сама оказалась порождением тьмы. По моим венам текла не просто темная магия: это была его магия. Самого Люцифера. Дьявола. Зла во плоти. От одной мысли об этом меня начало тошнить.
Я побежала быстрее, и наконец оказалась в открытом поле, где я могла побыть в одиночестве. Все еще спали, а солнце только начинало подниматься над горизонтом. Я хотела улететь далеко-далеко, в другую страну, и никогда больше не говорить об этом. Начать жизнь с чистого листа.
Если я и правда была странной маленькой падчерицей Люцифера – мне стоило всерьез опасаться за свою жизнь. Я понимала, что демоны никогда не оставят меня в покое. Особенно если они верили в пророчество, согласно которому я должна была его убить.
Это казалось нелепым. Девятнадцатилетняя девушка должна спуститься в ад и убить дьявола? Я засмеялась, и по моему лицу потекло еще больше слез.
За спиной раздались шаги, и я повернулась к Линкольну. Я стояла посреди поля, задыхаясь от быстрого бега. Мое лицо было мокрым от слез, и я все еще была одета в свое измятое вечернее платье.
– Я – зло. – Из моей груди вырвался громкий всхлип. Мне было необходимо высказать свои страхи – так почему бы не поделиться ими с Линкольном? Наверное, он пришел сюда, чтобы запереть меня в каком-нибудь безлюдном месте, где за мной могли бы вести постоянное наблюдение.
Его лицо исказилось в агонии.
– Нет. Не может быть.
Он притянул меня за плечи и прижал к своей груди. Запах Линкольна смешался с теплом его напряженных мышц, и в этих крепких объятиях я ощутила себя в безопасности. Рядом с ним мне было так спокойно, словно я снова вернулась домой.
Линкольн Грей обнимал меня. Сильно. Как будто не хотел отпускать.
Может, мне это снилось.
– Вместе мы во всем разберемся, – пообещал он.
Что?
Когда я подняла глаза – он посмотрел на меня, и наши губы оказались всего в нескольких мучительных дюймах друг от друга.
– Вместе?
Линкольн кивнул.
– Да. Я сильно к тебе привязался. Теперь ты моя.
«Теперь ты моя».
Мой мозг едва успел понять смысл этих восхитительных слов, когда его губы нежно коснулись моих. В отличие от поцелуя на пляже этот не был страстным. Напротив, он был мягким, изучающим и слишком коротким.
Отстранившись, Линкольн провел пальцами по моим волосам.
– Когда мы впервые встретились, я все еще пытался пережить потерю своей семьи и закрылся от всего мира. Но ты зажгла что-то внутри меня, и я снова начал ощущать эмоции. Я пытался бороться с этим чувством, искал причины, по которым нам нельзя быть вместе, но я так больше не могу. – Он провел по моей щеке большим пальцем, и в моем животе разлился пульсирующий жар.
