Ясно, что безбровый хорошо «заряжен». Вопрос — кем и как? Или своим руководством, на которое сразу вышли серьезные люди, или просто хорошими деньгами. Очень хорошими — ишь как он пучил глазенки… И у случайного свидетеля происшествия господина Корсавина теперь есть два пути — либо отстаивать правду, либо махнуть рукой и отойти в сторону, пусть разбираются сами. Вот только безбровый в своем усердии сильно перебрал, он так наехал на Корсавина, что ему остается только защищаться. Иначе, на него навешают грехов столько, что хоть в монастырь уходи. А чтобы правильно защищаться, надо знать, с кем имеешь дело. Судя по всему, люди влиятельные. И готовиться к встрече с ними надо основательно.
Размышляя так, Корсавин наконец добрался до дома, оставил машину на улице и нырнул в темную арку, ведущую во двор. И буквально уперся в двух парней с банками пива в руках. Это пиво его и сбило с толка. Не будь у них в руках банок, он бы, естественно, насторожился, потому как причины для опасений у него на днях появились. А тут просто двое хлебают пивко вечерком…
Корсавин шагнул в сторону, но один из парней тоже качнулся, и они опять уперлись друг в друга. Обычное дело — двое пытаются разойтись, шарахаясь в одну сторону. Корсавин, вздохнув, посмотрел в глаза парню, маячившему перед ним, и они ему совсем не понравились. Наглый, злой взгляд… «Пожалуй, дело не в пиве», — подумал он. И тут же затылок проломила тяжелая ослепляющая боль. У Корсавина подломились ноги, и он свалился на грязный асфальт.
Когда сознание вернулось к нему, он понял, что его обыскивают. А потом услышал:
— Что — только мобильник?
— Да, больше ничего не трогать.
— Может, бабки возьмем?
— Сказано — ничего. Все, уходим.
Потом была минута тишины, а уж затем он услышал яростный, захлебывающийся лай злющей собачонки пожилой соседки со второго этажа. И ее, соседки, голос:
— Прекрати, чудовище! Ты что, своих не узнаешь!
Корсавин попытался приподняться, но земля ушла из-под ног, он сумел только сесть, прислонившись спиной к стене.
Соседка с трудом удерживала на поводке бесстрашную от злобы собачонку и смотрела на Корсавина перепуганными глазами:
— Что с вами? Вам плохо? Вызвать «скорую»?
— Не надо.
Корсавин осторожно ощупал раскалывающийся затылок. Шишка надувалась порядочная, но череп, судя по всему, был цел. И крови тоже не было. Видимо, нападавшие были гуманистами — били не арматурой и не обрезком водопроводной трубы, а слеппером — короткой дубинкой из толстой обувной кожи, внутри которой стальная пружина, а на «ударном» конце плоский или шарообразный утяжелитель. Орудие, скорее, для профессионалов, чем для уличной шпаны…
Корсавин набрал побольше воздуха в грудь и решительно встал. Пожалуй, добраться до квартиры он был вполне в состоянии. Криво улыбнувшись соседке, которая молча смотрела на него растерянными глазами, побрел к подъезду. Свирепая собачонка тоже вдруг затихла, опустила морду, завиляла, словно извиняясь, хвостом.
Поднявшись в квартиру, он, морщась от боли, сверлившей голову, скинул с себя грязную одежду, умылся, достал из холодильника лед, завернул его в полотенце и приложил к затылку. Потом подошел к зеркалу, внимательно посмотрел самому себе в глаза — кстати, совершенно осмысленные — и с издевкой сказал:
— Ну вот, кому-то хотелось приключений… Получите и распишитесь.
Звонок телефона оторвал его от лечебных процедур. Интересно, какой незваный гость вдруг пожаловал?
— Господин Корсавин? Валерий Георгиевич? Вас беспокоит адвокат Елозин, Сергей Авдеевич. Нам бы надо поговорить.
— Мне адвокат пока не нужен, — хмуро сообщил Корсавин невесть откуда появившемуся защитнику.
— Адвокат в нашей жизни нужен каждому, — весело сообщил Елозин. — Кстати, хочу вернуть вам ваш айфончик… Симпатичная штучка.
— А откуда он у вас, господин Елозин?
— А нашел на улице. Представляете — шел вот сейчас и нашел. Итак, я поднимаюсь к вам?
— Вы где?
— Внизу. Открывайте дверь. Не бойтесь…
— Надеюсь, вы один? Если с вами ваши башибузуки…
— Разумеется, я один.
Когда раздался звонок в дверь, Корсавин, подумав, снял со стены кукри — замысловато изогнутый нож-топор племени гурков, весьма впечатляющий на вид, открыл дверь и на всякий случай сделал шаг назад, чтобы в случае чего успеть взмахнуть кукри.
Елозин, весьма элегантный мужчина лет сорока в дорогом костюме и тщательно подобранном фиолетовом галстуке, с портфелем в руке, входить не спешил. Он внимательно посмотрел на нож и почтительно присвистнул.
— Внушительная штука. Это что же — для меня? Но я совершенно без оружия.
— Знаете, когда вас сзади бьют по голове, это наводит на определенные мысли. Начинаешь принимать превентивные меры.
— Понимаю.
— Ну, раз вы такой понятливый, входите и закрывайте дверь.
В комнате, вольно устроившись в кресле, Елозин сразу приступил к делу. Покопался в своем портфеле и протянул Корсавину айфон:
— Кстати, вот ваш аппарат. В целости и сохранности.
— Ничего нужного не нашли, — усмехнулся Корсавин.
— Нет, — легко согласился Елозин.
Он вообще вел себя так, будто они сто лет знакомы и немало дел провернули вместе.
— Да я, собственно, и не рассчитывал. Понимал, что вы все уже скинули на какой-нибудь сервер.
— На несколько.
— Какая разница! — махнул длинными пальцами Елозин. — Все равно это ничего не даст.
— Вы пришли именно это мне сообщить? Если это все — до свидания. У меня голова болит.
— Сами виноваты, Валерий Георгиевич, сами…
Елозин и не думал вставать. Судя по всему, он был настроен на долгий разговор и уверен, что Корсавин не даст ему сразу коленом под зад.
— И что вас туда занесло, — сокрушенно вздохнул Елозин. — Выбрали бы другой переулок, и… голова бы не болела.
— Теперь уже поздно об этом говорить.
— Но не поздно поправить. Я, собственно, здесь именно для этого.
— А что тут можно поправить? Убит человек. Тот, кто это сделал, должен понести наказание. Вы же юрист, должны это понимать.
— В том-то и дело, что я юрист. И знаю, что надо сначала доказать вину. А вы это сделать не сможете. Даже с помощью той видеозаписи, что вы спрятали где-то там в недрах интернета.
— Ну, если бы вы были в этом абсолютно уверены, то не натравливали на меня следствие, не организовывали нападение, не пришли бы сюда сами…
Елозин сокрушенно покачал головой:
— Видите ли, просто мой клиент обладает такими возможностями и средствами, что привык решать проблемы быстро и сразу. Он не привык ждать. Не привык возвращаться к одному вопросу дважды. Поставил перед службой безопасности задачу — закройте вопрос, вот они и бросились… решать. Я вмешался, потому как наслышан о вас… И, вообще, не люблю силовые, так сказать, методы… Зачем? Все можно решить на стадии следствия, на худой случай в суде… Но вот наш патрон — он чрезвычайно нетерпелив и не привык откладывать дела на потом.
