А следом целительницу закрутил Стивен, чья репутация тоже особо не радовала. Эррон уже напрягся, что следующим будет Ченоль, бывший «возлюбленный» магистра Мэй, но инициативу проявил лорд ректор.
Хотя бы с ним ей ничего не угрожает…
Или угрожает? Демоны, что вообще творится в его [Эррона] голове?! Он сам не понимает, чего хочет!
А ночевала он не у себя… Эррон прождал до самого рассвета и ушёл только тогда, когда вдалеке показался женский силуэт. Парень был подавленным, злым и пытавшимся убедить себя в собственном безразличии.
Где она была? С кем? Чем занималась? Почему так поздно?..
Очередной поток ледяной воды помог прийти в чувства. Да-а, если всё так будет продолжаться, что-то грянет…
*****
Тайларион наблюдал за братом, и творящееся с ним ему очень не нравилось. Всегда холодный, отстранённый, молчаливый Эррон сейчас всё чаще проявлял внимание к окружающим, и к одной конкретной особе в частности.
С самого детства у кронпринца был только один настоящий родственник — кузен, который в любой ситуации всегда был на его стороне, никогда не обижался на него, помогал, заботился даже наверное, а сейчас… Тай чувствовал, что сейчас для брата на первом месте вовсе не он, и не понимал, как женщина может разрушить их отношения.
Сейчас всё чаще от кузена можно было услышать «не делай то», «не говори это», «будь уважительнее», «думай головой», и принца это бесило. Бесило настолько, что хотелось вести себя ещё хуже обычного.
Едкие комментарии, ехидные замечания, неуважение — он ежедневно закидывал ими новую целительницу, но та с неизменной улыбкой отвечала ему, часто не менее ехидно и едко.
Умна. С этим Тайларион не мог не согласиться. И терпеливее даже Эррона, а самоконтроль у неё…
Тем интереснее были попытки вывести её из себя.
— Тайларион, — прошипел Эррон, как только они покинули аудиторию. — Я ведь предупреждал тебя, прекрати это ребячество!
— А что? Что будет? Ты никогда не возражал против моих издёвок, что в этот раз изменилось? Что особенного в этой светлой, что ты даже защищаешь её от меня.
— Она ни в чём не провинилась, твоё к ней отношение как минимум неразумно…
— Твоё к ней отношение неразумно! Может, мне переспать с ней, чтобы ты, наконец, понял — она такая же, как и все?!
— Не смей, — Эррон прижал кузена к стене, — даже не думай об этом. Не думай о ней, не смотри на неё своим пошлым взглядом, даже не дыши в её сторону, — жёлтые глаза испугали бы кого угодно, но не кронпринца.
— Тебе можно, а мне — нет? — он оттолкнул брата. — Раньше у нас не было проблем с дележом подстилок…
— Заткнись, — Эррон сам не заметил, как взметнулась его рука и завязалась драка, а опомнился только тогда, когда их начали разнимать.
— Вот же придурочные! — возмутился Ченоль. — По правилам академии вы сейчас же идёте к своему куратору за наказанием. А, так как я тоже к ней собирался, я с вами.
Оба принца переглянулись. Кажется, встретиться сейчас с объектом спора — не лучшая для них идея, но избежать этого не получится.
Эррон вдруг рассмеялся. Последний раз они дрались лет десять назад, если не раньше. После желтоглазый научился терпеть все выходки брата, но сейчас… Сейчас годами отлаженная система дала сбой.
— Эрри, тебе не больно смеяться? Видимо, мало я тебе врезал!
— А ты ещё способен говорить, Тай? Я думал, что сломал тебе челюсть.
— Вы оба сказочные дебилы, — изрёк аспирант и втолкнул адептов в аудиторию. — Дора, принимай провинившихся.
Девушка медленно подняла глаза от книги и уставилась на вошедших.
— Что произошло? Вы только что выходили из аудитории вполне целые… — она подошла к ним и осмотрела разбитые лица. — Вот же… Детский сад!
— Давай, придумывай им наказание, и пусть сваливают, а мы с тобой пойдём гулять!
Братья снова переглянулись. Гулять? Куда это они собрались?..
— Аспирант Ченоль, вы же совсем недавно расстались с магистром Мэй, куда вам новые отношения? — прошипел Тай, с интересом следя за реакцией целительницы.
И реакция не заставила себя ждать: девушка вытаращилась на приёмного Дайлали в священном ужасе.
— Серьёзно? Со змеёй?
— Что ты на меня так смотришь? — мужчина пожал плечами. — В постели она тоже змея — такая же гибкая и грациозная.
— Избавь меня от этой информации, — Дорианна содрогнулась. — А с вами что, дорогие мои? Неужели с друг другом подрались?
— Какая разница?.. — буркнул Эррон.
— Чен, выйди.
— И оставить тебя наедине с этими малохольными? Нет уж, я лучше тут постою!
— Чен! — более настойчиво произнесла целительница, и аспирант со вздохом покинул аудиторию. — Ну, рассказывайте.
— Нечего.
— Нечего, так нечего, — неожиданно согласилась преподаватель и указала парням сесть. — Будем лечить вас, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Ченоля я попрошу помалкивать, не волнуйтесь.
И ты ещё спрашиваешь, что в ней особенного? — посмотрел на кузена Эррон, сел и подставил лицо для лечения.
Тайларион задумался о своих чувствах. На что он был зол?
На то, что его единственный друг, его брат, променял его на какую-то девку, или же была другая причина?
Принц в задумчивости следил, как целительница нежно касается лица Эррона, заживляя полученные в перебранке синяки, и пытался определиться, разобраться в собственных чувствах.
Раздражение. Внутри пульсирующим комом сжалось раздражение, и оно не отпускало, пока светлая не переключила своё внимание с кузена на него.
Да, так правильно. Теперь всё хорошо. А тонкие пальцы на его щеке — ещё правильнее.
Вот бы она подольше лечила его…
Тайларион закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями и прохладой целительских заклинаний.
Сейчас не было злости, обиды, только осознание, что она с ним.
Резко опомнившись, кронпринц уставился в зелёные глаза напротив.
Нет! Что за глупые мысли?! Простая светлячка, ничего особенного! Будто бы в его жизни не было таких красавиц!
Не было.
Таких, как она, не было. И не будет никогда…
Она точно демон! Демон, присланный из Провала, чтобы уничтожить их всех.
Эррон с грустью наблюдал за метаморфозами брата. Ревнует, Тай ревнует, сам того не понимая. И желтоглазый некромант не мог его за это винить, сам такой же. Что это за особая магия, притягивать взгляды, привязывать к себе?
Целительница играючи завоёвывала сердца, располагала к себе даже самых отстранённых и незаинтересованных, собирая вокруг себя плотных кокон из верных ей людей.
