– Где?
– Да вот же!
– Не вижу, – ответила Фло.
Но я точно видела блеск красного огонька. Я присела на корточки и разгребла листву. Это был красный прозрачный рубин в серебряной оправе на цепочке.
– Это его? – спросила я.
– Дай посмотреть! – ответила Флорентина. После того, как камень побывал у меня в руках, он словно налился кровью, новой жизнью, и Флора тоже смогла его увидеть. – Какой интересный! У меня был такой же. Но этот – не мой. И не Тенебриуса. Возьми! Ты его нашла, он теперь твой. – и, после небольшой паузы добавила, – а у тебя дар. Находить скрытые вещи. Скажи, больше ничего не видишь? – с надеждой спросила она.
Я старательно вглядывалась в падшую пожухлую листву, но ничего больше не могла заметить. Ни взглядом, ни чутьем.
– Здесь больше ничего нет – отрапортовала я.
– Ну нет, так нет.
Первая выбралась я, затем Флорентина.
Похоже, она была разочарована.
– Пора возвращаться. Мы нашли здесь все, что искали.
– Ты уверена? – усомнился Тетрахромбиул.
– Да. Я разбросала знаки, и искала его дух. Но ничего нет.
– Есть. – Возразила я.
– Как? – удивилась Флорентина.
– Ты звала его песнями. Я видела на фоне зеленого неба и черного солнца, как вы шли с ним, держась за руки.
– Ой ли? – присвистнул Тетрахромбиул.
– Да, это было… давно… – засмущалась Флорентина.
– Значит, мы нащупали его дух. И значит все получится! – срезюмировала я.
– А ты права! Ты – действительно самородок. Понимаю, зачем высшие силы прислали тебя на помощь нам! – похвалила меня Фло.
Я была довольна. Хотя это ничего не говорила о судьбе Валентина, но, если я смогла им хоть чуть-чуть помочь с Тенебриусом, уж помогу и своей любви.
– Валентин, жди меня, я скоро верну тебя! – подумала я про себя, и только и успела сказать: Ой.
– Осторожно, только не оступись. – Сказала мне Флорентина. – Здесь могут быть ямы старых могил, разрытых алчными гробокопателями, внимательно смотри под ноги, когда…
– Аа-а-а, – ее совет запоздал, потому как я уже вовсю летела в черную нору, а вверху удалялся прочь кусочек тусклого света.
* * *
Я очнулась в каком-то каменном погребе.
– Фло-о-о-о! Флорентина! – позвала я друзей, – Эфтан! Эфтан абд Тетрахромбиу-у-у-ул! – я даже произнесла полностью его имя.
Тишина.
Что делать?
Пробую нащупать амулет Валентина. Но он не светит. Тогда беру в руки красноватый амулет. Он полыхает, дрожит, но дает нервный, мелькающий слабый свет, в колыхании которого вижу едва различимую дверь. Надо выбираться. Вот сейчас пройду через дверь, найду лестницу, доберусь наверх, и с криком «Ага, не ждали!» приподниму крышку памятного надгробия, прямо за спинами Флорентины и Эфтана.
Но лестницы нет. Лишь узкий длинный тоннель. Такое чувство, что амулет ведет меня куда-то. Уж не ты ли, странный красный камень, заставил меня провалиться сюда? – укоризненно говорю я талисману на цепочке. Но камень не реагирует.
Тоннель пуст, в конце него – ветхая дверь. Я вхожу, но, вместо спасительной лестницы, вижу только, что нахожусь в полукруглой зале. Вокруг – двенадцать дверей, включая ту, через которую попала сюда. Но через какую?
О боже!
Как же отсюда выбраться?
В центре залы уходила вниз пропасть, над которой возвышалась деревянная площадка, к которой вели двенадцать подвесных мостов: по мостику от каждой двери. Не понимаю, что заставило меня встать в самый центр. Наверное, мне казалось, что на равном удалении от всех дверей будет проще найти выход.
Казалось, бы, куда хуже. Но нет. Двери зашебуршали. Ветхие деревяшки рухнули, и из просветов, к моему ужасы, хлынули скелеты. Каждый из них держал фонарь, в котором плескалось, разбрызгивалось пламя. Вооруженные ржавыми мечами и топорами, они медленно шли ко мне. Свет их фонарей рождал на стенах мутные, дребезжащие, жуткие тени, которые, наверное, были самым что ни на есть воплощением ужаса и кошмара. И, что самое страшное, это все были мои тени, порожденные огнями призраков-скелетов и моими же страхами.
Я стояла в оцепенении: ад приближался ко мне.
– Элина, почему ты стоишь? – пронесся в моей голове теплый женский голос.
– Кто ты? – спросила я.
– Ты меня знаешь, дорогая, – голос звучал мягко и шелковисто, словно успокаивая.
– Аллессандриния, как я сразу не узнала?
– Почему ты ничего не делаешь?
– Мне страшно. Мне кажется, я сплю, и это происходит не со мной.
– Знаю. Но посмотри вокруг.
Я озираюсь и вижу, что все замедлилось.
– Время тянется медленно! – говорю я.
– Это твой дар, Элина, это не страх и не сон, а ты замедляешь все вокруг, когда опасность грозит тебе. Так действуй!
– Что мне делать? – спрашиваю я.
Ответа не последовало.
– Действуй, Элиночка, действуй! – говорю я сама себе.
– Амулет Валентина, может ты мне поможешь? – Но нет, он даже не светится.
– Тогда ты, красный кристалл, раз завел меня сюда, то и выручай.
Камень отозвался пыланием отблесков.
– Ну давай же, давай! – говорю ему я.
Тем временем вижу, как из горелок в руках скелетов проливается пламя, поджигает деревянные конструкции, что ведут ко мне.
– Я тебе благодарна, камень, они не доберутся до меня. Но как я выберусь отсюда? – говорю я, стоя на загорающемся деревянном островке.
Как там говорили? Колдуний тоже сжигали на этой горе?
Не хотелось бы мне оказаться в роли сожженной ведьмы, но я уже со всех сторон окружена подступающим пламенем.
– Ааа-а-а. – и снова падаю. Огонь съел канаты, удерживающие мой островок на весу.
* * *
И вот я снова очнулась. Вверху полыхает огненное зарево, а я лежу на сыром полу очередной пещеры.
Кап-кап. Кап-кап. Где-то вода. Может это и хорошо. Там, где вода, нет огня. Ну или не будет.
Иду вперед. Какие-то гробы. Стараюсь идти беззвучно, чтобы не разбудить какую-нибудь нечисть. Но крышки гробов сдвигаются, из ящиков поднимаются скелеты. Один из них вооружен луком и стреляет в меня. Уворачиваюсь.
Я машинально достаю арбалет и отвечаю взаимностью. Скелет рассыпается на косточки. Остальных постигает такая же участь. Позади гора костей, а также ржавых мечей, щитов и сломанных луков.
Снова развилка: зала с несколькими дверями.
