О лискарях удалось прочитать не так много. В теории после смерти одного хозяина они могли перейти к другому, но, как правило, к хорошо им знакомому родственнику или другу покойного. Животные были прекрасными компаньонами для магов, потому что умели хранить большие количества магической энергии и делиться ею в нужный момент. Кроме того, они могли атаковать с помощью магии и выполнять мелкие поручения. В книгах приводились примеры, когда лискари даже воровали по указке своих владельцев. Для Ночки я зачитала это вслух и посмотрела на милую умную мордашку. На ней отразилось желание воровать исключительно что-то съедобное.
Пары они образовывали один раз и на всю жизнь. Как правило, брачные игры начинались с драки. Оба зверька старались поранить друг друга до крови. А заканчивалось всё длительным методичным взаимным вылизыванием. Так же удалось узнать, что чем больше лискари контактируют с магией, тем умнее становятся. Задокументированы случаи, когда их словарный запас составлял тридцать семь слов.
— Тридцать семь, Ночка, ты слышала? А ты пока говоришь только три, — тихонько прошептала я. — Будем учиться с тобой.
— Уи, — согласилась она.
Перед сном я вышла на прогулку, выпустила лиску побегать по ближайшему пролеску, а также тихонько подпитала её магией. До конца контракта оставалось тридцать три дня и одна ночь.
Дни тянулись невыносимо медленно. Тридцать три, тридцать два, тридцать один…
Даже проплешинка у Ночки зарастала быстрее, чем шло время. Нужное заклинание отмены я пусть не сразу, но нашла. Оказалось, что заклинание облысения, которым доктор так щедро околдовал лиску, активно использовали лекари и каверзники. Я же тоже нашла ему применение и наконец избавилась от зарослей подмышками и во всех других местах. Это настолько подняло настроение, что целых три дня я бесила Дельмину широкими улыбками.
Аристократка не оставляла попыток подружиться с лиской.
— Лискарь, смотри, что у меня есть, — проворковала она и показала светлый шарик магии на ладони.
Небольшой сгусток силы заинтересовал лиску, я даже приревновала, когда она высунулась из своего убежища и потянулась к чужой энергии. К моей радости, удовлетворив любопытство, лиска вернулась обратно, не тронув предложенное. Аристократку перекосило, а я улыбнулась во весь рот. Ничего, пусть привыкает к отказам.
— Я заплачу триста золотых, если ты её отдашь! Как ты не понимаешь, она должна жить с магом! А не с убогой юродивой нищей девкой! — последние слова мерзавка прошипела.
— Ммм… — промычала я, а аристократка перевела на меня полный надежды взгляд. Вдоволь насладившись зрелищем, я ответила: — Нет.
Дельмина предлагала за лиску не только деньги, но и украшения. Жадность нашёптывала взять их в качестве моральной компенсации, а Ночку научить сбегать от «новой хозяйки», но это было слишком низко. Если у неё барахлит моральный компас, то мерзавка может вести себя как угодно. Но я не хотела так себя вести.
Если в самом начале я не стеснялась подшучивать над другими слугами, то теперь старалась относиться хорошо и ровно ко всем. Благодаря Дельмине я осознала, что не окружение определяет человека, а он сам. И что как высоко бы ты не летал, важно хорошо относиться ко всем людям. Нет, новостью это не было, меня этому и раньше учили, просто сейчас я поняла всю глубину этой правды на своём опыте.
Конечно, больше всего я помогала Аяле. Девушка после истории с Гнеббисом потухла и осунулась. Когда до конца контракта оставалось не так много дней, мы сидели в её комнате и обсуждали последнюю выходку Дельмины. Она раздавала старый гардероб и демонстративно одарила всех служанок, кроме меня. Со словами «эта недостойна даже касаться приличных вещей», она подарила Эльдиге платье, в которое та не влезла бы при всём желании. Если и была у этого демарша цель меня унизить, то она с треском провалилась. Я бы все равно не стала донашивать за мерзавкой, гордость бы не позволила. Да и зачем, если куплены и отложены новые вещи?
— Нет, это никуда не годится! Хочешь, я подарю тебе эту шаль? Она очень пойдёт к твоим глазам. А Эльдига отдала мне то платье, говорит, мало ей. Я ей предложила продать. Но она так заартачилась, говорит, бери, тебе ещё замуж выходить, — вздохнула Аяла.
— Нет, Ая. Не хочу ничего с Дельминой связанного. Тебе голубой тоже к лицу, хорошая шаль, носи сама. А Эльдига права.
— Да какая из меня невеста? — грустно опустила голову Аяла. — Одни только несчастья у меня. Ни семьи, ни дома, ни жениха. Я иногда думаю: лучше б я сгорела вместе со всеми.
— Аяла, что ты такое говоришь? — возмутилась я.
— Я в ту ночь бабушку навещала, родители отца рано умерли, осталась только одна бабушка, по маме. В соседнем селе. Старенькая она уже была, мама моя — младшая дочь, старшие-то дядья уже сами внуков нянчат. А я бабушку любила, помогала ей. Добрая она была, всех привечала. Жил у них на деревне парнишка бледноглазый. Но не как ты, а взаправду юродивый. Все его шпыняли, кроме бабушки. В общем, ночевала я у неё, а утром пришли вести, что в соседней деревне с десяток домов выгорел. Я бежала так, как никогда в жизни. Но к моему возвращению всё уже сгорело. С чего пожар начался, так никто и не понял. Дюжина хозяйств дотла выгорела, почитай целая улица. Кто-то успел спастись, кто-то даже скотину вывел, но наш дом одним из первых занялся. Вынесли только братика младшего, что ближе к дверям спал, да и тот надышался, не выжил. Обратно его к дому и отнесли, с семьёй сгорел. Вот так, в одну ночь я лишилась и дома, и родителей, и братьев с сёстрами. Пепелище дымило ещё несколько дней, а я всё смотрела и поверить не могла, что жизнь моя вот так кончилась. Знаешь, какая у меня мама была хорошая? Такая же, как и бабушка… В общем, ушла я в соседнее село жить, да горе это бабушку подкосило. С того дня она всё слабела и слабела с каждым днём, только для меня и держалась. А когда я в возраст рабочий вошла, угасла. Дом у нас к тому моменту стал совсем развалюхой, ни скотины, ни дохода какого, да и земли у бабушки было совсем чуть. Огород сосед частью обрабатывал, что-то продавал, нам деньги подкидывал. Я тоже, что могла тянула, но последний год мы даже не ели досыта. А сосед мужик вроде хороший, да только когда бабушку в последний огонь проводили, он ко мне пришёл с предложением. Сам при жене, а всё туда же. Я и ушла в служанки наниматься. Тошно мне стало там оставаться. Дядья мои поохали, поахали, кто-то даже место предложил, всё ж я грамотная. Но ни с кем не захотелось мне водиться из них. Чужие люди условия лучше предлагали, чем свои. С тех пор всё время я думаю: отчего ушла тогда? Почему с семьёй своей последний огонь не разделила? — Ая всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Я обняла девушку и погладила по кудрявой голове.
— Это грустно, Ая. И очень больно. Но жизнь-то продолжается. Ты девушка молодая и очень красивая. Той же Дельмине ничем не уступаешь: ни красотой, ни шевелюрой, ни длиной ресниц; а сердце у тебя доброе. Найдётся хороший человек, который это оценит. Захочешь — выйдешь замуж в красивом аристократическом платье, оно тебе как раз впору. И семья, если захочешь, у тебя будет большая и дружная. Будешь окружена любовью и заботой. Хорошего в жизни всё равно всегда больше, чем плохого, — уверенно сказала я.
