Она не согласна! Началось всё с ректора, так пусть он разбирается во всем этом!
— Соответствующее письмо с извещением он получит в ближайшие дни.
Маруа повторила эти слова мысленно, и холодок ужаса прокатился по спине. Ближайшие дни… Что это значит для нее? Что с ней успеют сделать?
— Нет. Мы сейчас пойдем к ректору!
— Не бойтесь за свою драгоценную шкурку, семья успеет прийти вам на помощь. Идемте. Не берите с собой ничего.
— Вы не понимаете! Я… я не имею права говорить без разрешения ректора… — запинаясь, выпалила девушка.
Нет, в тюрьму она точно не хотела, и пусть все интриги горят в огне!
Сейд прищурился.
— Или вы сейчас идете со мной, или мне придется вести вас под ментальным принуждением, на что я имею полное право.
Маруа сглотнула.
— Снимите все артефакты.
Дрожащими руками ей пришлось расстаться с украшениями, положить на стол, после чего следователь швырнул ей пальто. Когда она одевалась, приподняла волосы, и на ухе блеснул изумрудом камень.
— Снимите, — сказал Сейд, а Маруа мотнула головой. — Как хотите. В тюрьме он перегорит.
Общежитие они покинули легко, и, никого не встретив, прошли и через парк, вышли на улицу. Маруа всё это время боролась со слезами. Но ведь ее не бросят, спасут? Ведь правда у нее нет поводов переживать?
Глава 25
Автомобиль с закрытым кузовом и решетками ждал недалеко от академии, и то, как Сейд помог ей забраться на подножку, показалось издевательством. В темноте кузова она обессилено упала. Изредка по полу скользил свет от фонарей, задевал ее коленки и снова погружал транспорт во тьму.
Маруа ничего не хотела видеть, ничего не замечала, пока не оказалась в темной и тесной камере. Отхожее место прикрывала шторка, воняло плесенью, а деревянная полка, накрытая грязной тканью, едва ли походила на кровать.
Ее не трогали, только по расписанию в окошке в двери появлялась еда, которую Маруа заставляла себя глотать, с остервенением выцарапывая все комки подгоревшей каши из миски, как будто это могло помочь.
Не приходил никто. Хотя она не понимала, сколько прошло времени. Часы? Дни? Недели?
Тишина и полумрак камеры, еда — всё, что у нее было. И сильнее всего мешала голова, забитая мыслями, которую хотелось снять и убаюкать на локте либо потрясти, чтобы выпали все мысли и оставили в покое.
«Всё хорошо, Маруа, всё будет хорошо», — шептала она, сидя на доске и глядя в серую стену.
Но будет ли?
***
Геари и Фарлах, бледные и уставшие, сидели напротив Сейда.
— Вы по-прежнему не хотите, чтобы я искал вашу дочь? — спрашивал следователь, откинувшись на спинку кресла. — Вы уверены? Она пропала, ее никто не видел. К тому же все ее артефакты остались в комнате в общежитии…
Он уже несколько раз перечислил все факторы, напряженно наблюдая за мимикой супругов. Устав, он поднялся, прошелся по гостиной от то ли рояля, то ли фортепиано — никогда их не различал — до картины на стене, провел рукой по раме, закрепив на ней изнутри артефакт для прослушки. Повернувшись к паре и сделав вид, что он размышляет, Сейд вздохнул:
— Что ж. Тогда всего хорошего.
И ушел, чтобы за дверью дома вставить в ухо небольшой передатчик: чутье подсказывало, что сейчас он услышит много нового.
Геари встала, нервно прошлась по комнате, заламывая пальцы, неприятно хрустевшие.
— И что ты мне теперь скажешь? — доведенная до высшей точки негодования, женщина посмотрела на мужа.
Сейд не оставлял их наедине ни на мгновение с тех пор, как пришла весть о пропаже дочери. Фарлах с усилием сжал переносицу и зажмурился. Он ничего не мог сказать. И даже сделать. Он осмотрел комнату дочери в академии, но не нашел никаких следов или зацепок, только аккуратно сложенные на столе артефакты.
— А ты мне ничего не хочешь сказать? — вздохнул он, запрокинув голову и положив ее на спинку кресла. — Например, о ментальном принуждении? Эрх, этот мальчишка, вычислил нанятого тобой мага и рассказал мне. И заметь, Маруа до сих пор об этом не знает!
Лицо женщины пошло бордовыми пятнами. Сжав кулаки, она отвернулась.
— Ничего бы он Маруа не сделал, только напугал бы! А она бы вернулась домой. И если бы это случилось, Маруа бы не пропала сейчас! — топнув ногой, она повернулась к мужу.
— Ты в это веришь? Я — нет. И этот твой поступок был очень некрасивым. А если бы Эрх рассказал Маруа? Или кому-то еще? Ты думала об этом?
— Маруа бы вернулась домой, — отрезала женщина, отойдя к окну. — А где теперь ее искать? Она пропала! И, если ты не забыл, у нее проблемы со здоровьем! А если сердце?..
— Мы найдем ее. Подозреваю, Сейд не оставит этого дела, я поищу по моим каналам.
— Твоим каналам? Их не осталось!.. А если это убийца? Если мы найдем только труп?! Ты думал об этом, Фарлах?!
— Замолчи! — он поднялся, а Геари отступила на шаг, ощутив вырвавшуюся силу поглотителя. — Мне тоже за нее страшно. Или ты думаешь, я не люблю нашу дочь? Я не хочу ее найти?
Фарлах замолчал и прикусил язык, чтобы дальше не посыпались пустые, обидные обвинения — не к лицу мужчине.
— Разговоры ничего не изменят. Я пойду искать ее.
Уже на выходе из гостиной он услышал тихое пожелание удачи и кивнул, не оборачиваясь.
В деканате факультета теории магии сказали, что его хотел видеть ректор, однако вызов старика Фарлах проигнорировал, отправился в лабораторию к Варгу, где горы хлама выросли в несколько раз и теперь покрыли и пол.
— Ну как?
Варг повел плечами и повернулся, опустил гогглы на шею. От Фарлаха он обо всем узнал, а также получил опись артефактов, среди которых не хватало единственного — артефакта связи.
— Вызов на артефакт не передается, обрывается, а это значит, что его или сломали, или заблокировали, — ответил маг, кое-как добираясь до столика с чайником.
Он не пожалел, что после соревнований сделал для себя и Маруа новые артефакты связи. Зеленые камешки походили на изумруды, но таковыми не являлись. Из-за Крепости, из мира неживых и иномирцев, изредка доставляли драгоценные камни, обладавшие необычными свойствами. Во время поездки он купил себе один камешек, который позже разделил на два и вложил в каффы. Эти камни должны были стремиться друг к другу, но пока что-то не работало, и маг не мог понять, что.
Фарлах подошел ближе, посмотрел на тусклый камень под ярким светом нескольких артефактов на подставке.
— Некоторые камни работают от крови.
— Мне говорили, что эти просто должны стремиться друг к другу. Честно говоря, меня больше привлекло их происхождение, чем назначение, я не знаток материалов из-за Крепости. Я думал сделать артефакт и продать, за такой камень можно было бы цену поднять раз в десять от обычной.
