Также я Шнырьку просил подобрать оставшееся оружие. Но при таком количестве погибших, оружия было мало. Здесь погибали слабые Истребители, при всём моём уважении к ним, которые имели такое же слабое оружие. Шнырька притащил две дубины, три меча и четыре топора, которые уже еле-еле вмещались в сумки повзрослевшей Красивой, которая тащила всю эту груду на себе, абсолютно не напрягаясь. Ну, и тридцать два ножа, которые, как я подозреваю, бедолаги даже вытащить не успели.
Подойдя к выходу, я посмотрел на Красивую, которая, как ослик, остановилась, когда остановился я, и постучал её по розовой башке.
– Надеюсь, ты останешься с нами, – сказал я.
Муравьиха в ответ пискнула, а я отпустил её душу. Поддерживать ее стоило мне немалых усилий, которых уже у меня самого оставалось немного. Жалко будет, если я ввалил в нее столько энергии, а она улетит в свой муравьиный рай.
Да, к чёрту! Мне не жалко энергии, мне жалко няшную муравьишку с бойцовским характером. Но окрепшая душа вернулась ко мне обратно в хранилище, расположившись у самого входа, как будто намекая, что она всегда будет под рукой. Есть ритуал воскрешения питомца, и я его знаю. Вот только… слишком много там сложностей. И дело не только в одной энергии.
Я почесал затылок, глядя на кучу барахла, которая осталась после рассеивания Красивой. Ну, надо что-то делать с этим, Сандр. Как оказалось, муравьишка – отличный помощник. Я задумчиво перевёл взгляд на Кару, которая сегодня тоже сильно устала. Она выпучила глаза, и медленно попятилась от меня.
«Я тебе не вьючный муравей!» – раздалось у меня в голове.
– Да знаю я, – улыбнулся ей. – Слишком гордая, чтобы помочь своему хозяину?
Кошка на секунду задумалась, и потупила свой взгляд. Затем глубоко вздохнула и подошла ко мне, подставив свою спину.
«Извини, мне стыдно», – раздалось у меня в голове.
– Ладно, – потрепал я её за ухом, – бывает. Хотя, думаю, что в этот раз я справлюсь сам.
До выхода из Разлома оставались считанные метры, поэтому я уперся ногами в пол, и потащил эту груду железа вперёд волоком. Карамелька аккуратно пристроилась сбоку, прихватила зубами, и также, пятясь задом, помогала мне тащить.
Наружу я вывалился вперед задницей, в больших белых трусах с сердечками, вытаскивая за собой хабар.
– Стоять! Не стрелять! – ожидаемо послышалось сбоку.
Я перевёл в ту сторону свой взгляд. Армейцев с моего ухода ощутимо прибавилось. В мобильном городке, похоже, формировались новые группы только-что прибывших на помощь Истребителей.
Ко мне с обеспокоенным лицом бежал Лысый, со здоровенной РПГ-шкой на плече.
– Командир, ты живой!
Я встал и вытер пот с лица.
– Доверие, друг мой, доверие! Где ты уже отжал, и зачем её притащил сюда? – кивнул я на гранатомёт.
Лысый смутился.
– Да так, парни подогнали.
Тут подбежали эти самые парни.
– Верни чужое! Оно у них на балансе стоит, скорее всего, – махнул я Лысому.
Но тот молча вцепился в него, как ребёнок в игрушку. Рядом засмеялся пожилой сержант.
– Да пусть оставляет себе… Спишем на потери. Где вы нашли такое чудо, ваш-бродие? – обратился он ко мне, кивая на Волка. – Он с гранатомета с точностью снайперской винтовки шмаляет. Половину жуков с последней волны лично положил.
– Вообще-то, этот «пацан» – отставной капитан Имперского спецназа, – улыбнулся я. – Так что да, он своё дело знает.
Армейцы вытянулись по струнке, и удивлённо уставились на Потапова. Ну да, Истребителей они часто видят, а здесь что-то новенькое. Другой старший сержант что-то прошептал на ухо сержанту, и прошёл вперёд. Мужчина лет сорока, чётко сделал два строевых шага, и изобразил воинское приветствие.
– Ваше благородие! Видит бог, я очень хотел давно это сделать. Спасибо вам за себя и за моих ребят.
– Ты о чём, старший сержант? – нахмурился Андрей.
– Ну, вы же Волк! Командир «Волчьей стаи»! – утвердительно сказал боец.
Лицо Потапова посмурнело.
– Бывший командир… – он запнулся, – бывшей «Волчьей стаи».
– Слышал, сочувствую. Серьезно сочувствую! Но два года назад вы прикрыли нас от монголов, когда наш караван они зажали в ущелье.
Волк хмыкнул.
– В каком именно ущелье?
Тут уж хмыкнул я.
– А что, их много было?
На что заслужил иронический взгляд.
– Достаточно.
– В Елын-Ан, ваш-бродие.
На секунду лицо Волка приняло мечтательное выражение.
– Да, неплохо тогда сработали, – он протянул руку. – Удачи, боец! Береги себя!
– И вы, ваш-бродие!
– Только я уже не «ваш-бродие», – усмехнулся Волк.
– Но-но! – тут уже встрял я. – Ещё какое! А каким ты еще станешь, мой лысый друг. Обещаю, тебе понравится…
Я похлопал его по плечу. И тут мой взгляд снова зацепился за кучу хабара. Я перевёл взгляд на армейцев.
– Так, ребята, если вы так впечатлены моим геройским товарищем, то не будете ли вы так любезны помочь перетащить всё это к нам в машину?
– Конечно, без проблем.
Ребята расхватали всё железо. Я же подхватил рюкзак.
– А это, пожалуй, я сам.
В рюкзаке лежали желейки, а еще кольца погибших Истов.
– Помочь? – предложил Волк.
Я улыбнулся.
– Сам справлюсь, – и тут же поправился. – Что, я так плохо выгляжу?
Волк послушно окинул меня взглядом с ног до головы.
– Да не сказал бы, что плохо. Скажу так – странновато.
Я хмыкнул. Ну да – трусы, ботинки, обожженное закопченное тело, и с ног до головы покрыт кровью. Красавец!
Мы пошли к машине, когда на пути меня перехватили три Иста. Одного из них я, примерно, знал в лицо. Это был какой-то из замов Хрулёва. Кольцо Истребителя третьего класса на руке, в полной боевой снаряге. И два напарника рядом «попроще».
– Минуточку, Истребитель пятого класса Галактионов! – крикнул он мне.
Я остановился, шмыгнул носом, и почесал ладонью нос.
– Ой, извините! Истребитель четвёртого класса Галактионов.
Я хмыкнул.
– Слушаю внимательно.
– Что там произошло? – кивнул он на Разлом. – У меня приказ зачистить его. Но мы ждём. По моим прогнозам, через восемь часов поток тварей должен иссякнуть. Но снаружи-то их валить удобнее. Вот мы и планировали туда позже войти. Но, – тут он странно посмотрел на меня, – уже час, как никто оттуда не выходит. И это как-то… необычно.
