Во время очередной встречи с Мараном (он просил называть его отцом, чем я не преминула воспользоваться), когда мы обсуждали размытость северных границ Прозии, в покои постучали.
— Отец, вы звали меня? — вошёл Аран и замер, уставившись на меня. Ну привет, дорогой, а где ты был?
— Вы почтили нас своим присутствием, ваше высочество, — хмыкнул король, но ответом ему был лишь осуждающий взгляд. — Да будет тебе, я знаю, что ты очень занят. Ты собираешься куда-то уезжать?
— Да, отец, примерно через неделю я отбуду в Армиору.
Я почувствовала, как начала бледнеть.
— Сейчас это опасно! — выпалила я, перебивая мужчин. — Неужели это так необходимо?
— Я возьму с собой брата и наших воинов, — совершенно проигнорировал меня принц. — Это визит вежливости, армиорцы уже предупреждены.
Я сжала кулаки, уставившись в карты. От Палеи до Россы, столицы Армиоры, примерно полторы-две недели пути, причём на армиорскую землю они ступят уже через неделю…
— Не останешься с нами? Мы обсуждаем очень интересные вещи, — предложил сыну Маран, но тот лишь мотнул головой.
— Прости, отец, слишком много дел. Я пойду.
Дверь закрылась, а я всё ещё сверлила карту взглядом.
— Вам нужно поговорить, — понимающе похлопал меня по плечу мой будущий свёкор. — Иди.
Поразмыслив немного, я всё же решилась на отчаянный шаг и, попрощавшись, пошла за принцем.
— Ваше высочество, — я беспрепятственно вошла в кабинет жениха. — Нам нужно поговорить.
— Сейчас я занят, — он даже не посмотрел на меня.
— Вы выслушаете меня, — заявила, опёршись о его стол. — Посмотрите на меня, — дождалась раздраженного взгляда. — За последнее время на меня было совершено четыре покушения, одно из которых точно спланировано Армиорой. Во дворце было схвачено несколько армиорских шпионов, был подтверждён факт о планируемом нападении…
— Насколько я знаю, король Фанум пытался выкрасть вас и сделать своей женой, — он откинулся на спинку стула и вновь окатил меня презрениям.
— Вы идиот или только притворяетесь? Это было по-ку-ше-ни-е, кинжал лишь чудом не вспорол мне брюхо, задумайтесь!
— Женщинам свойственно преувеличивать…
— Ах преувеличивать? — я была очень зла. Резкими рывками начала развязывать шнурки корсета. Сегодня я была одета не по моде: в юбку и рубашку, закреплённую укороченным корсетом со шнурками впереди. — Преувеличивать, говорите?..
— Прекратите это! — прикрикнул принц, но меня было уже не остановить. Скинув корсет, я приподняла рубашку, оголяя не до конца рассосавшийся шрам.
— А теперь подумайте, какой глубины был порез, если даже спустя столько времени шрам выглядит столь отвратительно? Ваш брат делился со мной кровью, потому что моей во мне было до преступного мало! — пусть знает! Пусть знает, и не смеет больше делать поспешных выводов!
— Что?.. — он, не отрываясь, смотрел на мой живот.
— Он не сообщил вам? А я думала, он докладывает вам о всех моих передвижениях! — оправила рубашку.
— Этот момент он не осветил.
— Так вот, дорогой жених — это было покушение. И я удивлена, что на Армиору ещё не пошли войной.
— Вы хотите войны?
— Нет, но она точно будет, если с вами что-то случится. Мне бы не хотелось овдоветь ещё до свадьбы, ко всему прочему, вы лишаете страну наследника столь опрометчивыми решениями. Оставьте хотя бы брата, или королевство осиротеет. — Ах, так вас это волнует, — снова сделал какие-то свои выводу Аран. — Что я забираю с собой Дара и лишаю вас воздыхателя?
— Как же вы непробиваемы, — я в школе смотрела на наследника Прозии, её надежду, её будущее. — Вы совершенно не подходите на роль будущего короля…
— Это не ваше дело!
— Моё! Вы — моё дело, ваше будущее — моё дело, будущее этой страны — моё дело! Я не хочу смотреть, как всё вокруг рушится только из-за того, что вы слишком упрямы!
— Моё решение не изменится, — принц поднял мой корсет. — Подойдите, я помогу вам одеться.
Молчаливая и раздражённая, я сверлила его взглядом, а он невозмутимо и до раздражающего умело затягивал шнурки на моей груди.
— Вы что-то говорили мне о моей развращенности, а сами затягиваете корсет, чуть ли не лучше, чем я.
— Это скорее вопрос к вам, почему к своим годам вы всё ещё не умеете затягивать корсет. И я ничего не говорил про вашу развращённость, — он очень сосредоточенно вставлял шнурки в петельки.
— Но точно думали. Даже сейчас, уверена, не отступились от этого убеждения. И мне не так часто приходилось самостоятельно одеваться в это пыточное устройство.
— Вы намекаете, что мне приходилось? — он хмыкнул.
— Вы понимаете, о чём я, — не поддалась на провокацию.
— У меня были женщины, много женщин. И в будущем я не планируй от них отказываться, — он закончил с завязками и отступил.
— С последним посмею не согласиться, — поправила аккуратный бантик, — в будущем у вас не будет женщин. У вас будет только одна единственная женщина, — сказала, с вызовом смотря в его удивлённые глаза, и быстро вышла из кабинета.
Глава 9
Доверяй, но проверяй.
Народная мудрость
Он уехал, забрав с собой брата. Никакого здравомыслия! Хотелось рвать и метать — да как вообще можно так подставлять своё королевство? Самоуверенность — не лучшая черта для будущих правителей.
Королевская чета была до противного спокойна, супруги были уверены, что их сыновьям ничего не грозит. И с чего бы?
Одинаковые дни осточертели, пора было выбираться из своей норы и осматривать будущие владения. Надеюсь, хозяйкой я стану ещё не скоро…
— Тор, — подозвала к себе мужчину, когда читать уже не было сил. — У вас есть место для тренировок?
— Да, ваша светлость. Мы тренируемся вместе с гвардейцами его величества.
— И как?
— У них иной стиль боя, для нас очень полезно.
— А где тренировался кронпринц?
— Оба принца тренируются с остальными, часто они следят за воинами и помогают в познании тех или иных приёмов.
— Понятно… Проводи меня туда, — отложив книгу в сторону, поднялась.
— Пойдёмте.
Идти пришлось довольно долго, вся воинская часть находилась в отельном крыле дворца, дабы шум не беспокоил господ. Что же, логично, однако путь от этого короче не становился.
Когда мы пришли на место, я осознала ещё одну причину столь дальнего расположения: мужчины сражались, сверкая обнажённым торсами. О да, нежные дамские умы бы не выдержали такого зрелища… Как хорошо, что мой ум вовсе не нежный.
