– Твою мать! – Андрей побледнел, и одновременно схватился за планшет и телефон. Что-то пощелкал в планшете, и трясущимися руками начал тыкать кнопки на телефоне.
– Что такое? – удивилась Хельга.
– Галактионов! Он опаздывает! И ставлю свой родовой перстень, что он как-то с этим связан! – пояснил Андрей, поднося телефон к уху.
Рядом вскрикнула Анна, а Хельга странно на неё посмотрела.
– Алло! КПП «Муравейник»! Алло! Говорит княжич Андросов! Мне нужна информация по Исту Галактионову! Он входил в Муравейник?… Что?!!.. Сколько?!!.. Да, вашу ж мать!
Обычно спокойный Андрей запустил телефон в стену. Трубка была нормальная, «боевая», поэтому она не пострадала, а Ганс успел вовремя увернуться.
– Что сказали?! – в один голос спросили Анна и Хельга.
– Он зашел туда, – упавшим голосом сказал Андросов. – Почти четыре часа назад. Говорят, уже два часа из Разлома прут только твари. Ни одного Иста с тех пор оттуда не выходило…
Глава 12
– Вашбродие, дальше нельзя! – остановил меня армеец, имевший весьма потрепанный вид. Каска криво сидела на голове, которая была кое-как обмотана бинтами, сквозь которые сочилась кровь.
– Что там, боец?
– Внутри открылся Разлом… – начал капрал.
Но я его перебил.
– Я в курсе. Что за твари?
– Гигантские жуки. Да вот, вы сами посмотрите. Крепкие… собаки!
Я перевёл свой взгляд в ту сторону, и увидел развороченное пулеметное гнездо. Вокруг лежали трупы солдат. А посередине валялся расковырянный жучара, размером побольше моей Карамельки.
В стороне дымился мобильный городок, что был размещён возле Муравейника. Оттуда раздавались разные крики, в том числе, крики боли и матюки. Взрывов и стрельбы вроде не было слышно.
– Несколько волн мы уже отбили, – сказал боец.
– А Исты где?
– Часть зашла внутрь. Часть, – он странно на меня посмотрел, – сразу свалили отсюда.
– Вот только не надо их осуждать, – нахмурился я. – Каждый трезво оценивает свои силы.
– Прошу прощения, ваше благородие! И в мыслях не было! – вытянулся по стойке смирно солдат.
– Ладно. Я пошел…
– Можно вашу фамилию для регистрации?
– Ист пятого класса Галактионов, – буркнул я.
За мной потащился Волк.
– Ты реально считаешь, что сбежавшие Исты правы? – угрюмо поинтересовался Потапов.
– Как тебе сказать, Волк. Если честно, то я считаю, что все они грёбаные трусы. Но вот часть моя, очень глубокая часть, говорит, что они поступили разумно. Уйдя отсюда, у них ещё есть шанс прокачаться и вернуться назад. А вот мертвый Ист уже не прокачается.
– Так ведь они бросили людей! – всё ещё недоумевал Волк.
– Вот именно, – кивнул я, закрыв неприятную тему.
Я присел рядом с трупом жука.
Хорошо быть Охотником. Очень мало на свете уникальных существ. Такое ощущение, что все вселенные делают по одному образу и подобию. Если ты видел десяток разновидностей жуков, то ты видел их все. Я точно знал, где находится его крошечный мозг, который является нервным центром.
– Смотри! – подозвал я Волка. – Стрелять нужно вот сюда. И желательно чем-то крупнокалиберным.
– Понял, – кивнул Потапов.
Я встал и пошел дальше мимо разрушений. Похоже, часть посёлка накрыло артой, которая располагалась за пределами Периметра. Складывалось впечатление, что местные защитники вызвали огонь на себя. Что же, это достойно уважения. Везде трупы, кровь, и металл смешался с землей. Все окрестности вокруг Разлома походили на какую-то грёбаную мертвую поверхность Луны с большими кратерами.
– Командир?
– Да, Волк?
– Разрешите пойти с вами?
Я повернулся к нему и хмыкнул.
– То, что я дал тебе кольцо – это не означает, что я готов тебя потерять.
– Я справлюсь, командир! – насупился Волк.
– А скажи-ка мне, друг, насколько хорошо ты владеешь мечами, топорами, или хотя бы копьем?
Тут Волк в первый раз смутился.
– Немножко не по профилю. Я вообще-то по огнестрелу эксперт. Но на ножах я тоже хорош. А еще в их метании, – он немного подумал и добавил, – прямо очень хорош!
Я хмыкнул.
– На ножах, говоришь? – хлопнул его по плечу. – Возможно, мы еще сделаем из тебя ассассина. Но точно не сейчас. Остаешься здесь и дожидаешься меня. Если всё пойдёт плохо, едешь в Центр. Найдёшь Анну, у неё все бумаги. Наш контракт будет считаться исполненным. Она тебе ещё и денег подкинет.
Волк буквально зарычал.
– Мне не нравится это идея!
Тут уже я рассмеялся.
– Мне она тоже, поверь, не нравится. Но помнишь, я говорил о доверии? Так вот, я знаю, что выйду оттуда. И выйду не с пустыми руками. Держи мой тыл, боец!
– Принято.
Я перевёл взгляд на Карамельку. Та открыла пасть и зарычала. В голове у меня раздался возмущенный вопль.
«Не думай! Вот даже не думай!»
Я усмехнулся.
– Куда я, туда и ты? – ласково похлопал ее по большой голове. – Ладно, пошли. Чего уж.
Мы зашли в Разлом. «Предбанник» был также разрушен. Походу, всех внутренних защитников снесло уже первой волной.
У меня на боку висели два трофейных меча, дюжина несильно многоразовых кунаев на перевязи на груди, ну и моя собственная мощь тоже никуда не делась.
Я погнал Шнырьку вперёд, а мы с Карой осторожно пошли следом.
Тут уже было Царство Смерти – царство муравьиной смерти. Вокруг валялись разорванные тушки муравьёв. Несколько ошалевших тварюшек выбежали на нас, но были быстро ликвидированы.
Я надеюсь, что дублирующий Разлом открылся не очень глубоко. Судя по тому, что твари полезли, в том числе и наверх, скорее всего так и было.
Вообще, это чрезвычайно редкое событие. Я про это слышал в тот редкий момент, когда не спал на лекциях. Обычно, твари разбирались внутри друг с другом и, как правило, не тревожили человечество снаружи. Через некоторое время кто-то из них одерживал верх. Тогда туда заходили Исты и зачищали всех сразу.
Но в этот раз что-то пошло не так. И я, вспомнив почти раздробленного жука на поверхности и маленькие тела муравьишек, понял, что передовые отряды муравьев просто «не вытащили». Скорее всего, солдаты-муравьи смогут оказать достойное сопротивление, но они находились ниже.
Волны бешеных муравьев, с моим продвижением вглубь Разлома, всё увеличивались, как и увеличивалось их количество. Карамелька оторвалась на славу. Пару раз и я вступал в бой. Души бились в хранилище. Шнырька подбирал немногочисленные желейки. Всё шло по плану. Вот только я никак не мог понять, где находится грёбаный Разлом.
