Они всех… победили?
— Малышка! — услышав голос папы, резко открыла глаза. — С тобой всё хорошо?
— Конечно, я же ушла в самом начале… — всё ещё в шоке посматривала на бессознательные (или мёртвые?) тела союзовцев.
— И правильно! Нечего тебе смотреть на такие жестокости.
— Отец, я уже не ребёнок, — выбравшись из объятий, мягко улыбнулась ему. — Ваше высочество! — ко мне подбежали доннийцы, осматривая со всех сторон. — Как вы?
— Всё хорошо! Как быстро Кэмирон прорвал блокаду?
— Почти сразу, но когда мы вошли, здесь было со всем покончено.
— В смысле?
— В том смысле, дорогая, что мы со всем справились самостоятельно, тем более с тем подкреплением, что привёл Дар, — муж всё же отвлёкся от разговора с какими-то мужчинами и подошёл ко мне.
— Я, конечно, не хочу никого обидеть, но как кучка дворян справилась с сотней воинов так быстро и… без потерь?
— Ты же сама сказала, что нас равное количество, — Аран хмыкнул.
— Сказала, но…
— Всё потому, что каждый мужчина Прозии обязан пройти военную подготовку и состоять в одном из корпусов.
— То есть любой дворянин ещё и… гвардеец? — я не могла поверить, что в этом королевстве всё настолько дисциплинировано. — Прямо каждый?
— Каждый с четырнадцати лет, — меч был передан проходящему мимо прозийцу. — Причём каждые три месяца все обязаны пройти проверку в ближайшем к месту жительства корпусе. Ты впечатлена?
— Если не сказать больше, — по-новому взглянула на мужчин вокруг. — Это… Это очень здорово!
— У нас не так много магов, как в Доннии, приходится расчитывать только на силу своего тела.
— Всё равно я в шоке, — посмотрела на мужа, боясь задать вопрос, но он и без слов меня понял.
— Погибших среди прозийцев и гостей нет, сильнораненные есть, но с ними уже работают.
— А союзевцы?
— Преимущественно мертвы, — его взгляд похолодел, и он отвернулся в сторону.
— Папа, я думаю, тебе стоит пойти отдохнуть, — повернулась к отцу и обняла его, а он понятливо оставил нас. — Ар, — первый раз назвала его так. — Меня не пугает это. Смерть врагов куда лучше, чем смерть близких. Между твоей жизнью и жизнью всех этих людей, я выберу твою…
И я говорила искренне, как бы ужасно это ни было.
— Скоро всё будет спокойно, — он обнял меня и положил подбородок мне на голову. — Никакой Армиоры, Союза или кого-то ещё. Просто спокойная жизнь в славной Прозии…
— Да…
Обняла его за талию и уткнулась носом в грудь. Сейчас ситуация становилась опаснее: мы победили несколько десятков воинов Союза на своей территории, но у них есть источник, и они умеют им пользоваться. Кто знает, какая сила им подвластна…
— Думаю, нам стоит пересмотреть тактику боя, — буркнула.
— Пересмотрим. А сейчас, знаешь, пусть со всем этим разбираются наши отцы.
— И братья.
— Именно.
— Надо приказать, чтобы женщин вывели из подвалов, они там, наверное, с ума сходят.
— Не думаю. Они-то знают о силе своих мужчин.
— Всё равно волнуются, — не согласилась. — Тем более здесь не только прозийцы…
— Дар! Мы уходим. Разбирайтесь здесь сами, завтра буду ждать отчёт. И вызволите дам из подвалов, а то простынут! — муж взял меня за руку и повёл из зала. — Молодожёны мы вообще, или кто?
Глава 25
Государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует, и на войне неодолимо.
Сократ
Просыпалась я всё с той же мыслью: действительно каждый прозиец — полноценный воин? А инвалиды? А старики?
— Кто такие эти твои «инвальиды»? — так, с этим понятно.
— Ну, калеки? Без рук или без ног, просто нездоровые, те, у кого проблемы с мозгом, психикой?
— Разве бывают такие люди? — муж потёр подбородок. — Чисто теоретически, конечно, такие мужчины были бы освобождены от воинской обязанности, но в Прозии их нет. А в Доннии, что ли, есть?
— Не знаю, — озадачилась. Это что же, практически идеальное общество? — Правда нет? А если на войне руку отрубят, или придётся отрезать из-за заражения, или ещё чего?
— Если на войне тебе отрубят руку, ты скорее всего не выживешь. Да и нет такого ранения, которое не вылечат лекари. Отрастить можно любую конечность. Вот если голову отрубить…
— С простудой магия не справляется, а конечность отрастить — запросто?
— Ты, видно, совсем магию не изучала? — меня потрепали по голове. — Простуда, это то, что внутри. Так глубоко целитель не заглянет.
— Всё равно бред какой-то, — нахмурилась.
— Знаешь, я примерно понимаю, о чём ты. Когда-то очень давно у нас было такое наказание, как отрубание какой-либо части тела, но после такого виновный чаще всего накладывал на себя руки. Поэтому было решено использовать только смертную казнь, ведь самоубийство — тяжкий грех, на который нельзя обрекать даже преступника.
— Ну а как же избиение публичное, пытки…
— Это не смертельно и никто не запрещает заживить.
— Ладно, не буду думать об этом, как-то уж слишком сложно, — передёрнула плечами. — А старики?
— Ты видела когда-нибудь хоть одного старика?
— Видела! — уверенно сказала и замерла. А ведь правда! «Старика» в привычном, «земном», представлении я здесь не видела ни разу! Самым старым на вид человеком был тер Саш, а ему не дать больше пятидесяти.
— Знаешь, мне начинает казаться, что ты не от мира сего, — в шутку сказал муж, а я посмотрела на него искоса. Знал бы он, как сейчас прав.
— Но люди же стареют!
— Стареют, но в определённом возрасте просто отдаляются от общества. Скажем так, на приёмах «стариков» не встретишь.
— То есть ты всё продумал, толком и не продумывая? Мечи в тайных нишах, почти все гости — воины, стража со всех сторон, пути отступления.
— А ты сомневалась?
— Но почему мне не сказал?
— А почему ты мне не сказала?
— Но!.. — надулась. — Ты не воспринимаешь меня всерьёз! И вообще запретил бы во всём этом учавствовать.
— Во-первых, с чего ты взяла? Во-вторых, и правильно бы запретил!
— Вот видишь!
— Да ладно, успокойся, дорогая жена, — он вдруг заворковал и приблизился ко мне. — Неужели всё обернулось плохо?
— Нет, но ведь могло!
— Всё было под моим контролем. Сколько мне лет? А тебе? Конечно, я гораздо опытнее.
