Привычка кушать хорошо и дорого, осталась у меня, а вот денег нет... Такими темпами, моему скудному финансовому запасу совсем скоро придет конец, но я попросту не могу заставить себя экономить.
Когда я был Охотником, то не знал такого слова, как нехватка денег. Нет денег — иди и убей монстров. Мир у нас был такой, что их там очень много, а опытных Охотников мало. Бывали случаи, когда бароны решали с блуждающим порталом, из которого валили монстры, разобраться сами, чтобы не платить нам. Как итог — теряли всю армию, а затем все равно звали нас. Не знаю, по какой причине, но прошлый мир очень привлекал монстров.
Дорогие ковры, с которых в данный момент стюарды оттирали чью-то блевотину, грязные скатерти, которые те же официанты быстро заменяли на свежие. Тяжелые портьеры раздвинуты, впуская утреннее солнце сквозь поднятые броневые заслонки.
На меня посмотрели с изумлением. Не знаю, что их больше удивило, мой ранний визит или видимое отсутствие тяжелого похмелья.
— Чего изволите, господин? — тут же подскочил ко мне официант.
Хотя, насколько я знаю, аристо часто любит обедать в своих номерах.
— Английский завтрак, пожалуйста! И кофе без молока и сахара, сразу, — буркнул я, рассматривая за окном проносящиеся мимо поля.
— Что будете пить? — не отставал от меня официант.
Я оторвал свой взгляд от пейзажа, и вопросительно взглянул на него.
— Под «пить» ты подразумеваешь алкоголь?
— Так точно, господин. У нас есть лучшие вина Франции, Италии...
— Ты на время смотрел? — перебил я официанта.
Тот смутился и бросил взгляд на старинные часы с кукушкой, висящие в салоне.
— Десять часов тридцать две минуты, господин!
— Приличные люди до полудня не употребляют! — нахмурился я, а потом рявкнул, повышая голос. — И где мой кофе?!
— Сию минуту!
Конечно, я люблю выпить, но сейчас не могу. Хочу сперва обосноваться и понять, что здесь к чему, а уже затем можно будет и расслабиться.
Привычка из прошлой жизни.
Официант тут же испарился, а я позволил себе улыбнуться. Тоже старая шутка из моего прошлого. Бродяга Скотч, которого так прозвали не просто так, и который не просыхал ни дня, при этом оставаясь одним из самых эффективных Охотников, свято соблюдал это правило. Забавно было за ним наблюдать, когда он, сидя в общем зале, с грустью наблюдал за минутной стрелкой, стремящейся к цифре «12».
— Прошу прощения, возле вас свободно? — подошел ко мне, щуплый на вид, парень лет двадцати.
Из примечательного, это очки, с которыми он, судя по всему, никогда не расставался.
Я от удивления приподнял бровь и, на всякий случай, окинул взглядом почти пустой вагон-ресторан.
Ему что, места здесь мало?
— Свободно, присаживайся, конечно... — улыбнулся ему, и указал рукой на свободное место.
Не знаю, зачем ему это, но я как раз скучаю, можно с ним и поговорить.
Он не простой, а явно благородный, и еще я приметил, что у него интересный Дар. Я иногда умею определять ауры Дара по косвенным признакам и остаточному сиянию, это у меня профессиональное.
Такая редкая аура. В Прусском княжестве у нас только два Рода владели таким даром, но там рождались одни только девочки. Мужей они брали со стороны, и отбор был тщательнее, чем к великому князю за дочерью. Дар Лекаря был очень редким и тяжелым для изучения, и без опытного наставника бесполезным.
— Газету? — предложил я парню новостную газету, которую уже прочитал, а у меня их было три разных.
Постепенно нужно вникать в то, что здесь творится.
— Благодарю, не откажусь, — принял он одну из них, и стал изучать, при этом изредка косясь на входную дверь.
Возможно, он решил, таким образом, себя обезопасить. Вот только от кого?
Ответ на этот вопрос я узнал через минут двадцать, когда в ресторан ввалились сразу трое парней, с явными следами опьянения.
— О! А вот и наш Андрюша! — загоготал один из мелких аристократов.
По их поведению и одежде видно, что они мелкие, но борзые.
— Ты чего от нас ушел? — нагло и по-хозяйски подошел один из них к парню и приобнял, при этом пытаясь слегка придушить. — Или ты себе нового дружка нашел?
Парень виновато посмотрел на меня, его взгляд молил о прощении. Он явно думал, что они побоятся сюда подойти и оставят его в покое. Просто кучка идиотов, которые решили, что он мелкий аристократишка. А своей головой подумать и заметить след на пальце от печатки они не додумались. Он явно путешествует инкогнито, и потому не применяет свою силу. Не хочет выдать себя.
— Пошли с нами выпьем, чего ты с этим тут сидишь? — не стесняясь, самый борзый из них оскорбил меня, и стал тянуть его за руку.
Сразу видно, что провинциальные аристо из глухого места. Могут лезть только к таким, как мы. Мы оба сидели без перстней, и о нашем статусе могла говорить только одежда, да еще дороговизна данного вагона.
— Прошу прощения, — встал я и обратился к ним. — Можете пожалуйста забрать свой перегар и сдриснуть отсюда? Мы здесь, вообще-то, общаемся.
Им только этого и нужно было.
— Ого, а ты смелый, — присвистнул рыжий. — Ты оскорбил меня, а я виконт Жорж Мясов.
О, боги... Да из них троих только один аристо, а остальные просто его дружки.
— Мне очень не жаль, и что дальше? — ухмылка вылезла на мое лицо.
— Я требую дуэли! — оскалился он таким себе оскалом дохлого щенка гиены. — Или я могу принять откупные, скажем в размере, — он задумался, — тысячи рублей.
— Я похож на центр помощи для нищих? — наигранно удивился, и сразу ушел вбок от его удара, напитанного энергией.
Его рука пронеслась в сантиметре от моего лица, но так было и задумано. Я ее перехватываю и надавливаю на нужные точки, а затем заламываю и веду к полу, от чего аристократ начинает орать и падает на колени.
— Что, привычная для тебя поза? — спрашиваю его, потешаясь.
— Ублюдок...
Ага... Удар ногой в живот выносит того самого борзого, который приставал к моему собеседнику, и с которым мы успели перекинуться всего парой слов. Но со спины подкрадывается другой, и пытается поджарить мое лицо своими огненными ладонями. Удар затылком в переносицу, и кровь из разбитого носа льется на только что вычищенный ковер.
Обслуга следила за нами с ленивым выражением лица, ожидая, когда все закончится, чтобы опять приступить к уборке. Я добавил им работенки, сломав нос своим коленом и виконту. Слабоват он оказался, и сразу потерял сознание. Удар был несильным, но он отлетел, и теперь лежит на полу, широко раскинув руки.
— Что здесь происходит? — в вагон вошла охрана.
