Парень кивнул и, опасливо обходя отца, вышел из столовой. Следом встала девушка, которая чуть замялась у выхода. Похоже, спросить что-то хотела.
— А Максима не видел? — Марина заглядывала в глаза отца, пытаясь в них увидеть хоть какой-то ответ. — Что-то нет его нигде.
Надо сказать, спрашивала она про него не просто так. В последние дни девушка довольно часто думала он о нем, чему и сама удивлялась. Почему-то ее мысли снова и снова возвращались к этому парнишке. Одновременно накатывало какое-то странное чувство — то ли томление, то ли тоска. Хотелось увидеть Максима, услышать его голос. Поговорить с ним о чем-нибудь. Можно даже и не говорить, а просто слушать его.
Это еще не было похоже на влюбленность. Скажи ей кто-нибудь об этом, она бы точно презрительно фыркнула в ответ. Может быть даже вдобавок нагрубила. Скорее речь шла об увлеченности, от которой, правда, до любви было не так уж и далеко.
— Я к нему в комнату стучала, на ком (коммуникатор — от автора) звонила. Что-то ни слуха ни духа, — обеспокоенно продолжила она, продолжая сверлить взглядом отца. Он явно что-то знал о ее Максиме (почему-то Марина думала о нем, как о своем), чувствовал девушка. — Ты куда-то отправил его?
Скуратов ответил не сразу. Хмурясь, «жевал» губы. «Играл» желваками.
— Нет его, — наконец, выдал он то, что она и так знала. — А тебе какое дело до него?
Теперь пришел ее черед задуматься. В самом деле, а зачем ей Максим? Чего ей от него нужно? Задумавшись над всеми этими вопросами, Марина притихла.
— Иди к себе в комнату. Не мешайся здесь под ногами, — Скуратов не дал ей время додумать. Махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж, давай понять, что разговор закончен и дочери нужно идти в свою комнату. — Скоро все может начаться... Иди, иди!
С недовольной миной на лице та повернулась и пошла к лестнице. Максим у нее так и не выходил из головы. Все-таки зацепил он ее, вынужденно признала Марина у двери своей комнаты. И этот факт вызвал у нее сильное удивление. Ведь сама себя она уже давно называла циничной стервой, которая точно знала, чего хотела от этой жизни. А любовь или дружба в списке ее целей были отнюдь не на первом месте.
— Крышка этому ублюдку, — вдруг в спину ей прилетело. Чуть дальше по коридору, привалившись к стене, застыл «любимый» братец. Указательным пальцем при этом медленно проводил у горла, иллюстрируя характерное действо. — Дружинники болтали, что вчера вечером было нападение на нашу машину. Этого дурака за каким-то чертом понесло на самую окраину. Полный придурок. Туда даже полисы не любят соваться.
У девушки все внутри рухнуло от этих слов. Как так? О чем он, вообще, говорит? Ее Максима похитили что-ли? Не может быть. Он ведь теперь боярыч! Только псих может похитить кого-то из Скуратовых. Ведь, папа мокрого места от него не оставит. Может её отмороженный братец придуривается?
— Прикалываешься что ли, придурок? — ощерилась девица на парня. Он аж отпрянул, настолько злобным оказалось у нее лицо. — Совсем что ли мозги прокурил своей дурью? Вообще, не соображаешь, что говоришь? Выкладывай, давай, что знаешь! Быстро!
У того в удивлении изогнулась бровь. Не ожидал от сестры такой ярости. Странным это показалось. Ведь и повод конечный. Какая разница что с этим придурком случится. Замочат его и всем лучше станет. Все будет, как прежде: отец по-старому на него смотреть будет, с сеструхой собачатся начнут. Или всё-таки не всем будет лучше?
Скуратов-младший с подозрением уставился на сестру. Заметил у той румянец на щеках, странно повлажневшие глаза. Через мгновение до него стало доходить, что причиной столь однозначных вещей мог быть Максим.
-Ба! Ты с этим что ли?! — скабрезно усмехнувшись, парень сделал пару поступательных движений бедрами. — Охренеть! Так невмоготу стало?! Чешется все так?!
В мгновение ока вспыхнувшая как маков цвет, Марина со всей своей злостью залепила ему пощечину. Удар был такой силы, что того на стену бросило. А через секунду она уже нависала над ним с занесенной над головой рукой, охваченной пламенем. Казалось, пламенеющий меч держала.
— Ты че, дура?! Б…ь, совсем с катушек слетела?! — взвизгнул Скуратов-младший, изо всех сил вжимаясь в стену. Только плохо помогало. От девичей руки несло таким нестерпимым жаром, что орать хотелось. — Отвали от меня! Охренела совсем!
Пышущая жаром ладонь вдруг начала отдаляться от лица парня, который с облегчением выдохнул. Только не тут-то было. Марина со зловещей улыбкой вдруг резко вцепилась ему в промежность и сжала, как можно сильнее.
— А-а-а-а-а, — поднявшийся было мужской вопль тут же сменился тонким бабьим вигом. С завываниями и слезами рыдал. И в его глазах оказалось столько ужаса, что девушка чуть ослабила хватку. — А-а-а-а!
Затем девушка наклонилась к самому его лицу и негромко с придыханием заговорила:
— Вижу, что не ожидал такого. А что, думал сестричка будет вечно глотать твои бесконечные оскорбления и терпеть твою тупость?! Ты же смешон, братик. Я тебя как таракана могу раздавить, и этот мир лишь чище сделается. Пожалуй, батюшка мне лишь спасибо скажет, что я избавила его от лишних проблем, — с холодной улыбкой Марина смотрела прямо ему в глаза. И этот взгляд, казалось, проникал в самую его душу, доставая до самого сокровенного и тайного, — А сейчас ты, любимый братец, мне сейчас все выложишь, пока я твои яйца не поджарила, как яичницу, — ее кисть вспыхнула чуть ярче, заставляя парня заскулить ее сильнее и жалостливее. — Ну? И хватит орать!
Тот с трудом унял бившую его дрожь и поднял на нее глаза, полные боли и страха. Удивительно было, как быстро и без всякого следа испарились его непрошибаемая наглость, и уверенность в своей исключительности. Сейчас перед ней корчилось раздавленное ужасом существо, которое даже не думало сопротивляться. Старший наследник рода Скуратовых на проверку оказался совсем не тем, чем казался. Надавили на него, и наружу полезла всякая гниль.
— Скажу, все скажу. Только отпусти, — размазывал он слезы, судорожно всхлипывая. — Я же не специально так сказал. Это, вообще, не я так сказал. Это кто-то из наших дружинников сболтнул. Я правду говорю, — он снова и снова заглядывал ей в глаза, трясясь, что она не поверит. — Они говорили, что на нашу машину напали, что пропали и охранник и пассажир, что наш батюшка очень гневался...
Девушка кривилась. Ей совсем не нравилось услышанное. Если сложить вместе все это — похищение Максима и созыв боярской дружины, то получалась очень тревожная картина. Похоже, все это было предвестником вендетты, полноценной боярской войны. И Максиму, по всей видимости, уготована участь первой жертвы этой войны.
— Что еще о нем слышал? — парень тут же затряс головой из стороны в сторону. Мол, ничего больше не слышал. Рассказал все, что знал. — Ладно, — криво улыбнулась она. — Раздавить бы тебя, как клопа.
Скрючившийся парень побледнел ещё сильнее. Видно, отчётливо представил, как это может произойти.
— Иди, — кивнула она в сторону его комнаты.
