Толпа взорвалась аплодисментами. Я всхлипнула – из меня словно вырвали сердце. Я потеряла его. Потеряла того единственного, кто за меня боролся. Того единственного, кому я действительно доверяла, а ведь доверять мужчинам так чертовски сложно.
Не дожидаясь Юджина, я спрыгнула с балкона, приземлившись на ноги, и побежала. Я не могла больше сдерживать душераздирающий вой, рвущийся из груди: и я, и волчица скорбели по любви всей нашей жизни.
Я бежала вдоль дороги обратно к кампусу, мимолетно порадовавшись, что надела свои проверенные белые конверсы. Мне требовалось срочно выбраться отсюда – из кампуса, из Города вервольфов, словом, как можно дальше отсюда. Когда я вернулась в свою комнату десять минут спустя, то тяжело дышала. По лицу ручьем текли слезы. Я взяла камеру, которую подарил мне Сойер – он заменил ту, которая разбилась на водопаде. Схватив ее двумя руками, я швырнула камеру об стену, разбив на мелкие кусочки, и закричала в агонии. Картины на стенах странно дрожали; я подумала было, что это землетрясение, и выглянула в окно – но деревья снаружи не тряслись.
Трясло меня.
«Я умру. Я умру из-за разбитого сердца».
Забежав в спальню, я затолкала в рюкзак кое-какие вещи и быстро переоделась в джинсы. Как он мог не поверить мне? Я знаю, мое объяснение звучало безумно, но я и правда думала, что этот парень – Сойер. Он выглядел и звучал в точности как он. Наверняка это какая-то магия, хотя за все мое время в Дельфи я никогда не слышала о столь могущественном заклинании. Можно сменить цвет глаз или цвет волос, но… он выглядел в точности как Сойер. Звучал в точности как он. Это был он. Но в то же время не был… а теперь все покатилось к чертям.
Я пробежала через рощу, окружавшую кампус. Не знала, куда бегу. Теперь я ненавидела эту мысленную связь, которую не разорвать так просто: чувствовала его гнев, боль, ощущение выполненного долга, когда он выбрал Мередит, и все это резало меня, как осколки стекла. На Стерлинг-Хилл опустилась ночь. Я побежала быстрее по освещенной Луной тропе. Я хотела домой. Хотела к маме. Хотела напиться, чтобы хоть как-то заглушить эту боль. Проблема заключалась в том, что я понятия не имела, где Магические земли находятся: всю дорогу сюда я ехала с мешком на голове, а родители никогда об этом не говорили, упоминали только, что Город магии где-то «поблизости». С равным успехом я могла находиться в штате Вашингтон, где-нибудь в Айдахо – или вообще в другом мире.
Я не успела решить, как буду выбираться: кто-то преградил мне путь, заставив вскрикнуть от неожиданности и резко остановиться. Что-то сомкнулось у меня на запястьях. Я чуть не заскулила, когда поняла, что это кандалы.
Передо мной стояло шесть вампиров – и все целились в меня из пистолетов.
– Ты пойдешь с нами, дорогуша.
Это была та самая вампирша, которая напала на нас в доме Сойера. Ее блестящие черные волосы спадали на плечи мягкими волнами – разительный контраст с ее пугающим выражением лица.
Мое сердце лихорадочно билось о ребра, пока я пыталась понять, что предпринять. Без волчицы, без сил – я была абсолютно беспомощна.
«Сойер, шесть вампиров появились к юго-востоку от кампуса. Они поймали меня…»
Уловив мою ментальную связь с Сойером, кандалы послали по телу болезненный разряд.
«Не позорься, – сказал Сойер в моей голове, и по моей щеке скатилась слеза. – Все кончено, Деми. Просто… оставь меня в покое. Ты совсем как твоя мать».
Его слова ударили меня наотмашь, на тысячи осколков разбивая то, что осталось от моего сердца…
А потом я вспомнила это проклятое ожерелье у него на шее.
Мередит. Это она дала ему кулон, когда он разговаривал с ней и ее матерью снаружи? Возможно ли, что кулон зачарован?
Понимая, что Сойер – безнадежный случай, я бросилась бежать. Закричала. Но крик прервался на середине: что-то ударило меня сзади по голове.
Мир померк.
