– Рома, что случилось?
– Я тебе не Рома. И я всё сказал…
Через полчаса Можайский был у Ромки в кабинете. А ещё через полчаса он привёз пять тысяч долларов, которые Ромка отнёс Олегу. Статус-кво был восстановлен. Но ложки, как говорится, нашлись, а осадочек остался…
Видимо чувствуя себя как нашкодивший кот, Можайский теперь, надо и не надо, тёрся у Ромки в кабинете и, пока тот тупо играл в тетрис, рассказывал ему бесчисленные истории о сделках с недвижимостью. В какой-то момент Ромка поймал себя на мысли, что это интересно – бабки там крутились огромные, доходность приличная и практически отсутствовали бандиты – им просто мозгов не хватало для этого рынка, это же не палатки крышевать. Ромка начал слушать Можайского внимательно, задавать вопросы, и постепенно тот, будучи болтливым по натуре, стал делиться с ним не только прошлыми, но и будущими сделками, временами даже советуясь.
Однажды, в самом начале весны девяносто третьего года, Можайский примчался к Ромке возбуждённый:
– Ромуальдыч, есть трёшка в Тёплом Стане, всего двадцать восемь тысяч грина, но бабки нужны прямо сейчас! Через неделю можем продать за тридцать пять…
– Интересно… – протянул Ромка. Он уже ориентировался в ценах.
– Слушай, а давай её тебе купим, ты же у нас бомж… С тебя я комиссию брать не стану…
– У меня нет таких денег…
– Да ладно… – Можайский искренне удивился, он, как и большинство окружающих, считал Ромку партнёром Олега и богатым парнем. – Ну попроси у Олега, тебе он точно не откажет…
– Не хочу…
– Слушай, не валяй дурака. Квартира – это серьёзный вопрос. Цены растут каждый день, не купишь сейчас, может, вообще никогда не купишь! – Можайский выглядел взволнованным, он был очень эмоциональным и, поняв Ромкино реальное положение дел, проникся к нему участием и принялся уговаривать: – Поверь, это последний шанс заскочить в уходящий поезд! А Олегу отдашь постепенно, у тебя же есть зарплата, и не маленькая, наверное… Будешь из зарплаты потихоньку рассчитываться.
– Игорь, я всё понимаю. Ты прав. Но у меня нет зарплаты, я работаю на Олега за комиссию от прибыли, которой нет и в ближайшем будущем не предвидится, так что рассчитываться мне не из чего…
Можайский замолчал. Он снял и принялся протирать свои очки с толстыми линзами. Без них Игорь был похож на большого всклокоченного добродушного медведя.
– Хорошо, я тебя понял, – сказал он наконец и вышел из кабинета.
Ромка решил, что тот пошёл к Олегу просить денег на самостоятельную сделку, ведь его формальное одобрение он уже получил.
«Ну и хрен с этой квартирой! Подумаешь, Тёплый Стан… Жопа мира!» – Его грызла детская обида непонятно на кого. Обижаться, кроме как на себя, было не на кого, но очень хотелось…
Ещё через десять минут вернулся Можайский. Ромка успел только сварливо подумать: «Явился не запылился!» – как тот спросил:
– У тебя паспорт с собой?
– У меня паспорт всегда с собой, а что?
– Поехали квартиру покупать. Олег сказал, чтобы на тебя оформляли, а там посмотрим…
Ромкино настроение резко изменилось. Теперь он испытывал радостное возбуждение, хотя особых оснований не было. Что значит «потом посмотрим»?
С продавцом – двадцатилетним сопляком и двумя его приятелями рассчитывались в туалете первой нотариалки в Бобровом переулке, шесть. Заметно было, что пацан таких денег не то что в руках не держал, но и никогда не видел прежде. Он долго и неумело считал, потом сбился и плюнул на это дело.
– А, ладно! – и сунул пачки в карман потёртой куртки-аляски. Почему-то он непрерывно сглатывал, а его чистый мальчишечий лоб покрывала испарина.
– Слушай, откуда у него квартира? – шёпотом спросил Ромка Можайского.
– Родители умерли, в наследство получил. Я проверял, там всё чисто. Наталья Петровна оформляла… – И Можайский кивнул на красивую, лет сорока, женщину-нотариуса, которая в этот момент занималась их документами.
– Роман Александрович, взгляните на меня, пожалуйста, – как раз произнесла она мягким грудным голосом, держа в руках Ромкин паспорт и, по всей видимости, сличая фотографию с оригиналом.
Что-то озорное и не совсем соответствующее деловой обстановке почудилось Ромке в её пристальном взгляде, когда она смотрела ему прямо в глаза.
Подписали договор купли-продажи, Ромка подписал также доверенность на Можайского на оформление правоустанавливающих документов и умчался по каким-то насущным делам. Про квартиру он снова вспомнил, только когда через неделю позвонил Можайский и сказал, что документы готовы и Ромка – владелец.
– А ключи где?
– Упс, про ключи я что-то позабыл. Да поезжай так, вскроешь как-нибудь. И не затягивай, а то продавец стрёмный, мне показалось…
– Окей. Спасибо тебе!
И Ромка выскочил из кабинета:
– Серёга, по коням!
– Обедать? – обрадованно выглянула из водительской круглая голова с большими щеками и маленькими глазками.
– Ща квартирку одну посмотрим – и обедать…
Ключи не понадобились. Двери в квартиру не было…
То есть она была, но, сорванная с петель, лишь криво перекрывала входной проём. Серёга аккуратно её вынул и поставил в сторонку. Ромка неуверенно перешагнул порог…
Сказать, что квартирка была убита, – ничего не сказать… В ней не было даже пола, редкие оставшиеся паркетины, как бельма, торчали из чёрной битумной мастики, на которую когда-то был посажен, похоже, дубовый паркет. Межкомнатные двери тоже отсутствовали, как и лампочки в болтающихся под потолком патронах. Стены были расписаны похабными граффити, из выбитого в большой комнате окна тянул промозглый сквозняк…
– Хрена себе! – протянул обычно невозмутимый Серёга.
При этом в квартире кто-то был. По дороге на кухню, откуда раздавались неясные звуки, они убедились, что сантехника в туалете и ванной также отсутствовала, а нужду большую и малую там справляли прямо на пол…
На кухне на корточках разместилась уже виденная Ромкой троица в верхней одежде и совсем молодая девица с безумным взглядом и в одной лишь майке с короткими рукавами. Из-под обреза майки выглядывал курчавый лобок, бельём девица не заморачивалась… На полу горел небольшой костерок из паркетин, а на нём в консервной банке булькала чёрная жидкость. Ромка никогда прежде не видел, как варят опиумную чернушку, но не сомневался, что это она. Звенящим от ненависти голосом он скомандовал:
– Встали и скрылись!
Парни поднялись, при этом бывший хозяин квартиры выглядел напуганным, ещё один его приятель – растерянным, а третий, покрепче и постарше, ощерился:
– Ты кто, б…дь, такой?!
Ромка был ему даже благодарен за такой ответ и с большим наслаждением ударил правой в подбородок, но парень среагировал, чуть присел, и удар пришёлся в нос, который брызнул красным. Однако зверёныш оказался не робкого десятка, а может, под кайфом и, не обратив внимания на красные сопли, с разбега засадил Ромке головой в солнечное сплетение – тот только охнул, широко раскрыв рот и глотая воздух. Могли начаться проблемы, но Серёга саданул сверху пудовым кулаком по стриженой башке, и клиент обмяк на полу. Когда казалось, что ситуация разрешена, вскочила безумная девица и с воем вцепилась грязными ногтями в мясистые Серёгины щёки. Снова брызнула кровь. Серёга пытался оторвать ведьму от своего лица, но та оказалась не по-женски сильной. Теперь уже пришедший в себя Ромка совсем не галантно дал ей кулаком в висок, и девица осела на пол.
