– Их давно уже нет в живых, – просто сказал я, и на секунду подумал, что хорошо бы, чтобы это было не так.
Я без понятия, где находится мой прошлый мир. Переместило ли меня в пространстве, или ещё и во времени. Когда я умер, старина Мак ещё коптил небо. Было бы здорово найти свой прошлый мир. Вот удивятся мои старые собратья!
Японец снова замялся. Видимо, любопытство пересилило воспитание.
– Вы не хотели бы поступить в нашу Академию? – снова задал неожиданный вопрос.
Рядом присвистнула Мария.
– Не-а, – улыбнулся я. – Я слишком стар для студента.
– Не для студента, – изумил меня японец. – Я думаю, что руководство с удовольствием примет вас на ставку преподавателем.
Рядом кто-то хрюкнул. Я думал, что это Карамелька, но нет. Такой звук издала изумленная Мария.
– Спасибо огромное. Но тоже нет, – сказал я. – У меня дела на родине. Очень много дел.
Забравший нас бронированный лимузин поплутал по улочкам Токио, и подвёз на ближайший холм. Лучший в Токио ресторан представлял собой архитектурный ансамбль на склоне за первой линией оборонительного периметра, с видом на море.
Тут же нас встретила пара худощавых ребят с неплохим потенциалом, и они нас провели вовнутрь.
Внутри ресторан был разбит на отдельные комнаты. Нас провели в самую большую угловую, с открытым панорамным окном. За столом, судя по огромному количеству еды, накрытым минимум на дюжину человек, сидел пожилой крепкий японец, задумчиво глядя в окно. При нашем появлении он поднялся и кивнул.
– Господин Галактионов, госпожа Долгорукова.
– Здравствуйте, господин Минамото, – кивнул я. – А вот и мы.
Без разговоров я протянул ему меч.
– Это ваше.
Японец секунду помедлил, глядя на него, потом взял и положил в сторону, а затем пододвинул ко мне стоящую на столе шкатулку.
– А это ваше.
Собственно, я был далёк от мысли, что меня хотят кинуть, но я ни разу в жизни ещё не видел голубую желейку, поэтому приоткрыл шкатулку. Казалось, на бархатной поверхности лежало маленькое голубое солнце, такой яркий исходил от неё свет. Размером она была побольше белых и красных желеек, которые были размером с крупную монету. «Голубое солнышко» было примерно с теннисный мяч. А энергия, исходящая от неё, просто потрясала.
«Ну, здравствуй, моя будущая печать доспеха!» – мысленно поздоровался я и захлопнул шкатулку.
– Ешьте, пейте. Всё оплачено, – указал японец рукой на накрытый стол.
– А вы не составите нам компанию? – удивился я.
Японец на секунду замялся.
– Я приношу глубочайшее извинение, господин Галактионов, но мне нужно время, чтобы пережить этот позор. Я не имел чести присутствовать лично, но, по словам мастера Новодзимо, чьему мнению я полностью доверяю, вы потрясающий боец. У клана Минамото нет к вам претензий. И мы благодарны за то, что вы согласились на обмен. Сейчас, с вашего позволения, я удалюсь.
Я пожал плечами и кивнул. А японец вышел.
– Какая странная нация, – почесал я затылок.
Рядом заурчал живот. Я повернулся. Карамелька смотрела голодными глазами на огромную запечённую рыбину, находящуюся в самом центре стола.
– Когда ты уже нажрешься, проглот? – хмыкнул я.
– Не обижай кошечку! – тут же вписалась за животное Долгорукова.
Я изумленно посмотрел на нее. Вот она – женская солидарность.
Имение Рода Долгоруковых
где-то на Урале
Князь Иван Долгоруков негодовал. Его любимая дочь ввязалась в сомнительную авантюру с этой замарашкой Новодворской, не спросив его одобрения. И чертовке удалось его обмануть, сказав, что она уезжает в Иркутск для того, чтобы закрыть ежегодную «порцию» Разломов. К этому он тоже относился всегда скептически, ведь задача женщины хранить семейный очаг. Воевать должны мужчины, что и делали трое его старших сыновей. Но, с другой стороны, люди смертны, а умение постоять за себя всегда ценилось в роду Долгоруковых.
Мария без помощи Рода смогла самостоятельно взять четвёртый класс Иста. Среди всех их знаменитых родовитых друзей и знакомых он не знал ни одной девушки её возраста, кто смог бы добиться этого. Так что он закрывал глаза, стараясь всячески подстраховать дочку. Но узнав о дуэли с Новодворской, Долгоруков сперва испытал ярость и некоторый испуг, но затем ему напомнили о правилах в японской империи, где запрещены смертельные дуэли.
Он слегка расслабился, но всё равно ему было неприятно. Даже если она проиграет, вопрос выкупа он решит. Но вот репутация… Чертовка, она может ударить его по репутации. И да, он её, скорее всего, простит и разрулит неприятные моменты. Но как же Иван Сергеевич не любил неконтролируемые ситуации.
– Отец, – в его кабинет зашёл средний сын.
Сергей Долгоруков в свои тридцать два года заслуженно командовал службой безопасности, а заодно и внутренней гвардией Рода. В то время, как его старший брат, наследник Рода, защищал сейчас честь Империи в монгольских степях в составе имперской армии.
– Отец, она проиграла.
Сердце старого князя сделало на секунду перерыв. Он судорожно сглотнул. Всякое случается.
– С ней всё в порядке?
– Да, всё.
– М-да. Какое разочарование. А ведь я был уверен, что она сильнее Новодворской.
– Она сильнее Новодворской! Её она как раз и победила, – сказал Сергей. – Вот только вмешался секундант графини. А секундантом у них был старший сын Минамото.
– Ну ничего себе! – граф реально удивился, и возблагодарил бога за то, что информация по проигрышу была донесена до него постфактум.
Если бы он знал, что она выйдет на бой, он бы применил все свои связи, достучался бы до начальника Академии, запретив эту дуэль. При всём уважении к своей дочери, против Минамото у неё не было шансов. Он поднял взгляд на своего среднего сына – крепкий боевик, у него был, возможно, шанс. Старший Ваня точно бы справился. Но вот Мария…
Долгоруков старший вздохнул.
– Свяжись с их Родом и договорись о выкупе.
– Понял, – он кивнул и пошёл на выход, как вдруг у него зазвонил телефон.
Молодой человек взял трубку, и выражение его лица изменилось.
– Кто? – спросил он. – Как фамилия? Понял, спасибо. Буду должен, – сказал он и повернулся к отцу.
Выглядел он немного растерянным.
– Мария…ей вернули меч.
– Это плохо, – нахмурился Долгоруков. – Это гораздо хуже, чем я думал. Минамото решили нас сознательно опозорить, раз вернули оружие без выкупа.
– Это был не Минамото. Честь Марии отстоял её секундант.
