И долго еще потом Мореев вспоминал эту картину, и никак не мог понять — видение это было или явь?
1991 г.
Рита-Афродита, или каждый едет в своем классе
Дюжие парни держат строй перед сверкающими на солнце оцинкованными ангарами. Среди них нет ни одного, кого бы можно было принять за местного жителя. Вдоль строя расхаживает костистый генерал Дугин, цепкими глазами впиваясь в лица бойцов.
— Слушать сюда! — зычно кричит он. — Кофе для местных — все равно, что картошка для Рязани. Для интернациональной помощи в его уборке сюда прислали студентов из Польши, Болгарии, Румынии и других соцстран. Есть здесь и наши студенты… и студентки. Я не знаю, чем думали там — в Москве, когда их сюда посылали. Но это не наше дело. Наше дело: как зеницу ока охранять их. Смекаете, о чем я?..
— Так точно! — в шестьсот луженых глоток выдыхает строй.
— На вверенных вам объектах на любой шорох в кустах, на любое движение открывать огонь на поражение без предупреждения. Всех посторонних лиц, появляющихся на вверенных вам объектах, немедленно задерживать для опознания. Смекаете, о чем я, архаровцы?..
— Так точно! — опять выдыхает строй.
— Слушать сюда! — рявкает генерал. — Любые контакты со студентами категорически запрещены! Упаси вас господи, клинья к студенткам подбивать!.. За это — в Союз, под трибунал! Смекаете, о чем я?..
— Так точно!
— Я вам покажу — «так точно», жеребцы стоялые! — машет костистым кулачищем генерал. — Разойдись!.. Капитан Ратников, для беседы!..
— Капитан Ратников, для беседы… — рапортует подбежавший офицер.
— Не ори, — морщится генерал, хватая его под локоть. — Ребятам-демократам районы уборки определили подальше от зон боевых действий, зато нашим — вдоль границы с… с соседним государством. А самый хреновый участок — у тебя.
— Поясните, товарищ генерал?
— Вокруг твоего участка в болотах — индейские поселки. Индейцы формально нейтралитет держат, поэтому сандинисты стараются на яйца им не наступать. Нейтралитет еще тот, но приказано этот фактор учитывать. Смекаешь, о чем я?..
— Так точно!
— Вот-вот!.. Еще супротив твоего участка в соседнем государстве у гусанос — оборудованные базы и лагеря. В их отрядах полно штатников… Цэрэушники, наемники, инструктора, в общем, всякой твари… и не по одной паре!.. Стало быть, жизнь у тебя там медом не будет… Действовать придется почти автономно. Транспорт — раз в неделю. Туда — харч и боеприпасы, оттуда — мешки с кофе…
— Ясно, товарищ генерал! — отрапортовал Ратников. Неистово палит солнце над красным плоскогорьем, покрытым темнолистыми кофейными деревьями. За плоскогорьем со всех сторон сельва. На севере — широкая река отделяет плоскогорье от соседнего государства.
В жару студенты работают вяло. Собранные зерна кофе сушатся на широких брезентовых полотнищах. Под навесом грудятся черные пластиковые мешки с готовым к отправке кофе…
Поднимая тучи красной пыли, похожей на молотый кофе, камуфлированный «Ми-8» сел на площадку перед дощатым сараем.
— Рота, подъем! — крикнул дневальный спящим в гамаках бойцам. Из пристройки, одеваясь на ходу, навстречу вышедшему из вертолета генералу Дугину выбегает Ратников.
— Товарищ генерал-майор, докладывает капитан… — начал рапортовать он.
— Не ори! — остановил его Дугин. — Сколько раз за ночь вас обстреливали?
— Четыре, товарищ генерал.
— Потери?
— Шесть — «груз двести» и двое — легкораненые.
— А за все время?
— Двадцать один и девять раненых.
— На других точках еще круче!.. Скажи, чтобы архаровцы спали, а сам ступай в вертушку — там человек по твою душу!
В вертолете Дугин жестом показал ему место напротив грузного человека в штатском с седыми кустистыми бровями и представил его собеседнику:
— Вот капитан Ратников — прошу любить и жаловать!
Грузный человек кивнул в сторону иллюминатора и спросил:
— Что вы обо всем этом думаете, капитан?..
— А что мне об этом думать! Это не в моей компетенции. Пусть начальники думают — мое дело воевать! — ответил Ратников.
— Как разговариваешь с генерал-лейтенантом… нашим коллегой?! — вскинулся Дугин.
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! Как позволите обращаться? — выпалил Ратников.
— Ничего, у меня на лбу не написано! — добродушно кивнул грузный и показал на кресло. — Обращайтесь просто — Олег Александрович. Откуда они сюда приходят? — сделав паузу, спросил он.
— Из-за реки, — ответил Ратников. — Приходят по нескольку групп. Одна-две отвлекают, три-четыре бьют наверняка.
У них каждый наш окоп пристрелян. С точностью до минуты знают о приходе и уходе транспортов с кофе…
— С этим мы разобрались! — перебил его Олег Александрович. — Не всем по нутру наше пребывание здесь. ЦРУ на ушах стоит!..
— Как думаешь, капитан, что у них там — за рекой? — спросил Дугин.
— За рекой? — Ратников на мгновение задумался, потом твердо произнес: — За рекой база «зеленых беретов» США, товарищ генерал.
— «Зеленых беретов» — скажешь тоже! — отмахнулся Дугин. — Ты бы еще инопланетян приплел!
— Подожди! — грузный генерал пристально посмотрел на Ратникова и спросил: — На чем основана твоя уверенность, капитан?
— На опыте. Мы их тут знаете, сколько наморозили, товарищ генерал! — усмехнулся Ратников. — И что бросилось в глаза?.. Все они почти одного возраста и роста, чистые, ухоженные… Много высоких негров… А их тактика… Я по академии помню тактику «зеленых беретов» во Вьетнаме.
— Это косвенные доказательства! — перебил капитана Дугин. — Всего лишь предположения!
— Мы вчетвером на днях заблудились в лесу… в лесу за рекой и наткнулись на «артисток», — продолжил Ратников.
— Что? — покрываясь пятнами, вскинулся Дугин.
— На кого наткнулись? — переспросил Олег Александрович.
— На мины итальянского производства! — бросил Дугин и схватил Ратникова за плечо: — Погоны тяжелы стали?.. Что, случайно заблудились в соседнем государстве?..
— А в соседнем борделе девки всегда слаще! — усмехнулся Ратников, пытаясь освободиться от цепкой руки генерала.
— В Союз, архаровец! На тюремную баланду! — заорал тот, не разжимая руки. Лицо его в это время напоминало маску разгневанного туземного бога.
— Остынь! — раздраженно бросил Олег Александрович и вновь повернулся к Ратникову: — Тут не до шуток. Лучше расскажи мне дальше про «артисток»!..
— Ну, перенесли мы их на другие тропы. Ночью за рекой раз десять громыхнуло, а у нас эта ночь была без погибших, — ответил Ратников.
