И одно лицо неуловимо показалось знакомым. Те же волосы, ниспадающие на плечи словно капюшон, холодный, безжизненный взгляд.
Казалось, не стоило ее замечать, во истину, когда ты посмотришь во тьму, она посмотрит на тебя.
– Держите их! – крикнула она. И действительно, все, кто были в вагоне бросились в сторону наших друзей. За окнами показались огни станций, а время тянулось медленно.
– Только бы успели открыться двери, только бы успели! – повторял про себя Четырехкрылый.
Помогло.
Рафаэль и Четырехкрылый выскочили на станцию. Толпа мчалась за ними, но догнать не могла, недаром их называли крылатыми.
Они прорвались на улицу, к преследующим присоединились охранники. Промчались на площадь. Там собирались стихийные волнения, и это было на руку. Казалось, оторвались.
– Подумают, что смешались с местными. – Думал Четырехкрылый.
Друзья слились с толпой и так пересекли площадь. Похоже, охотники потеряли след. Разведчики добрались до парка, плавно переходящего в лес по склону реки Дану-Ра.
Времени терять не было. И по мосту идти было опасно. Заплатили за канатную дорогу и быстро – на той стороне протоки. Добрались среди зарослей до тайника, выбрались к узкой протоке и заскользили по замерзшей глади воды на север. Прощай, тухлый остров! Это было самая сложная вылазка.
Они мчались молча, чтобы быстрее и дальше умчаться от Хувала. Наконец, они снизили скорость, чтобы отдышаться.
– Что это было? – Спросил Четырехкрылый. – Мы спалились?
– Не то, чтобы совсем, но близко к этому.
– Эта странная женщина, несколько раз мы ее видели. Следила за нами.
– Я думал, это слухи. Но говорят, что есть и женщины-охотники.
– Не минует нас беда. И то, что она женщина – не спасет. Тот, кто встречает охотника, живым из этой встречи не выходит.
Женские версии отличаются от остальных поведением. Более социальны и умеют видеть то, чего не умеют так сказать охотники-мужчины. Но и коварны. Надо быть осторожными.
Они снова помчались. И чем дальше они удалялись, тем сильнее их мучали гнетущие подозрения. Словно преследует кто-то. Как будто они спалились, раскрыли свою дорогу. А так, глядишь, и местоположение лагеря выдать не далеко.
Некоторое время путь пролегал без происшествий. Странники старались выжать максимум, чтобы реальность, все больше и больше скатывающаяся в кошмар закончилась, как дурной сон.
Мутное небо скрывало Орбус тяжелыми тучами, и это был хороший знак. Когда зеленое око светит, не раз было замечено, гораздо проще попасть в какую-нибудь неприятность или лапы охотников. Подул ветер, и в небесной прогалине стал все сильнее и сильнее проступать зеленый свет.
– Черт! – выругался Рафаэль, что было не сильно на него похоже.
Позади послышался скрежет и визг. Преследуют?
Четырехкрылый обернулся.
Уродливые рожи, похожие на серебристые маски, мчались на колесах.
– Колесуны. – Крикнул он Рафаэлю.
– Ужасные человечки на роликах из сказок?
– Нет, они реальны и преследуют нас.
Героям пришлось мчаться на большой скорости, но никак не могли оторваться от преследователей. Все-таки, после длительной гонки, им удалось убежать. Туча скрыла Орбус, а странники сняли нурмисы и взобрались на склон.
Стоял поздний зимний вечер.
Странники тихо шли по улице, чтобы постучать в окно. Четырехкрылый почувствовал надвигающуюся тревогу. Тучи на небесах образовали яркую прогалину, и зеленый свет осветил все вокруг. Рафаэль толкнул Четырехкрылого в тень высокого забора, и они, вжимаясь в черноту поспешили, оставив дом Леноры в стороне. Три призрачные фигуры, словно сотканные из мутного зеленого света, образовались позади. Тучи скрыли Орбус, исчезли и фигуры. Но это ничего не значило. Ленору подставлять они не посмели, и быстро, пытаясь следовать вдоль теней, направились в лес. Это помогло им укрыться, но друзья чувствовали: их по прежнему преследуют мутные очертания из иного мира, ядовито-зеленые, как сам Орбус, готовые материализоваться, лишь только тучи ослабнут и освободят зловещее око из своей пелены.
Они вышли на опушку, где трое складывали дрова на повозку, запряженную лошадью. Какое счастье, это была Ленора. И хотя мужчин они не знали, сейчас было не до протокола.
Ленора увидела наших разведчиков.
– Где вы пропадали?
– Потом расскажем. Ленора, кажется, на наш след напали.
– Тогда вам ко мне нельзя, что же делать… Они вас видели?
– Да. Узнают.
– Вы гладко выбритые. – Сказал мужичок постарше. – А мы носим бороды. Поменяемся одеждой. Так может не узнают.
– Надолго надо приютить? – спросил тот, что был помладше.
– Нет. Всего лишь пока я не приведу их коней.
– Тогда можно у меня.
Друзья поменялись одеждой с братьями Леноры.
Вместе они добрались до дома к младшему брату, Андреасу. Иван, так звали старшего брата, отправился вместе с Ленорой на конюшню – привести коней странников.
– Оставайтесь здесь, тише воды, ниже травы, – напутствовала женщина беглецам, закрывая за собой дверь.
Ни Иван, ни Андреас не задавали никаких вопросов, а когда последний остался с ними наедине, все-таки сказал: не к добру, что вас преследуют. Да прямо так, во всю силу. Но я чувствую вы – люди добрые, неспроста сестра помогает вам. Разведчики только поблагодарили скромного хозяина, ставшего их невольным союзником.
– Иван, простите, – прервал тишину Рафаэль, – А где у вас туалет.
– На улице, выходишь за дом, и по огороду в дальний угол.
– Потерпеть не можешь? – на этот раз настала пора Четырехкрылого подколоть своего товарища.
– Твой товарищ прав, – вставил Андреас. – Как только выйдете, вас обнаружат.
Рафаэль честно пытался потерпеть. Но схватило – так схватило. В эти моменты пелена застилает сознание, и весь низ живота наполняется неописуемой болью. Вот повезло!
– Не могу, живот болит! Наверное, съел что не то! Я тихо. – С этими словами он вылетел на улицу и быстро добрался до деревянного сортира.
– Какое облегчение! – только и подумал он, когда приступ, наконец, закончился. Закрыл дверку и поспешил в дом. На улице было темно. Рафаэль дошел до половины огорода, как все окрасилось в зеленые тона. На небе показался Орбус. Рафаэль кинулся в снег, притаился. А когда туча, пролетая, скрыла Орбус, он домчался до дома и вошел.
– Фух, успел! – подумал он.
– Зря ты вышел! – сказал Четырехкрылый с напускным видом пророческой обреченности. – За окном зеленело.
– Приспичило. Ничего, я успел.
