В академии пришлось поплутать: те, кого спрашивала, оказывались такими же новичками.
— А ты что, к смертникам поступила? — очередной молодой человек, которого она спросила, ехидно улыбнулся.
— Факультет экспериментальной магии, — холодно отчеканила она. — Так не подскажете, где он?
— Такой малышке не стоит рисковать своим личиком, — качнул он головой. — Ладно, тебе в подвал. Спустишься по той лестнице, смертница.
Хлопнув тяжелой рукой Маруа по плечу, высокий шатен указал себе за спину и ушел. Фыркнув, девушка спустилась по лестнице в подвал. Каменные стены, холодный свет от магически напитанных кристаллов, и двери до конца коридора, где виднелся спуск еще глубже. Маруа закуталась в плащ сильнее. Если тут всегда так холодно, придется ехать домой за зимними платьями, чтобы не околеть!
Приоткрытая дверь начальства хотя бы оказалась отмечена скромной табличкой с перечислением фамилий. Не успев постучаться, Маруа застыла, поскольку разговор декана Орсэ (его легко узнать по мягкому голосу) с кем-то оказался довольно занимателен.
— Я говорил тебе, что Веуму не понравятся расчеты. Твое изобретение работает через раз! Сам виноват, что напросился на этот позор!
— Я вообще не понимаю, почему мы, экспериментальные маги, должны опираться на теорию! Ведь наш факультет создан, чтобы творить, а не считать и вычислять!
— Слышать не желаю! Я тебе говорил, что так и будет.
Маруа едва успела отступить от двери, когда из-за нее выскочил парень и умчался прочь. Постучавшись, она вошла к декану.
— Здравствуйте еще раз, сульвен Орсэ. Я за расписанием.
— Его вам должен был выдать молодой человек, который бежал по коридору, вы наверняка столкнулись. Это, кстати, заведующий факультетом. Но он сейчас несколько взволнован, а потому все делать придется мне. Подождите чуть-чуть.
Маруа кивнула и прошла в середину светлого кабинета. Ковры с вышивкой на стенах, магическое освещение, ярко-ореховый стол с завитушками и живые цветы в кадках по углам создавали какой-никакой уют. Декан рылся в бумагах на столе, иногда отбрасывая с лица пряди. Достав, наконец, лист плотной бумаги, сложил его пополам и отдал Маруа, а следом протянул значок в виде латунного треугольника с вписанной окружностью, к которой шли лучи из вершин.
— С одной стороны расписание, с другой — список необходимых для учебы книг. Значок будете носить, не снимая, с завтрашнего дня.
— Благодарю, — кивнул она. — Всего доброго.
И ушла из кабинета, закрыв за собой дверь. Между лопаток свербело от пристального взгляда. Интересно, почему? И почему коридор так пуст? Насколько Маруа знала, полноценных каникул в академии не было, только после сессии неделя выходных, а тут ни преподавателей, ни учащихся, как будто во всем подвале есть лишь она и декан…
Библиотеку оказалось найти гораздо проще, но вот количество выданных книг угнетало. Пришлось кое-как разбивать их на две стопки и прижимать руками к бокам, надеясь успеть добежать до комнаты в общежитии прежде, чем книги вывалятся! Маруа это удалось. Расписание она смотреть принципиально не стала, хватило названий на потрепанных корешках, чтобы понять: будет очень и очень тяжело. По крайней мере ей, преуспевающей только в теории магии.
Поужинала Маруа в почти пустой столовой, расположенной на первом этаже общежития. Каша, чай с булочкой — вот и всё. Вернувшись в комнату, она заглянула в учебники, но быстро их закрыла. Одеяло кололо босые ступни, и, вспомнив о выданном белье, Маруа застелила кровать. Что ж, пора и спать, ведь так быстрее придет новый день.
Глава 2
Маруа сидела на кровати, обнимая колени. Набор в академию закончился, завтра должны были начаться занятия, а ей… Ей надо съездить домой и честно все рассказать. Необходимо.
Убедив себя, девушка полтора часа потратила на сборы: сначала выбирала платье, потом — туфли. Уложив непослушные локоны, она провела рукой по темно-бордовому платью с золотой вышивкой, украшенному корсажем чуть темнее. Пора! Спохватившись, перед выходом приколола на грудь значок и улыбнулась: без него теперь — никуда!
Солнце радостно светило с синего неба, и люди вокруг улыбались. Город кипел: люди плотным потоком спешили, кто куда. Маруа пробралась на остановку и, дождавшись транспорта с нужным номером, залезла внутрь — ступенька находилась очень высоко от земли. Пристроившись в конце салона, Маруа отвернулась к окну.
Таркону, родной город, она обожала. Суетливую, громкую, шумную, живую столицу наполняли миллионы звуков и запахов, здесь каждый день что-либо происходило, и вести лились на человека бесконечным потоком. Таркона была и оплотом магического строительства, благодаря чему ее облик менялся неузнаваемо от улицы к улице. Вот здания неуютные, как древние замки, а вон уже — высотные конструкции из стекла, похожие на перевернутые и закрученные пирамиды! А за поворотом — бесконечно зеленый парк, в котором можно утонуть, как в море. И люди вокруг такие же — самые разные.
Зазевавшись, Маруа чуть не проехала остановку, в последний момент выскочив из транспорта. На ее родной улице стояли обычные дома, отличавшиеся так называемым классическим видом: здания строили без магии и отделывали фасады также. Увидев над зеленой изгородью свой дом, бело-синий, Маруа закусила губу. Перекинув волосы со спины вперед, она закрыла значок.
— Добрый день, юная госпожа, — улыбнулся дворецкий, открывая дверь. — По вас все скучали.
— Где родители? Мне с ними нужно поговорить.
— Госпожа музицирует, господин вчера вернулся, сейчас в своем кабинете.
Родной дом придавал уверенности. Просторный, светлый, он нес явственный отпечаток личности мамы Маруа. Картины на стенах в изящных рамах, тонкая, словно невесомая мебель, ковры-паутинки возле столиков с витыми ножками — всё кричало о великолепном вкусе госпожи Веум.
— Мама! — позвала Маруа, войдя в гостиную.
Обставленная в светло-зеленых тонах, она действовала умиротворяюше. У панорамного окна за роялем сидела стройная женщина в темно-сером брючном костюме. Каштановые волосы собраны в сложный узел, лицо чуть подкрашено, чтобы скрыть первые признаки старости. Даже услышав дочь, играть она не прекратила.
Маруа подошла к окну и встала к нему спиной. Геари Веум доиграет до конца, даже если начнется пожар. Со стены на девушку смотрел странный портрет — единственная картина, на приобретении которой настоял отец. И висела здесь она только потому, что написал ее художник, знаменитый на весь мир. На картине, скрестив руки на груди, прямая, как палка, среди роскошной обстановки сидела женщина в мужской рубашке, потертых штанах и наброшенной на плечи явно старенькой кожаной куртке. Она вроде была молода, но остриженные по плечи русые волосы больше, чем наполовину, окрасила седина. Лицо у нее жесткое, с тонкими губами и странными, завораживающими глазами, где серый переходил в яркое золото. Маруа, как и Геари, не понимала, что заставило отца купить эту картину.
