Мужчина зарычал:
– Тогда мы сначала вылечим ее, чтобы набить цену.
Женщина помолчала.
– Тебе повезло, что демоница закована в кандалы. Иначе она разорвала бы тебя на части.
Мужчина оскалился:
– Так ты можешь исцелить ее или нет? Я дам тебе десять процентов от того, что мы получим за нее на рынке.
Женщина вздохнула.
– Так и быть. Но я хочу двадцать. Если полностью ее исцелить, за одну только кожу мы получим столько, что сможем оба досрочно уйти в отставку.
Я прикусила язык, чтобы не закричать. Дернувшись, я поняла, что у меня связаны руки. По щеке скатилась слеза.
Нет. Нет. Нет.
– Я слышал, ведьмам больше нравятся кости, чем кожа, – сказал мужчина.
Женщина фыркнула:
– Я занимаюсь этим уже больше пятидесяти лет. Поверь мне, освежеванная демоница стоит меньше, чем целая.
Освежеванная. Демоница.
Демоница?
Вот тогда я закричала. Если меня собирались освежевать заживо, я совершенно точно собиралась сопротивляться. Кроме того, я знала: если сейчас не закричу, то сойду с ума.
В несколько шагов мужчина пересек комнату и поднял стальной молоток.
О боже!
– Подожди! – окликнула его ведьма из своего угла. – Не повреди ей мозг, он нужен мне целым.
О боже! Я наклонилась, и меня вырвало прямо на босые ноги мужчины.
Он вздохнул и оглянулся на женщину.
– Можно это смыть? Или ее рвота тоже чего-то стоит?
Женщина взглянула на него с упреком, выступив из тени:
– Все в этой маленькой демонице чего-то стоит. Не разделывай ее, пока я не разрешу.
Он достал с пояса нож и кивнул.
– С чего мне начать?
Женщина вышла в освещенную часть комнаты, и теперь я могла разглядеть ее как следует. Она оказалась моложе, чем я думала. Она сказала, что занимается этим уже пятьдесят лет, но выглядела где-то на тридцать. Высокая, с густыми волнистыми волосами и жестоким лицом, одетая в грязную одежду, которую будто сшили из лоскутов ткани. Похоже, жизнь знатно ее потрепала. Но, помимо этого, она… Она пахла, как вампир, однако у нее были острые уши фейри.
Она посмотрела прямо на меня, вглядевшись в мое полное замешательства лицо, и рассмеялась. От этого звука меня мороз пробрал.
– Пытаешься понять, кто я, дорогуша?
Я кивнула. Все, что угодно, лишь бы она продолжала говорить и как можно дольше не приступала к свежеванию. Где же Уолш? Жив ли он? Мои воспоминания все еще были довольно смутными. Добрый Паладин пытался мне помочь, а они его убили. Уолш наверняка видел дюжину пришедших за мной охотников и побежал за помощью… так? Он скажет Сойеру, и Сойер придет за мной… он меня не оставит.
Женщина протянула руку и схватила меня за волосы, заставляя сесть. Я зашипела от боли, пронзившей череп. Волчица пробудилась: руки начали покрываться шерстью, и я зарычала.
Она усмехнулась.
– Вот ты и показала свою суть, маленькая демоница, – затем она показала на себя и на стоящего рядом мужчину. – Мы – Ит-а-ки, – она произнесла это медленно, словно говорила с умственно отсталой. – Потомки фейри и других магических существ. Так случается редко, но иногда межвидовое скрещивание с представителями фейри оборачивается беременностью, и тогда… – она цокнула языком. – тогда лучше бежать в лес, или фейри убьют такого ребенка еще до того, как он родится, – она ухмыльнулась, демонстрируя отсутствующий передний зуб. – Мы приносим несчастье. Прямо как… ты.
Кровь стучала у меня в ушах, пока я пыталась осознать услышанное. Магические создания разных видов не могли давать потомство – или, во всяком случае, так мне говорили. Если вампир и вервольф займутся сексом, детей у них на свет не появится. Точно как собака и лев не могли бы зачать общего детеныша. Но, возможно… возможно, ДНК фейри обладало большей совместимостью… как лев и тигр.
Итаки были… лиграми.
Прежде чем я успела ответить, – все что угодно, лишь бы она говорила, а не резала меня, – снаружи раздался сигнал тревоги.
И вот тогда я услышала.
Приближающуюся стаю волков.
Слава богу.
Женщина зашипела: ее вампирские клыки удлинились. Мужчина выглянул из палатки.
– Паладины? – спросила женщина.
Он покачал головой.
– Им хватит ума не соваться на нашу территорию ради какой-то демоницы. Это стая городских.
Она выругалась.
– Позови Мясника.
Мясник. Это прозвище или профессия? Мне очень хотелось, чтобы это оказалось просто забавное прозвище, никак не связанное с родом его деятельности…
Мужчина выскочил из палатки. Женщина схватила со стола клещи и подошла ко мне. Я сидела, прислонившись к стене, связанная по рукам и ногам.
Я посмотрела на плоскогубцы в ее руке. Она сжала их в кулаке и молниеносно схватила меня другой рукой за волосы.
– Не дергайся, мне нужен всего один глаз.
«Ох, черт!»
Страх охватил мое тело. Волчица билась под кожей, как о прутья клетки, умоляя ее освободить.
Если я умру или потеряю глаз, виноваты будут эти кандалы. Виноват будет Сойер. Я не могла позволить этому случиться – слишком уж мне нравилось жить.
Так что я дала женщине подобраться поближе, наклониться и примериться к моему глазу – и затем резко выбросила связанные руки вверх, ударив ее сжатыми кулаками под подбородок так сильно, что у нее, кажется, сломалась парочка зубов.
Она отшатнулась, крича от боли. Я вскочила и, как кролик, запрыгала по комнате, чуть не потеряв равновесие от головокружения. Я знала, что сохраняя вертикальное положение, смогу выжить. Добравшись до двери, бросилась на нее плечом и выпрыгнула из дома.
«Вот черт».
Несколько вещей произошли одновременно.
Первая: я поняла, что нахожусь в домике на дереве. Вторая: я очень быстро падала вниз. И третья: Сойер появился неподалеку в сопровождении других волков. Дом, к счастью, находился всего в паре метров над землей – может, чтобы выстоять при наводнениях или как мера защиты против земляных насекомых. Под ним лежала куча листьев, в которую я и упала, – она смягчила удар, и я мысленно поблагодарила того, кто так предусмотрительно ее сгреб. И все-таки было больно. Все болело еще прежде, чем я упала в листья, но я невольно взвыла, едва не заскулив.
– Деми!
В хриплом голосе Сойера слышалась паника. Пока я падала, успела заметить, что он был в своей человеческой форме и бежал впереди остальных. Наверное, он видел, как я упала. Я перекатилась на спину и вскочила на ноги, прыгая, как кролик. Все, чего я хотела, – добраться до Сойера и его людей, чтобы почувствовать себя в безопасности.
