— Велимир, хватит там сидеть!
— Сейчас, главу дочитаю, крошка.
— Ну постой хоть чуть-чуть со мной на свежем воздухе.
— Ладно, Тина, чего не сделаешь ради тебя.
Он тоже вышел.
— Как тебе? — спрашиваю я его.
— Хорошо. Тепло. Приятный запах моря, легко дышится. — говорил он.
— Как? Как же так?
— Разве ты не согласна? — спросил он.
Да, то, что море было чернее ночи, уже и не заметишь. Там, внизу, зажглись огни города. Светили окна, зажегся фонарь на маяке. Вот странно, эта черная вода или что там, не отражала света солнца, но городские огни отражались.
Может, и правда, не все так плохо. Или Велимир умеет видеть здесь то, чего не вижу я? В том, что мне предстается холодным и безрадостным, он находит что-то хорошее.
— Согласна, — смилостивилась я. И тут же, опомнилась. — Закрой дверь. Там же свет горит, комары налетят.
— Какие комары? — удивился он. — А… те мелкие твари. Здесь не бывает комаров.
— Ну хоть что-то радует.
Он стоял рядом и приобнял меня. Ах, как же я соскучилась. По Хозяину. А может, по тебе, мой ненаглядный ботаник? Так подумала я, но ничего не сказала, только впилась губами в его уста. И целовала, и целовала, а потом, наконец, отпустила.
— Ах! — вздохнула я, — Хорошо целуешься...
— Хорошая кровать, да? — спросил Велимир, когда мы вернулись.
— Да, пожалуй, — кивнула я.
Велимир развалился на ней, а потом смилостивился и занял только половину кровати. Перевернулся и на удивление быстро уснул.
— Стой, а как же я?
— Крошка, я устал. — произнес он сквозь сон.
Блин, придется тоже спать. Мне скучно одной. Нет, я не про секс. Трахаться не хотелось, почему-то. Ладно, ложусь рядом, закрываю глаза. Сон не хочет идти ко мне. Везет же Велимиру. Может, тоже почитать его книжку. Включаю светильник, начинаю просматривать.
Формулы, формулы, формулы. Ничего не понимаю. Как он здесь вообще что-то разбирает. Вот, магия, она такая ж вот. Гашу свет, возвращаюсь в постель. Нет, ну правда, не считать же овец. Пролежала так, наверное, час.
Ладно, пойду, что ли, подшучу над охраной. Как была в ночнушке, отворяю дверь. Пусть охранники поглазеют, позаигрываю, может, даже с ними.
Отворяю дверь. Никого. Как же так? Думала нас тут или заперли, или тщательно сторожат. Я прошла по коридору. Да тихо, но я на цыпочках. Но вообще никого. Так яростно сторожили нас на пути сюда, и ноль внимания здесь. Аж обидно!
Я все-таки вернулась и приоделась. Не дело шастать по дворцу босиком и в таком неглиже. Снова вышла. Снова никого. Я шла по коридору. Это казалось игрой. Вдруг все-таки меня обнаружат. Свяжут. Приведут назад. Как тогда, в Юфраноре. Но нет. Вышла из дворца. Странно, неужели и здесь охраны нет. Нет, к тем страшным воротам, проверять нет ли охраны и там, я бы не рискнула. Но под пение цикад (странно, комаров нет, а цикады поют. Или не знаю, что там стрекочет), я вышла на площадку. Было не совсем темно, скорее, сумрак. Не знаю, откуда возникал этот рассеянный свет, но я могла идти. Обошла колонны. И вот, дорожка вниз. Спустилась. Потом еще и еще. Стрекот цикад становился сильнее и сильнее, с каждым моим шагом. Наконец, я попала на, как мне показалось, лужайку.И вот здесь. На вид пустое место. Может быть, здесь полно цветов, но не в темноте же рассматривать. Я осторожно шла, пока не наткнулась на невидимую стену. Вот знала же, не чисто здесь. Не просто так охранники пропадают незнамо где. Есть здесь стены.
Часть 3
Прозрачная стена поддалась. Я ощутила нечто, схожее с желатиновой пленкой, но очень сильное. Смогла пройти сквозь, и поляна словно преобразилась. Над небом точно так же не было ни светила, но время суток больше не походило на ночь. С высоты лился мягкий свет, не имеющий источника, все было освещено. Но и на дневное освещение это походило мало, все казалось словно призрачным. Зато я теперь могла разглядеть цветы, которыми изобиловала лужайка. Васильки, маки, колокольчики, ирисы. Я прошла дальше, и снова путь преградила стена. Впрочем, нет, это были древние руины, изрядно обветшалые, что я легко могла перешагнуть через то, что было когда-то стеной. Странно, но остатки былых укреплений действительно располагались параллельно той невидимой стене. Я перешагнула. Здесь был сад. Виноградники еще не покрылись листвой, а среди деревьев возвышались все те же античные колонны, как уже виденные мной на площадке.
Раздался шорох. Я внимательно посмотрела на возможный источник звука. Никого. Медленно стала пробираться. Тихо. Присела на поваленную колонну и замерла.
Из-за старой стены показалась девушка. Она увидела меня и, взвизгнув, побежала прочь. Я за ней.
— Стой, постой же!
Она попыталась ускориться, но не получилось. Я бежала быстрее.
— Стой, я не причиню тебе вреда.
Мои слова на нее не подействовали. Она передвигалась неловко, зацепилась за куст розы, который разодрал ткань ее туники, к тому же окрасившейся в красное. Но она не остановилась.
Я сумела ее нагнать и схватила обеими руками, так что мы вместе повалились на мягкую траву.
Я отпустила хватку, девушка присела и расплакалась.
— Ну чего ты расстраиваешься? — Спросила я.
— Вы.. вы пришли за нами… — всхлипывала она. — Теперь… ничего не останется.
— О чем ты? Как тебя зовут.
— Какая разница. Зачем тебе имя?
— Сколько можно говорить, не враг я тебе. Меня зовут Тина. — Первая представилась я.
— П-пенелопа. Мы живем здесь, с тех пор как наши дома были прокляты, и пути назад нет.
— Хватит дрожать, я сама пострадала от злодеев.
— Тебя тоже здесь заперли?
— Надеюсь, нет. Я ищу одного человека. Может, Вы знаете? Его зовут Хозяин.
— Не знаю никаких Хозяев. Аристо-он, Аристон.
Из еще одного укрытия выбрался белокурый юноша, под стать Пенелопе. Не знаю, из какого времени, но по одежде они как из древней Греции сюда прямиком попали.
— Не бойся ее, Аристон, это друг. — предупредила юношу Пенелопа.
— Меня зовут Алевтина, — представилась я.
— Вы правда друг? — спросил он.
— Да правда, правда. Или я похожа на злодея?
— Нет, нисколько не похожа.
— Ну расскажите, что у вас здесь произошло?
— Повелитель разгневался на нас и запер в этом мире.
— Хозяин? Северин?
— Мы его так не звали. И не Северин его звали.
— А как?
— Не знаю.
— Может, Кефеус?
— Может, да, а может, нет. Наши родители не хотели, чтобы он захватил всю власть в мире, за что и поплатились. А мы тогда еще маленькими были.
