Она взяла трубку сразу же.
– Деми Каллоуэй! Скажи мне, что это шутка!
Я сглотнула.
– Нет, мам. Я правда в Стерлинг-Хилл…
– Деми! – закричал отец – мой звонок явно поставили на громкую связь. – Ты что, уехала и не сказала нам?!
На мгновение я притихла. Никогда не думала, что они будут на меня сердиться… они всегда только и говорили, насколько проще стала бы жизнь, если бы мы вернулись в Город вервольфов. И вот он, мой шанс.
– Мне дали только шестьдесят секунд на раздумья. Я думала, вы за меня порадуетесь.
В телефоне раздались два тяжелых вздоха, а мое сердце сжалось.
– Так и есть, – сказала мама. – Мы правда рады за тебя, дорогая.
– Просто мы этого не ожидали, – перебил отец. – Мы думали, наше изгнание распространятся и на тебя.
Я шумно выдохнула.
– Может, так и было… не знаю, в общем, я встретила сына альфы, Сойера, еще в Дельфи, и… через несколько часов меня пригласили сюда. Теперь у меня есть своя комната, и все мои расходы оплачиваются – мне даже немного страшно.
Молчание.
– Мам?
– Знаю… Я тоже участвовала в отборе. Это неплохо, они могут обеспечить тебе хорошую жизнь.
Ее голос звучал грустно. Почему, интересно? О боже, неужели она едва не вышла замуж за отца Сойера?!
– Что случилось? – спросила я. – Ты и альфа?..
– Нет. Я не попала даже в двадцатку выбранных, – она нервно рассмеялась, но смех был неискренний.
– Мам?
– Да, милая?
– Почему вас с папой изгнали из города? Вы рассказывали об этом месте так, как будто тут сплошной мрак, но сейчас мне так не кажется.
Я боялась, что услышу это от кого-то вроде Мередит, и предпочла услышать от них. За последние десять лет я спрашивала столько раз, но всегда получала один ответ.
Молчание.
– Скажи ей, – отец понизил голос.
– Ну уж нет, – она зарычала на него, и по рукам у меня побежали мурашки. Похоже, все хуже, чем я думала: раньше они никогда не спорили.
– Мам, мне уже двадцать один. Я больше не ребенок.
Что бы это ни было, я заслуживала узнать причину изгнания от собственных родителей, а не от кого-то постороннего.
Она вздохнула.
– Не могу. Я не готова.
Черт возьми… все это время я думала, что нас изгнали из-за проступка отца, но теперь задумалась: возможно, виновата была мама. Мои руки дрожали.
– Мам, ты меня пугаешь.
– Я расскажу, когда буду готова, – сказала она. – Мы с твоим отцом удивлены, но рады за тебя. Даже если Сойер тебя не выберет, ты получишь лучшее образование, прекрасную работу и хороший дом в Городе вервольфов. Это отличная новость… мы просто шокированы, вот и все.
Я поняла, что она пытается перевести тему. Ну и ладно.
– Сколько мойщиков стекол тут работает? – я решила прибегнуть к юмору, и была вознаграждена за это общим смехом.
Я подумала, что дам ей неделю или около того, чтобы она смирилась, что я здесь, а потом все равно попрошу рассказать мне все.
Мы поговорили еще немного о всяких мелочах, потом я пообещала звонить им каждый день, и мы закончили звонок.
Выйдя из комнаты, я обнаружила Сейдж, которая, прислонившись к стене в коридоре, печатала на телефоне.
– Готова к шопингу до потери пульса?
Я нервно рассмеялась.
– Не совсем.
Самый значительный шопинг в моей жизни включал разве что трату пятидесяти долларов в благотворительном магазине. У меня уходило много часов, чтобы найти что-то хорошее в подобных магазинах, но когда мне случилось наткнуться на винтажную футболку с автографом «Beatles»… это было как найти сокровище. Я никогда не стирала эту футболку в машине, чтобы не смыть автограф, а вместо этого осторожно полоскала в ароматизированной теплой воде, не касаясь следов ручки.
Она отмахнулась.
– Не позволяй Мередит испортить тебе день. Она со всеми такая.
Я уже успела забыть о встрече с Мередит. На самом деле меня больше беспокоила перспектива тратить чужие деньги.
– Я не привыкла к шопингу, – призналась я.
Она кивнула.
– Я тебе помогу. Будет весело!
Три часа и тридцать шесть кусочков суши спустя мы вышли из торгового центра с пятью пакетами одежды.
– Поверить не могу, что я сейчас потратила чужие две тысячи долларов, – я смотрела на пакеты, которые мы погрузили на электроскутер.
Сейдж лишь отмахнулась.
– Я постоянно это делаю с кредиткой отца. Все нормально. На карточках есть дневной лимит расходов, а раз ее приняли в магазине, значит, мы в лимит уложились.
Я хмыкнула. Мы выросли в очень, очень разных условиях. Я показала на сумки.
– Я купила только одно коктейльное платье. Думаешь, этого хватит?
В основном в пакетах были джинсы, шорты, майки и кроссовки, и еще несколько летних платьев в стиле бохо. Я также купила косметику, сковородку и несколько крутых сумок с металлическими заклепками.
Она хитро прищурилась.
– Хочешь выделиться из толпы? Не копируй этих леммингов. Серьезно, братец явно выбрал тебя не без причины. Думаю, ему нравятся футболки и джинсовые шорты.
Она показала на мою одежду. Я усмехнулась, но улыбка быстро увяла. Мы с Сейдж успели подружиться, и я не хотела ей врать.
– Знаешь, на самом деле я не нравлюсь твоему брату по-настоящему. Он провернул все только потому, что это был единственный способ вытащить меня из ссылки. Он просто посочувствовал мне.
Сейдж посмотрела на меня так, словно мне лет пять.
– О-о-о, значит, так он тебе сказал? Миленько.
Она нажала мне на нос, и я почувствовала тепло в груди. Что это значило? Неужели… Сойер действительно хотел со мной встречаться?
Я что, и правда участвовала в «Оборотне-холостяке»? Хотела ли я этого вообще? Я подумала о его пронзительно-синих глазах и о том, что он видел мой срыв. Это был момент слабости, момент борьбы, показывающий, как плохо со мной обращались в изгнании. Он видел это и… я все еще ему нравилась?
Ох. Мне вдруг стало не до шуток.
Мы доехали на скутере до жилого комплекса, и Сейдж помогла донести пакеты до комнаты. Она зевнула и сжала на прощание мне плечо.
– Сегодня было весело. Ты крутая.
Я улыбнулась.
– Мне тоже. Спасибо за поход по магазинам.
Она кивнула и пожелала спокойной ночи, а затем скрылась в своей комнате, дверь в которую находилась напротив моей.
