— Сережа, у меня к тебе дело. Оперативного свойства.
— Во как! Что-то серьезное? Может, прислать ОМОН?
— Да нет, пока рановато. Надо просто отыскать одного человечка.
— Пальбы при этом не намечается? — сразу поинтересовался Сережа.
— Нет, все должно быть интеллигентно. Ты же знаешь, я тебя в сомнительные дела не втягиваю. Сережа, мне нужна только информация по этому человечку. Кто, что, когда, зачем… Мне надо понять, на что он способен.
— Понятно. Ну и?
В разговоре с Сережей Ворошиловым всегда наступал этот трогательный момент, когда Сережа, не таясь, интересовался, чем это может грозить ему в смысле служебного роста. Нет, Сережа вовсе не был жлобом, просто в нем жила милая хохляцкая страсть к лычкам, звездочкам и должностям, и потому он сразу хотел знать, чем рискует и что ему это даст?
— Сережа, у меня есть подозрение, что таким образом можно предупредить преступление.
— Ну, предупредить, это не раскрыть… Поди потом докажи начальству, что оно могло быть, если бы не… А твой интерес в чем?
— Меня попросили люди, которым я не сумел отказать, — вздохнул Корсавин.
— Что, это за чувачок, которого надо прояснить, он опасный?
— Сережа, я пока не знаю. Честно.
— Ага, все, — хохотнул Сережа. — А то я тебя не знаю. О самом главном ни слова. Что за дела-то, Корсавин? Все темнишь?
— Сережа, еще не известно, что ты скажешь, когда просветишь человека.
— В смысле?
— А ну как испугаешься? Там спецслужбы как бы маячат… Но точно не знаю.
Сережа помолчал, потом с сердечным упреком спросил:
— На слабо берешь, начальник?
И уже по-деловому закончил разговор:
— Если ты хочешь меня завести, то зря стараешься. Раз я обещал — сделаю. А что дальше — потом думать будем. Вместе.
Что ж, Сережа — правильный пацан. А правильный пацан раз сказал, то сделает. Потому что так он понимает жизнь. В общем, на сей счет Корсавин мог быть спокоен. Но только на сей раз.
Едва Корсавин вошел в квартиру, как принялся трезвонить, словно оглашенный, телефон.
— Аллах акбар!
— Воистину акбар, — ответствовал Корсавин, не слишком, впрочем, надеясь на то, что Сережа оценит его изящный, хотя и святотатственный юмор.
— Докладываю, командир. Операция «Человечек ниоткуда» прошла удачно. Пальбы не было, все сложилось интеллигентно. Тебе предстоит узнать много интересного.
— Сережа, я твой должник.
— Ну, Корсавин, не буду тебя мучить рассказами, чего мне стоило твоего человечка просветить, — многозначительно сказал Сережа Ворошилов. — Каких сил и трудов.
— Сережа, родина тебя не забудет, — торжественно пообещал Корсавин.
— Бог с ней с родиной, главное — чтобы ты не забывал, — с намеком сказал Сережа. — А то ведь знаешь, есть такие, которые пожрать любят больше, чем родину…
Через час они сидели в пивном ресторане «У Швейка» неподалеку от сталинской высотки на Садово-Кудринской и Московской юридической академии. Сережа Ворошилов уважал и ценил деловые встречи именно в таких заведениях, как этот популярный у его коллег ресторан, и потому можно было рассчитывать на его откровенность.
— Человечка ты, конечно, подкинул интересного, — интригующе сказал Сережа и впился в кружку холодного чешского пива. И лишь ополовинив ее, приступил к отчету о проделанной работе.
— Итак, Бугатин Виктор Викторович…
Как выяснилось, гражданин Бугатин, окончив с красным дипломом юридический факультет, поступил в Высшую школу КГБ, а потом работал в аналитических подразделениях этой организации. Больших чинов не достиг, так как не умел строить отношений с начальством. Не то чтобы вел себя вызывающе или недисциплинированно, нет, был всегда корректен и аккуратен, но при этом ни для кого не было секретом, что сам он себя считает лучшим специалистом и уверен, что его недооценивают. По всем вопросам у него было свое мнение, и часто оно с мнением начальства не совпадало. На лице его при этом ясно читалось: ну, и козлы же вы все… Но приказы при этом исполнял неукоснительно, так что придраться было не к чему.
Когда же знаменитой организации, пугавшей весь мир, но толком не знавшей, что творится в собственной стране, пришел конец, майор Бугатин не впал ни в отчаяние, ни в растерянность, ни в пьянство. Во время смуты и неразберихи он пунктуально ходил на работу, просиживая в кабинете долгие часы, в то время как другие слонялись по коридорам в ожидании приказа о сокращении. А потом майор Бугатин подал рапорт об отставке и чуть ли не на следующий день оказался в службе безопасности новонародившегося банка, где возглавил департамент аналитики и информации. Собственно, там он и трудится до сих пор. Выше не лезет, но авторитетом пользуется. Хотя и на начальство банка смотрит все с тем же выражением: что с вами, дураками, поделаешь, нет от вас спасения на этом свете!
— Сережа, погоди, откуда такие подробности? — искренне изумился Корсавин.
— Эх, Корсавин, к людям надо быть добрее, и тогда они к тебе потянутся, душу перед тобой откроют. А уж про полезную информацию и говорить нечего.
— И все-таки?
— И все-таки! Ты уж больно привередливый стал. Мало того, что проследи да расскажи все, так еще доложи, откуда взял. Не бойся, не придумал. Просто иду я года два назад по коридору в управлении и слышу, как один мой опер на кого-то в своем кабинете орет: «Ты мне своими органами не тычь! Знаем мы, чем вы там в своих органах занимались — людей расстреливали по спискам!» Что, думаю, за ерунда? Заглянул в кабинет, смотрю, там перед опером сидит аккуратный такой дедок, не дряхлый еще, в костюме, с орденскими планками, а сам весь красный и руки дрожат. В чем, спрашиваю, дело? А опер мне и говорит: вот, пришел внука своего, бандита малолетнего, выручать. Говорит, сам всю жизнь в органах прослужил, так что ко внуку моему должен быть другой подход, особенный… Я смотрю, сейчас деда удар хватит от переживаний! В общем, увел я его к себе, попоил водичкой, успокоил и поговорил с ним душевно.
— Ну, ты гуманист! — фыркнул Корсавин, не раз видевший, как Сережа разбирается с подозреваемыми и колет их с особым пристрастием.
— А ты как думал, — не стал отпираться Сережа. — Манеры знаем. Так вот, оказалось, дед действительно всю жизнь в органах прослужил, в кадрах, на пенсию вышел совсем еще не так давно… А внук его по глупости с каким-то подонками связался. Ну, я проверил — за пацаном ничего серьезного нет, поговорил с ним и отпустил. А дед потом благодарить пришел, и я его во время разговора так между делом спросил про одного нашего клиента, который вроде бы тоже в свое время в органах крутился… Так дед такую про него справку выдал, что у меня и вопросов больше не осталось. Причем, мало того, что он про прошлое все знает, так он еще и в нынешних делах все рубит.
