Случаются же такие прогрессивные мамаши…
В «Буревестнике» поселились в частном секторе, Ромка снял комнату с отдельным входом и собственным санузлом – невероятная роскошь! Целыми днями они пропадали на студенческом пляже, где у Ромки нашлась куча знакомых-приятелей, по вечерам до упаду танцевали на лагерной дискотеке, не на сухую, конечно. А ночью начинались проблемы – Оля ему не давала, мотивируя тем, что она девочка. А поскольку кровать была одна и спали они вместе, то Ромка скрипел зубами, но терпел из последних сил… Он не понимал, но принимал её позицию. А на третий день они крепко вмазали – и Оля дала… И оказалась не девочкой… А на четвёртый день он купил ей билет на электричку и отправил к маме, как и обещал. Оля не хотела уезжать, а Ромка не хотел, чтобы она оставалась, потому что такую позицию он и не понимал, и не принимал…
В тот же вечер на дискотеке он познакомился с тургеневской девушкой Лизой, пригласив её на медленный танец. У Лизы был шестой размер и классический профиль, и она дала ему через час после знакомства на ступенях студенческой столовой под стрёкот цикад и благоухание южных растений. Над головой качались яркие звёзды, на коленях качалась и стонала Лиза. Когда всё закончилось, она пьяно шептала ему на ухо какие-то романтические стихи, а потом прошептала, что будет любить его вечно… Это Ромку несколько смутило, особенно когда утром его дружок Лёшка Смирнов процитировал ему те же стихи и те же слова, только адресовались они ему – Лёшке… На следующий вечер Ромка предпочёл познакомиться с другой девушкой, по имени Катя.
Катя была членом сборной МГУ по волейболу, имела ноги от ушей и жениха в Москве. На руке у Кати тускло поблёскивал николаевским золотом старинный браслет. Ромка повёл её смотреть на звёзды в заросли кустарника, но по дороге свалился с десятиметровой кручи, а поскольку был сильно нетрезв, то совершенно не пострадал. Только в лоскуты разодрал импортный спортивный костюм о южные колючки. Потом Катя заботливо протирала его царапины и ссадины водкой, потом они долго и упоительно трахались прямо на морском берегу, и он всё никак не мог кончить, потому что был сильно пьян, и Катя находилась в полнейшем восторге, потому что её жених кончал как кролик. А потом выяснилось, что она потеряла тот старинный бабушкин браслет, который являлся семейной реликвией и содержал в себе четыреста граммов червонного золота. По её словам… Катя впала в истерику, и они до утра искали браслет по тем самым колючим кустам, куда он свалился с кручи. Что было глупо, потому что было темно и у Ромки был отходняк… Браслет не нашли, и Катя заявила, что он – подонок и мерзавец. И ногтя её жениха не стоит… При чём тут жених, было не очень понятно. Видимо, у неё тоже начинался отходняк… Пришлось с Катей расстаться, что было жаль, потому что ему понравились её выносливость, темперамент и длинные ноги…
На следующее утро Ромка познакомился с молоденькой поварихой на раздаче, а после обеда – с лагерной медсестрой, тоже молоденькой. И вечером мучительно соображал, кого же выбрать, но оказалось, что они подружки, уже всё между собой обсудили и выбирать никого не надо, потому что они сами его выбрали и готовы вдвоём пойти на экскурсию в комнату с отдельным санузлом… На том и порешили, и всё прошло замечательно, но он понял, что всё-таки является сторонником традиционных отношений один на один, потому что романтик в душе и не очень любит чисто механическую возню в постели…
Поэтому на следующее утро он на нудистском пляже познакомился с загадочной девушкой, которая вообще не являлась студенткой МГУ, но почему-то жила в студенческом корпусе, да ещё и в отдельной комнате под лестницей. Она явно была какой-то блатной. Не в смысле, что воровайка, а в смысле, что её кто-то устроил в лагерь по большому блату. В общем, она весь день туманно намекала на могущественного покровителя и что нельзя, чтобы их видели вместе. А поздним вечером, когда на лагерь снова опустилась душная южная ночь и она делала ему минет на железнодорожной насыпи, их вдруг осветил и ослепил прожектор скорого поезда, и обомлевший машинист дал мощный гудок, и поезд громыхал колёсами и гудел, и совсем рядом проносились освещённые пятна окон, за которыми шла обычная вагонная жизнь, и их обдувал горячий ветер с тонким запахом шпал и кориандра, и Ромка тоже дал мощный финиш, и загадочная девушка почему-то сделала вид, что не ожидала от него такого поступка, и расстроилась. Ромка решил, что это оттого, что она не кончила, и попытался уже по-взрослому пристроить ей птенца. На что получил убийственное: «Ты что, думаешь, у нас что-то может быть?!» Какие загадочные порой встречаются девушки…
А назавтра он пьяный полез ночью к друзьям на второй этаж, но не долез, потому что ослаб, и приземлился на балконе женской комнаты первого этажа… Там выпивали три девушки с психфака, и они его не прогнали… А потом… А впрочем, все, кто бывал в летних студенческих лагерях, знают, что было потом…
А потом лето начало клониться к закату и пришла пора возвращаться в Москву. Всё хорошее и не очень когда-нибудь заканчивается…
* * *
Работать не хотелось. Да и непонятно было, что делать, чем заниматься. У него же не было работы, как у нормальных людей… Когда утром уходишь на работу, вечером возвращаешься с работы, ждёшь выходных, а потом наступает понедельник…
У Ромки каждый день был суббота или понедельник – всё зависело от собственного выбора. Хотелось продолжать жить так, как на юге, – каждый день праздник, эйфория, расслабленность. Но что-то мешало… То ли воздух в Москве другой, то ли ритм жизни… Выпить с утра – моветон, ты выпадаешь из ритма, меняешь колею, перестаёшь чувствовать пульс города, который стучит: «Вставай, иди, беги, работай, зарабатывай, обгоняй, обгони, ещё, ещё, ещё!!!» Да и девчонки ведут себя иначе, нежели в хмельном аромате магнолий. Он встретился с одной, с которой не успел там, в лагере, – он хотел, она хотела, но почему-то не сложилось – то ли за ней кто-то ухаживал, то ли он был слишком занят… В Москве встретились, погуляли и – ничего… Искра ушла, не пробежала, разговор натужный, ни о чём… Он, конечно, позвал её в общагу, а она, умная девушка, и отвечает: «Знаешь, Рома, а я в общаги не езжу… Там было лето, каникулы, сумасшествие весёлое, загорелый мальчик с классной фигурой… Там была беззаботность. А здесь дела, учёба и замуж надо выходить…» Съели по мороженому и расстались, и даже он не особо хотел и не очень расстроился…
И Ромка начал работать. Начал заниматься недвижимостью… Тупо покупал рано утром газету «Из рук в руки» и обзванивал объявления о продаже квартир, если цена казалась интересной. Решил сосредоточиться на одном районе – метро «Университет». Он и знал его лучше других, и место нравилось. Уже через пару дней начал ориентироваться в ценах, а на третий день понял, что не успевает… Действительно интересные варианты уходили мгновенно, ты только набрал, а там уже задаток, а у него и денег-то своих нет, пока найдёшь… И тогда он вспомнил собственный опыт с машинами и написал от руки объявление: «Куплю для себя квартиру или комнату в вашем доме. Дорого…» – размножил текст на ксероксе, который всё ещё оставался в Москве довольно редким явлением, и принялся расклеивать объявления по району. Потеряв вечер в малоэффективной деятельности, на следующий день он нанял двух студентов для этой работы. И звонки пошли… Он был первым, по крайней мере в своём районе, кто додумался до такого простого рекламного хода…
