Я вздохнула и решилась.
— Влад случайно дал мне каплю своей крови, — тихо произнесла я и по вмиг округлившимся глазами гида я поняла — она знает, что это значит. — Он не хочет обращать меня. Поэтому я должна буду умереть. А это все, — я широким жестом обвела ресторан, подразумевая весь сегодняшний день, — просто откуп от всемогущего вампира его случайной жертве.
Лицо Мари почти сразу приобрело непроницаемое выражение, но все же я заметила мелькнувшие на нем ужас и боль — за меня. Решив не портить остаток дня, я улыбнулась и сменила тему, и Мари с благодарностью поддержала разговор. Я не держала на нее зла. Ведь наверняка ее положение и так достаточно опасно — ведь она работает на кровососов! Кто знает, чего от них ожидать…
Ужин прошел весело. После каждого из семи блюд я пыталась угадать, что это и с чем — только по виду и запаху, а затем пробовала и пыталась понять — права ли я оказалась. Это своеобразная игра оказалась довольно веселой, да и вино было прекрасным, так что к концу вечера я была в прекрасном настроение.
Попрощались мы словно давние подруги, и мне было искренне жаль расставаться с Мари.
Я поднялась в номер, который снял мне Влад, и без сил рухнула на кровать.
От пережитых впечатлений во мне роем крутились мысли, и хотя усталость, которую я испытывала, казалась безграничной — я не могла даже закрыть глаза. И среди других выделялась одна мысль.
Мари ведь работает на вампиров очень давно — это было понятно по ее поведению и некоторым случайно оброненным фразам. Но когда я ей сказала о случайности, случившейся со мной, Мари не допустила даже мысли о том, что у меня может быть другой выход. Ее глаза в этот момент… Она видела во мне приговоренную к смерти без права на помилование. Она верила, что нет никакого другого выхода.
Но я все равно буду бороться. Я не сдамся так просто.
— Ни звука!
Двигаясь с молниеносной скоростью, вампир прижал меня к стене в углу между шкафом и портьерой, а сам устроился передо мной, закрывая мне весь обзор широкими плечами. Я попыталась было спросить, что происходит, но в ответ получила лишь разъяренное шипение и предпочла умолкнуть до особого разрешения.
Вампир замер, я затаилась за его спиной. В комнате было абсолютно тихо, я слышала только стук сердца, гулко отдающийся в ушах. Я попыталась считать секунды, но быстро сбилась — секунды, казались, тянулись бесконечно, и я не понимала, как быстро мне нужно считать. И вот когда я начала терять последние крохи терпения, дверь в номер вдруг открылась. Все происходило совершенно бесшумно и в полной темноте, да и видеть в любом случае я могла только напряженные плечи вампира — но все равно в один момент я твердо поняла: мы больше не одни. Секундой позже вампир повел плечами, подбираясь для броска, словно хищник, и прыгнул.
Короткая, тихая возня закончилась спустя еще пару мгновений. Вспыхнул слепящий свет, и я зажмурилась, прикрывая глаза руками. Когда я, наконец, снова смогла смотреть, моему удивлению не было предела.
На кресле сидел невысокий, но очень крепко сложенный мужчина слегка за тридцать. Его правый глаз украшал свежий синяк, из разбитой губы сочилась кровь, стекая по подбородку и капая на черный свитер с высоким горлом. Поверх свитера висела толстенная серебряная цепь с огромным распятием. Руки мужчины лежали на коленях, запястья были настолько крепко стянуты одноразовыми наручниками, что кисти уже начали краснеть от застоявшейся крови.
Здоровый глаз мужчины смотрел то на меня, то на Влада с нескрываемой ненавистью, зубы сжимались в бессильной теперь злобе.
Я сделала несколько шагов, намереваясь сесть на кровать, и задела что-то ногой, какую-то деревяшку. Остановилась, подняла — и не смогла удержаться от смеха, в котором, в прочем, чувствовалась нотка истерики:
— Это что, кол? Влад, это охотник на вампиров?
Вампир улыбнулся кривой улыбкой и фыркнул.
— Ага. Самый что ни на есть. Видишь, защитился от нас по канону — серебро, распятие, вся одежда полита святой водой. Обжег себе все руки, — неожиданно добавил вампир и показал мне ладони, покрытые волдырями. Я почувствовала, что запуталась — Влад же сам со смехом говорил, что «киношные» средства против вампиров не работают, откуда же эти жуткие ожоги… Я таращилась на вампира круглыми глазами, и заметила на боку глубокую царапину и еще несколько ожогов поменьше в разных местах вампирячьей тушки — мой спаситель явился ко мне в одних черных трусах, видимо, решив не тратить драгоценное время на одевание. Интересно, а наручники он откуда вытащил?..
Вампир тем временем вышел, заставив меня замереть от ужаса — я ведь осталась наедине с потенциальным убийцей! Но вернулся он почти моментально — уже в джинсах и с еще несколькими наручниками в руках — ими он прикрепил ноги охотника к ножкам кресла. Затем кивнул мне, дескать, все нормально, и, заперев входную дверь, ушел в ванную — судя по приглушенному голосу, который донесся оттуда почти сразу, он кому-то позвонил.
Охотник, видимо, решил воспользоваться тем, что мы остались одни и заерзал, пытаясь освободиться — однако наручники были сделаны на совесть, и у него ничего не вышло. Тогда он проникновенно посмотрел мне в глаза и быстро затараторил на французском, доверительно понизив голос. Пришлось мне взять телефон и воспользоваться переводчиком:
— Je ne parle pas francais!
(Я не говорю по французски)
Произношение, правда, явно хромало на обе ноги, но после нескольких повторений охотник явно понял, что я пытаюсь ему донести, и перешел на английский, который я, похоже, знала гораздо лучше него:
— Оно быть вампир! — сообщил он мне полушепотом, ужасно картавя и произнося многие слова на французский манер. — Вампир, монстре, зверь, пить вашу кровь, пока вы не умирать! Вы умирать! Страдать! Оно вас околдовать! Пить кровь, и вы умирать!
Он снова и снова по кругу повторял одно и то же, и, наконец, мне надоело, а Влад все не возвращался. Так что я решила успокоить охотника своими силами:
— Я — вампир, — сказала я по-английски, любуясь своим идеальным произношением. — Новый вампир, скоро буду настоящий вампир. Буду тоже пить кровь. — И довольно улыбнулась.
На охотника было жалко смотреть. Понимание на его лице сменилось выражением ужасающего разочарования. Он снова о чем-то затараторил на родном языке, я на этот раз я, кажется, уловила пару слов — охотник пришел спасти меня, невинную жертву в лапах монстра. И теперь был очень расстроен — он отдал свою жизнь зря.
И тут я вдруг задумалась: а что сделает Влад с этим человеком, который явно собирался убить его? Холод пробежал по моему телу и обосновался в животе. Думать о том, что я стану свидетельницей убийства, мне совершенно не хотелось…
— Даже не думай об этом, детка, — Влад вошел в комнату как раз в тот момент, когда я рассеянно оглядывалась, отстраненно размышляя, чем бы разрезать наручники охотника. — Мы не можем его так просто отпустить. Он хотел убить меня — а узнай он кто ты, ты бы стала его первой жертвой. Упыри куда опаснее обычных вампиров, ведь мы стараемся не убивать слишком часто. Не из милосердия — просто опасаясь излишнего внимания со стороны полиции. А упыри не контролируют себя, их жажда бесконечна и неутолима, они осушают человека за человеком, не оставляя в них ни капли крови и разбрасывая обезображенные трупы, — Влад дернулся, похоже, даже его пугала такая перспектива. Поэтому самый простой способ убить охотника — это дать ему каплю своей крови и отпустить. По их кодексу, зараженный должен убить себя сам в течении двух недель, передав все свои дела преемникам.
