Она была уже далеко, когда громыхнуло. Улыбнулась, почувствовав лёгкий ветерок, навевающий воспоминания о бейской прохладе, и продолжила путь.
*****
Юноши подскочили, услышав громыхание. Им показалось, что где-то пустили снаряд. Каждый из них ещё помнил огни революции, падающие самолёты и летящие со всех сторон пули. Они осоловело осматривались, пытаясь разглядеть окружающее. Небольшой костёр чадил, из котелка выплёскивалась кипящая вода, с шипением падая на угли.
— Это гром, — хрипло проговорил Ян. Они с Джианджи одновременно начали вылезать из спальника, но запутались.
— Бао нет, — Лей оглянулся.
— Может, отлить ушёл? — Фен-Фен широко зевнул и снова лёг, позволяя соседу первым вылезти из спальника.
— Ужасное пробуждение… — сказал Тао и подошёл к костру, чтобы снять котелок. — Как заботливо с его стороны. И как только в такую сырость костёр умудрился разжечь?
— Он из Бея, — Джианджи потянулся, хрустя всеми костями. — Там всегда сыро.
— Чёрт, а если он заблудится?
— Лей, — Джианджи не сдержал смешок. — Робао понимает лес лучше, чем мы все вместе взятые. Всегда смешно смотреть, как вы его недооцениваете.
— Как разговорился-то! — пробурчал Лей и начал собирать вещи.
— Почему не поговорить, когда есть о чём.
Началась лёгкая морось, необычная для этих краёв. В Донге дождь наступал внезапно и так же внезапно заканчивался.
— Сезон дождей, — морщась, проговорил Фен-Фен в небо. — Надо торопиться. Который час?
— К шести уже, — Ян сверился с часами, — поедим, и надо собираться.
Лей хмуро осмотрелся. Спокойствие остальных было ему непонятно. Бао, пришибленный на голову в самом прямом смысле этого выражения, в темень и с наступающим дождём шастает один где-то в лесу. Это ли не повод для беспокойства?
— Я поищу Бао, — решил он.
— Давайте вместе уж. Только сначала разольём воду по флягам… Что у нас по еде? Есть, что нужно готовить? — Ян быстро закидывал вещи в рюкзак.
— Если только банку тушёнки в костёр закинуть, — предложил Фен-Фен.
— Холодной поедим. Так, хлеб, вроде, ещё пригоден… Ладно, собираемся и идём.
— Бао, наверное, ушёл в сторону горы, — Лей посветил фонарём на землю. — Он же умный… вроде.
— Ты как озабоченная мамаша, — хохотнул Фен-Фен.
— Вон, следы его, успокойся, — Джианджи похлопал Лея по плечу.
Наполнив фляги, они на всякий случай выложили из камней стрелку в сторону горы, и пошли дальше. Дождь усиливался, морось превратилась в крупные капли, и юношам пришлось прикрываться огромными листами подорожника.
Бао и правда шёл в сторону горы, очень скоро они догнали его. Прикрываясь листами, щурясь от льющейся по лицу воды, они молча наблюдали за бейцем, смеющимся и кружащимся под разразившимся ливнем.
Расставив руки в стороны, Робао подставил дождю облепленное мокрыми волосами лицо. Вода стекала с его тела ручьями, а он и не пытался прикрыться, наоборот скинул китель, оставшись в одном лишь комбинезоне, тоже промокшем, и кружился, кружился, кружился.
— Бао! — первым окликнул его Лей. Смотреть на столь счастливого соседа было приятно, но с каждой секундой риск потерять этого самого соседа всё увеличивался. Что там может быть? Ларингит, воспаление лёгких, пневмония, отит, ангина…
— Лей! — обернулся Робао. — Это дождь!
— Я вижу! — им приходилось кричать, вода билась о листья и землю, создавая оглушающий шум.
— Первый дождь, который я вижу в Донге! Это невероятно! Капли такие крупные!
— Вот же… — пробормотал Лей и приблизился к другу. — Всё же по башке тебе надавали не без последствий… Совсем крышей поехал? Ты как собрался в таком виде в гору идти?
— Так ведь всё равно все промокнем, чего ждать? — хмыкнул Бао и вытер лицо руками. — Я китель в рюкзак убрал, он сухой, потом накину.
— Если не помрёшь по пути. Идём, уже время рассвета, мы можем подниматься.
Бао, довольный, помахал остальным, и достал из-под куста свои вещи.
— Я пошёл собрать камней, чтобы печку из них построить. Но вряд ли бы она помогла — так льёт! — он снова улыбнулся и покачал головой, словно удивляясь чему-то, только ему известному. — Идём?
— Идём, идём, — устало вздохнул Лей. Робао зашагал впереди всех, будто заведённая механическая кукла.
— Ты ему что за чай вчера давал? — тихо спросил Фен-Фен у Джианджи, а тот только плечами пожал. Они ускорились, пытаясь догнать своего младшего товарища.
У горного пути и правда стояли офицеры. Они казались искусно вылепленными статуями — были бездвижны, даже зонтики в их руках не шевелились, несмотря на ветер и тяжёлые капли. Курсантов пропустили без вопросов, и они быстрым шагом направились вверх, иногда поскальзываясь, но неизменно вставая.
Через час дождь прекратился, а ещё через час черноволосые головы нещадно пекло — земля парила, создавая душный туман, настолько вдруг стало жарко.
Робао расстегнул комбинезон, оставив верхнюю часть висеть вдоль ног, и теперь ходил в рубашке, прилипшей к рукам и спине. Идущие за ним друзья с доброй усмешкой рассматривали узкие плечи и худые руки.
Ян же высматривал корсет. Все знали, что Робао никогда его не снимает — что-то со спиной, кажется, упал с лошади? Подозрительная причина, разве рабы ездят верхом? Но, вспоминая тёплые отношения Робао и бейского принца, может, это и правда…
Корсет был почти незаметен — Робао носил несколько слоёв одежды — только на плечах через рубашку проступали толстые лямки.
«Интересно, Робао от него не устаёт?» — пронеслось в голове Яна. Он на секунду нахмурился и потряс головой — нечего об этом думать.
До самого конца пути Робао шёл впереди. Он ни разу не попросил воды, не остановился передохнуть — шёл и шёл, странно воодушевлённый. Словно тотем, там, на вершине, звал его к себе.
Он остановился только у огромного бесформенного камня, испещрённого письменами, и согнулся, переводя дыхание.
— Дошли наконец, — выдохнул Робао и повернулся к остальным с усталой улыбкой. — Странная глыба.
— Это единственный тотем, которому поклоняются и сподвижники учения Вейла, — Ян встал рядом. — Тотем Духа, энергии Ци.
— Наш, — Фен-Фен вытащил флаг, вставленный между ветвей одного из ближайших деревьев. — Что будем делать с последним жетоном? Где искать?
— Предлагаю прочесть заповеди духа, — Ян провёл ладонью по камню.
— Я не понимаю, — всмотрелся Бао. — Странные иероглифы, вроде и донгские, а вроде и нет.
— Да, это старый язык, им никто не пользуется, но в древних семьях детей обучают ему в рамках освоения каллиграфии.
